Цивилизация
Главная военная тайна
Операция «Анадырь», как официально назывался план по секретному размещению на Кубе советских ракет средней дальности, стала настоящим примером того, как хранить военную тайну. Как рассказывал Никита Хрущев в мемуарах, идея пришла в голову ему и министру обороны маршалу Родиону Малиновскому, когда они бродили по черноморскому пляжу, смотрели в сторону турецкого берега и думали о размещенных там американских ракетах «Юпитер» с ядерными боеголовками. Вдобавок советское руководство смущала поднятая в США истерика о «ракетном разрыве»: якобы СССР обгоняет США по числу ракет в десяток раз и необходимо срочно наверстать разницу. Хрущев знал, что это откровенная ложь и в реальности все наоборот, потому считывал истерику, как подготовку к ракетно-ядерному нападению на СССР.
Радиус действия советских ракет на Кубе
Getty Images
Ответное размещение ракет на Кубе, способных достичь территории США, должно было быть строго секретным: как минимум, американцы не должны были об этом узнать до того, как ракеты будут развернуты. По задумке Генштаба, план специально назвали в честь северной реки, впадающей в Белое море, так что американцы, услышав от агентуры и в перехватах слова «операция «Анадырь», думали, что речь идет об учениях где-то на севере. Ракеты перевозили на транспортных судах: почти нигде они не могли влезть под палубу, и потому их размещали на ней, но сверху закрывали металлическими листами. Чтобы США не смущал внезапно возникший поток советских пустых судов, в открытые палубы ставили сельхозтехнику и обычные товары.
Ракета Р-14
defenseimagery.mil
Моряки и личный состав ракетных частей тоже не знали, куда направляются, но предполагали, что на север. Перед погрузкой на корабли они жили в условиях строгой изоляции, а о пункте назначения капитаны и командиры кораблей узнавали лишь из секретного конверта, вскрыть который можно было только в море. По прибытию на Кубу, днем выгружали трактора, а ракеты — под покровом ночи, запустив одновременно с этим громкую кампанию о помощи Кубе с сельским хозяйством. Военнослужащие не носили форму и, вместе с техникой, располагались в отдаленных районах страны.
Первые ракеты Р-12 и Р-14 были выгружены 8 сентября 1962 года, но строго секретными были лишь они. Вместе с ними прибыли четыре мотострелковых полка, зенитная ракетная дивизия с комплексами С-75, авиаполк истребителей МиГ-21, полк транспортных вертолетов, тактические ракеты и несколько надводных и подводных кораблей.
Несмотря на беспрецедентные меры маскировки, разведка США стала подозревать СССР в размещении ядерных ракет еще до их прибытия. Начиная с августа высотные разведчики U-2 фиксировали на Кубе ЗРК С-75 и, как размышлял глава ЦРУ Джон Маккоун, привозить их на остров имело смысл только для прикрытия баллистических ракет. Уже 31 августа в сенате начались разговоры о строительстве СССР ракетной базы на Кубе, но советские официальные лица, от послов до информагентств, заявляли, что поставляют туда лишь оборонительное оружие. Американцев это не убеждало, и в сентябре в Карибском море стартовали крупные военные учения PHIBRIGLEX-62, которые были публичным прикрытием подготовки к вторжению.
Советские ракеты во время выгрузки в порту
Getty Images
ЦРУ очень заинтересовали циркулировавшие среди кубинцев слухи, что ночами по городам ездят грузовики, перевозящие длинные цилиндрические объекты и которые не могли разворачиваться на улицах, а двигались задним ходом. При транспортировке С-75 таких проблем не возникает. В сентябре полеты U-2 не проводились по дипломатическим причинам, поэтому фотографии строящихся пусковых площадок США получили лишь 14 октября. На следующий день об этом узнал президент Джон Кеннеди, а 16 октября он передал озабоченность США советскому послу Анатолию Добрынину, который факт размещения ракет отрицал. Начался Карибский кризис.
«Отвечайте, не дожидаясь перевода»
Кеннеди собрал срочное заседание специально созданного органа — Исполкома совета национальной безопасности. Там чиновники и генералы предложили шесть вариантов действий:
— не делать ничего и принять размещение советских ракет как данность
— заставить СССР отказаться от развертывания дипломатическим путем
— по линии разведки выдвинуть Фиделю Кастро ультиматум: выгнать СССР с Кубы добровольно или США начинают вторжение
— вторгнуться на Кубу с помощью морского десанта, свергнув Кастро без предупреждения
— разбомбить выявленные стартовые площадки без наземного вторжения
— ввести морскую блокаду Кубы для предотвращения прибытия дальнейших ракет
Военные единогласно выступали за полномасштабное вторжение и отказывались обсуждать другие пути. Кеннеди этому противился, — он боялся, что в ответ СССР захватит Западный Берлин, который удержать без начала полномасштабной войны не было никакой возможности. Тем не менее, президент признавал, что позволить оставить ситуацию без реакции нельзя, поскольку это будет слишком крупным политическим ударом по США и по нему лично.
Стартовая площадка советских ракет на Кубе (не подписанный продолговатый предмет это не ракета)
jfklibrary.org
Начались сложные политические игры. В качестве немедленной реакции Кеннеди выбрал блокаду Кубы, которую в ходе юридического крючкотворства оформили как «карантин» от имени Лиги Американских государств, поскольку блокада — это прямое объявление войны. Блокада началась утром 22 октября, и одновременно с этим силы США по всему миру были переведены в повышенную боевую готовность (по шкале — DEFCON 3), которая подразумевает предварительную подготовку к атомной войне и 15-минутную готовность ВВС и ядерных сил. Хрущев публично назвал действия США пиратством, а в частном порядке направил телеграмму: «Если вы взвесите нынешнюю ситуацию с холодной головой, не поддаваясь страстям, вы поймете, что Советский Союз не может позволить себе не отклонить деспотичные требования США. Советский Союз рассматривает блокаду как акт агрессии, и [советским] судам будет приказано игнорировать ее.
25 октября развернулось знаменитое противостояние на Совбезе ООН. Американский представитель Эдлай Стивенсон несколько раз потребовал у постпреда Валериана Зорина ответить, есть ли на Кубе советские ракеты среднего радиуса действия. «Да или нет? Не дожидайтесь перевода», — напирал американец. Когда же Зорин несколько раз подряд от ответа ушел, в зал внесли огромные распечатанные аэрофотографии советских ракет на острове.
Советский транспорт возвращает ракеты обратно с Кубы
navy.mil
Одновременно с этим уровень DEFCON был повышен до 2 (максимальная боевая готовность). 23 бомбардировщика B-52 вышли в зоны ожидания у советских границ с ядерным оружием на борту, все остальные B-52 и B-47 были подняты в воздух или рассредоточены по аэродромам с загруженными бомбами. Вторжение на Кубу теперь могло начаться в течение часа после получения приказа президента. Кеннеди заявил исполкому, что, видимо, ракеты можно будет убрать только путем вторжения, но он готов дать последний шанс дипломатии. Ему вселял надежду на мирный исход тот факт, что СССР принял блокаду как факт и начал разворачивать суда назад прямо в море.
Тогда Хрущев связался с Кеннеди и предложил ему сделку: США должны публично заявить, что навсегда отказываются от планов свергать Кастро военным путем, и тогда надобность в советских войсках отпадет. Чуть позже требования возросли: теперь от США ожидали, что они уберут ракеты «Юпитер» из Турции. Они все равно были устаревшими и подлежали списанию, но публично США согласиться на такую сделку не могли. В итоге Хрущеву передали ультиматум: сделка походит по первому предложенному варианту, но США устно обещают свернуть «Юпитер» через какое-то время. Отказ от соглашения в таком виде означал бы немедленный удар по Кубе. 28 октября Хрущев принял это предложение. К декабрю советские ракеты покинули остров, а к апрелю 1963 года из Турции без лишнего шума вывезли «Юпитер».
Демонстрация фотографий пусковых установок на Совбезе ООН
US Government
Был ли Хрущев прав?
Исход Карибского кризиса считывался всеми сторонами как чистая политическая победа Вашингтона: они добились выполнения своих требований и заставили мир согласиться с идеей, что советские ракеты у территории США несут опасность, а американские близ СССР — нет. Это полностью согласовалось с американской концепцией Холодной войны той эпохи: она отрицала всякое моральное равенство между двумя сторонами и видела не «противостояние сверхдержав», а борьбу освободителя с поработителем. В связи с этим многие сторонники СССР в течение десятилетий после кризиса говорили: «Хрущев — «сдрейфил» и поддался на шантаж. Он трус, а настоящий лидер бы стоял на своем. Кого он вообще испугался, если наши ракеты знамениты на весь мир, а армия в Европе за неделю дошла бы до Ла-Манша?»
Этот взгляд полностью игнорирует реалии тех лет. СССР и правда опередил американцев в запуске первого спутника и первого космонавта, но в боевых ракетах США были очень далеко впереди. К осени 1962 года у них к запуску были готовы 145 межконтинентальных баллистических ракет «Атлас» и «Титан». У СССР же на тот момент, если говорить честно, МБР стояли на вооружении лишь условно. Ракета Р-7 была великолепна для полетов в космос, но как оружие никуда не годилась. Ее подготовка к старту занимала почти сутки и требовала специализированной стартовой площадки, которых построили всего пять. Об их существовании США знали благодаря спутникам-разведчикам Corona, и потому в случае ядерной войны американские ракеты бы гарантированно поразили стартовые позиции Р-7. Долгая подготовка делала затруднительным даже внезапную атаку, поскольку между отдачей приказа и стартом прошло бы много часов. По самым оптимистичным оценкам СССР мог запустить не больше пары десятков Р-7. Полноценная же МБР Р-16, аналогичная «Атлас» и «Титан», встала на боевое дежурство лишь в 1963 году.
Коллаж Р-7 и «Атлас» на стартовой позиции
United States Air Force
О том, в какой степени готовности находились доставленные на Кубу Р-12 и Р-14, сказать трудно, но в рамках дискуссии можно предположить, что их успели развернуть. Даже в этом случае стартовые площадки почти гарантированно бы уничтожались ВВС США в первый час после начала вторжения, к которому было все готово. Советские ракеты, в свою очередь, в случае нанесения первого удара имели хорошие шансы уничтожить развернутые в Европе американские — и это единственное, в чем между странами был паритет.
Советским стратегическим бомбардировщикам, произведенным в количестве нескольких десятков (но не более сотни), для нанесения удара по американской территории пришлось бы прорваться через мощную ПВО. Она состояла из многочисленных перехватчиков и зенитных ракет. В том числе, на вооружении стояла сверхдальнобойная ракета CIM-10 Bomarc с дальностью полета более 450 км, что позволяло прикрыть огромные территории. У США же было 800 межконтинентальных B-52 и больше двух тысяч других, способные достигнуть СССР с баз в Европе и на Аляске, из которых 150 были сверхзвуковыми B-58.
Но хуже всего было то, что к 1962 году американцы успели развернуть «Поларис». Сейчас это название известно не многим, но в ту эпоху они были были предметом постоянного беспокойства в Кремле и гордости в Вашингтоне. «Поларис» — это твердотопливная баллистическая ракета средней дальности для запуска с подводной лодки в погруженном состоянии, что делало носитель, атомные подлодки типа «Джордж Вашингтон», практически неуязвимыми. К 1962 году США имели на вооружении 8 таких подлодок с 16 ракетами на каждой. Для сравнения, советские подлодки на тот момент имели на вооружении только жидкостные ракеты, запускавшиеся с поверхности, помещавшиеся по три на субмарину и имевшие дальность не более 600 км (большинство — 150). Запускать их пришлось бы из районов, где ВМФ и ВВС США имели абсолютное господство.
Учебный пуск «Поларис»
US National Archives
Баланс неядерных сил в Европе на тот момент обсуждать трудно из-за нехватки данных о советской стороне и из-за невозможности понять истинную силу армии по одним лишь бумагам. Большинство историков сходятся на том, что СССР вместе с соцблоком имел значимое, но не абсолютное численное превосходство над войсками НАТО, но эти расклады ничего не стоят в случае применения сторонами ядерного оружия.
Таким образом никаких поводов для бравады у Хрущева не было, и советское руководство прекрасно осознавало тотальное превосходство США в ядерном оружии на тот момент. Но даже находясь в этих условиях советский лидер не сдался и сумел выторговать гарантии безопасности для Кубы и обещание убрать ракеты из Турции. В конце концов, воевать обеим странам тогда по существу было не за что: США приняли власть коммунистов в выделенным им границах, а СССР, хоть и надеялся на победу коммунизма во всем мире, осознавал, что ядерная война не поможет этому при любом исходе.