Цивилизация
На процесс по делу об убийстве журналистки «Новой газеты» Анны Политковской, застреленной 7 октября 2006 года в подъезде дома на Лесной улице в Москве, не пустили ее коллег — заседание неожиданно объявили закрытым. На среду было назначено первое слушание по существу: прокуроры готовились огласить обвинительное заключение, а обвиняемые должны были сообщить, признают они себя виновными или нет. В узких коридорах суда с самого утра толпились журналисты — в Московский окружной военный суд, где слушается дело, приехало не меньше 40 корреспондентов российских и зарубежных газет, телеканалов, информагентств и радиостанций. Сразу выяснилось, что всех желающих в зал суда не пустят. В тесном зале заседаний №2 (единственном, приспособленном для рассмотрения дела с участием присяжных) нашлось место только для 12 представителей СМИ. Среди «счастливцев», оказавшихся внутри, был и корреспондент «Газеты.Ru». Однако почти сразу выяснилось, что журналисты зря стремились занять заветные места в заднем ряду.
«Как передал мне секретарь, коллегия присяжных отказывается выходить в зал в присутствии прессы. Поэтому дальнейшее рассмотрение дела будет проходить в закрытом режиме», — заявил с судейской трибуны председательствующий Евгений Зубов.
По заднему ряду пронесся недовольный шепот — журналисты выходить не желали. «Нет в законе такого основания как нежелание присяжных, — вскочил со своего места адвокат обвиняемого Джабраила Махмудова Мурад Мусаев. — Если бы на них оказывалось давление или им поступали угрозы, то было бы другое дело. Это фотоаппараты и видеокамеры, а не огнестрельное оружие». «Да и камер-то уже нет», — негромко подсказывали ему коллеги. (Операторов и фотографов в зал пустили только на пять минут до заседания, позволив им снять подсудимых за решеткой и адвокатов. Ни судью, ни присяжных регламент судебного заседания снимать не позволяет).
«Мы приветствовали решение суда в предыдущем заседании, когда процесс было решено сделать открытым. А у присяжных вчера, когда они принимали присягу, была возможность заявить самоотвод или выразить свои опасения. Пока же не прозвучало ни малейших сведений об угрозе. Я прошу разъяснить присяжным, что у них нет оснований бояться своего народа и прессы», — поддержала оппонента адвокат потерпевших Карина Москаленко. В подтверждение своих слов юрист решила похвалить гонимых из зала журналистов: «Увидев, что зал суда не может вместить всех желающих, люди отнеслись к этому с пониманием. Посмотрите, их здесь гораздо меньше, чем пришло в суд». Стоило Москаленко прерваться, свою речь продолжил Мусаев: «Присяжные — обыватели. Но большинство участников процесса — юристы, и мы должны понимать, что любое решение суда должно быть основано на законе. Мы не можем поступать в соответствии с чьими-то комплексами и туманными опасениями».
Но судья был непреклонен. «Все, решение принято, — заявил он. — Объявляется десятиминутный перерыв». Журналисты, удивленные и расстроенные случившимся, потянулись в коридор.
Вместе с представителями прессы зал суда пришлось покинуть и остальным зрителям. «Девушка, а близких родственников пустят? Я мать», — схватила за рукав проходящего мимо секретаря мать братьев Махмудовых Залпа. «Нет, это закрытое судебное заседание», — бросила секретарь и заторопилась по своим делам. «Мои дети ни в чем не виноваты, они безвинно сидят. Никаких очных ставок не проводилось, улик не предъявлялось. А те доказательства, что есть — подстроены, — охотно беседовала с журналистами Залпа Махмудова. — Я их вырастила, воспитала, я ими горжусь. Они мне сказали, что перед Аллахом чисты». «Конечно, они не причем», — поддакивал ей молодой человек в надвинутой на глаза кепке, представившийся братом подсудимых.
Вслед за родственниками к журналистам вышли адвокаты. «Я глубоко разочарована решением суда. Но я сделала все, что могла, чтобы заседание было открытым», — развела руками Москаленко. «Вы действительно думаете, что судья руководствовался мнением присяжных? — недоверчиво спрашивал журналистов адвокат Мусаев. — Я считаю, что изначально была установка на закрытый процесс, такое позорное обвинение стыдно выносить на свет». С ним соглашался стоящий рядом адвокат обвиняемого Павла Рягузова Валерий Черников. В качестве утешения защитники пообещали судебным хроникерам начинать каждое последующее заседание с вопроса об открытости суда.
Даже прокуроры, которые с судьей спорить не стали, а в прошлом заседании и сами просили закрыть процесс, выглядели удивленными. «Мы подготовили выступление и рассчитывали, что его услышат не только присяжные, но и общественность, пресса», — сказала гособвинитель Вера Пашковская.
В итоге обвинительное заключение услышали только участники процесса. Как пояснил, выйдя к прождавшим два часа на улице журналистам, пресс-секретарь военного суда Александр Минчановский, прокуроры не зачитывали обвинение полностью, а «сформулировали его для присяжных простым языком, изложив сущность». «Обвинение изложено очень убедительно. Жалко, очень жалко, что вас там не было», — сказала журналистам адвокат потерпевших Ильи и Веры Политковских Москаленко.
Воспроизвести сказанное в суде полностью или хотя бы перечислить основные тезисы выступления сами гособвинители отказались. «Процесс закрыт, и это нас ограничивает. Мы просто опасаемся санкций, которые будут в этой ситуации вполне законны», — призналась журналистам прокурор Юлия Сафина.
Гособвинители рассказали лишь, что трое подсудимых — Сергей Хаджикурбанов, Джабраил и Ибрагим Махмудовы — обвиняются по ст. 105 УК РФ (убийство), а четвертый, Павел Рягузов, фигурирует совсем в другом эпизоде.
«Ему предъявлено обвинение в превышении должностных полномочий и вымогательстве. Обвинение в убийстве Политковской ему не предъявлялось», — заявила прокурор Пашковская, после чего сотрудницы Генпрокуратуры поторопились покинуть суд через задний выход, чтобы не попадать в поле зрения телекамер, ожидавших у парадного входа в суд. Присяжные, выходя из здания суда по одному, тоже спешили и готовились уворачиваться от фотовспышек и телеобъективов. Но корреспонденты и операторы, вопреки подозрениям, закон не нарушали, и общаться с заседателями даже не пытались.
Как рассказали представители защиты, Махмудовых сторона обвинение считает пособниками непосредственного убийцы Политковской, а Хаджикурбанова — одним из организаторов преступления. Экс-сотрудника ФСБ Рягузова, которого в ходе следствия также подозревали в причастности к убийству, сейчас обвиняют в вымогательстве $10 тыс. у московского бизнесмена Эдуарда Поникарова. На одной скамье с остальными подсудимыми Рягузов оказался, потому что, по версии следствия, деньги из Поникарова он «выбивал» вместе с Хаджикурбановым. Виновным себя бывший сотрудник спецслужб не признает.
Остальные подсудимые тоже заявили присяжным, что не виновны. «И сказали правду», — считает адвокат Мусаев.
Как успели узнать журналисты в начале дня со слов самого судьи, заседания по делу Политковской будут проходить каждый рабочий день, кроме пятницы. Ожидается, что процесс займет не меньше 45 дней. Участникам судебного разбирательства предстоит выслушать показания 49 свидетелей со стороны обвинения и семерых свидетелей защиты. Рассказать, в каком порядке их будут допрашивать, гособвинители отказались наотрез. «Это может отразиться на их явке, кроме того, есть понятие о тактике представления доказательств», — заявила представитель Генпрокуратуры. Следующее заседание состоится в четверг в 11.30. Выставленных из зала журналистов не пустят даже в здание суда. «Здесь никого быть не должно, чтобы вообще у них не было доступа к присяжным», — проинструктировал в среду сотрудников суда председательствующий Зубов.
