Цивилизация
Прорыв обороны
Ядерное оружие с первых лет после появления имело две ипостаси: стратегическое и тактическое. При стратегическом применении бомбы сбрасываются в тыл врага — на важные города, на индустриальные районы, на крупные базы и логистические центры. Эта роль считалась основной, поскольку применять атомные бомбы по крупным стационарным целям в тылу врага легко и, очевидно, эффективно: перед глазами у всех был пример Хиросимы и Нагасаки.
При тактическом применении атомная бомба сбрасывается непосредственно на войска противника, которые находятся поблизости от собственных. В реальной жизни подобного никто не пробовал, и военные считают это сложной задачей, ведь необходимо правильно выбрать место удара и после него действовать очень быстро и грамотно, иначе проку не будет. Окопавшимся войскам атомная бомба наносит куда меньше урона, чем городу, уцелевшие подразделения могут подготовиться к отражению наступления, а последствия взрыва опасны для своих войск так же, как для вражеских.
Понимая эти сложности, советское Минобороны решило опробовать тактическое применение ядерного оружия на практике и провести учения в условиях, максимально приближенных к боевым. Местом проведения был избран Тоцкий полигон в Оренбургской области, а сама операция получила кодовое имя «Снежок», — хотя в основном ее запомнили как Тоцкие учения.
«Снежок»
Для учений из числа советской армии отобрали около 45 тыс. солдат. Их проинформировали, что предстоит испытать некий новый вид оружия, заставили дать подписки о неразглашении, а в качестве компенсации выплатили жалование за три месяца. По сценарию учений предстояло прорвать оборону одного из окопавшихся полков армии НАТО (в ходе учений их называли «западными»). Для этого необходимо было сбросить три атомные бомбы. При этом два атомных взрыва были «бутафорскими», полученными с помощью тротила и бензина, а одна, которую предстояло применить по условным позициям одного из батальонов этого полка, — реальной. Это была 40-килотонная РДС-4, вдвое более мощная, чем сброшенная на Нагасаки. Носителем выступил самолет Ту-4, клон B-29, который бомбил Японию.
Самолет-носитель атомной бомбы в полете к цели
«Ядерные испытания. Книга 2. Тоцкое войсковое учение». «Московские учебники», 2006
Взрыв произошел в 9:30 утра 14 сентября на высоте 350 метров над землей. Выглядело это как и всегда: ярко-белый свет, затмевающий солнце, за которым появляется шар огня и грибовидное облако. Спустя четыре минуты началась артподготовка и авиаудары по «западным», поскольку атомную бомбу сбросили на вторую линию обороны, а первая осталась целой. Да и в районе попадания разрушения не могли быть абсолютными: траншеи во многих местах были перекрытыми, их деревянные элементы были защищены от возгорания раствором глины, имелись герметичные убежища для личного состава и укрытия для боеприпасов и горюче-смазочных материалов. Линии связи были заглублены на 20-30 см в грунт. Словом, тактический атомный взрыв не был волшебным средством автоматической победы, иначе бы учения не требовались. Напротив, необходимо было выяснить, насколько эффективны описанные выше меры и как их усовершенствовать для своей армии.
Танк в укрытии котлованного типа
«Ядерные испытания. Книга 2. Тоцкое войсковое учение». «Московские учебники», 2006
После окончания артподготовки, через 40 минут после взрыва, вперед пошли дозоры, чтобы выяснить, выживут ли наступающие войска и не погубит ли их радиация. Оказалось, что в 400 метрах от эпицентра обстановка неопасна и войска не получат серьезного облучения, если не будут задерживаться. Получив такой ответ, войска начали наступление, двигаясь вперед в нескольких колоннах. Танки, бронетранспортеры и пехота продвигались не спеша, со скоростью около пяти км/ч.
«Местность в районе взрыва резко изменила свой внешний вид. На большом расстоянии горела трава, кустарник и отдельные группы деревьев. Вблизи эпицентра атомного взрыва лес был полностью уничтожен. Там, где был лес и сочная зеленая трава, стала пустыня. В радиусе 1-5 км от эпицентра атомного взрыва лес повален, деревья раздроблены на куски и разбросаны на большой территории. Горели находящиеся в районе атомного взрыва самолеты, автомашины, горели и перевернутые ударной волной танки. В населенных пунктах, удаленных от эпицентра атомного взрыва на 4-6 км, возникли пожары. Все окутано дымом...
Под воздействием атомного взрыва оборонительные сооружения и боевая техника, расположенные на открытой местности, получили большие разрушения и повреждения, чем на обратных скатах высот, в лесу и в оврагах. Полностью разрушены траншеи и ходы сообщения без одежды крутостей на скатах высот, обращенных к взрыву, на удалении до 1000 метров от эпицентра. Перекрытые участки траншей оказались более устойчивыми в противоатомном отношении. Полное и сильное их разрушение имело место лишь на расстояниях до 600 метров от эпицентра взрыва, слабые — до 900 метров, а на больших дистанциях они повреждений не получили», — вспоминал участник тех учений Сергей Зеленцов.
Разрушенный самолет вблизи эпицентра
«Ядерные испытания. Книга 2. Тоцкое войсковое учение». «Московские учебники», 2006
Зона разрушения для бронетехники оказалась еще меньше: критические повреждения танки получили лишь в радиусе 300 метров от эпицентра, при большем удалении они требовали лишь ремонта в полевой мастерской. Словом, никакого полного прекращения сопротивления противником ждать не стоило, и по сценарию учений «западные», получив удар, отступали под прикрытием дымовых завес.
Щелчки радиометров
Подобные учения в ту эпоху считались нормой, а США провели их намного больше. Лишь потом обе стороны Холодной войны осознали, что применяли ядерное оружие, по сути, по своим солдатам. Долгосрочные последствия радиационного поражения были тогда плохо изучены, и считалось, что если войска быстро проехали район взрыва чуть в стороне от эпицентра, то ничего страшного с ними не случится. Сами бойцы тоже чувствовали себя относительно спокойно:
«Было пусто и тихо, лишь пощелкивали радиометры, отмечая повышенный уровень радиации. Войска проследовали мимо эпицентра вне зоны сильного заражения. Непосредственно в зоне, примыкающей к эпицентру взрыва, земля была покрыта тонкой стекловидной коркой расплавленного песка, хрустящей и ломающейся под ногами, как тонкий ледок на весенних лужах после ночного заморозка. И на ней не было видно ничьих следов, кроме моих. Я ходил спокойно по этой корке, так как радиометр регистрировал уровень радиоактивности, не превышающий 1 Р/ч», — так запомнил это Зеленцов.
Убежище узла связи
«Ядерные испытания. Книга 2. Тоцкое войсковое учение». «Московские учебники», 2006
Устойчивость организма к радиации индивидуальна, и сам Зеленцов дожил до 89 лет, но многим повезло намного меньше. Из-за закрытости советской системы точную статистику о судьбе участников собрать тяжело. Однако власти США подсчитали, что в сумме все испытания американского ядерного оружия привели к смерти как минимум 11 тыс. человек, из них большинство были связаны с раком щитовидной железы. Логично предположить, что среди жителей СССР количество жертв было сопоставимым и что участвующие в Тоцких учениях войска и жители окрестностей попали под основной удар.
Лишь после распада СССР проблему жертв ядерных испытаний признали, и всех выживших участников Тоцких учений Верховный совет признал «ветеранами подразделений особого риска», которым положены значительные льготы.
Николай Ракевич, участник тех испытаний, описывал в газетах последствия испытаний так:
«Не знаю судьбу солдат и сержантов нашего подразделения, но из пяти офицеров в живых пока двое. Два офицера умерли в первые пять лет после учений. Мой товарищ, старший лейтенант Голопятин Иван Иванович каждый год лежал то в больнице, то в госпитале, у него сильно болели голова и мышцы. Врачи не могли найти причину, а когда он пытался рассказать им о возможных причинах, ему не верили. И вот, в 1972 году от сильных болей он застрелился».
Местный житель Валерий Астафьев в момент испытаний жил в селе, расположенном в 10 км от эпицентра, и учился в старшей школе. Он вспоминает, что через полгода после учений начали внезапно умирать его сверстники, по 2-3 человека в год, в том числе от лейкемии. Все понимали истинную причину этого, но говорить о ней вслух, особенно врачам, было строго запрещено.
Лишь в XXI веке в месте взрыва установили мемориал в честь всех жертв Тоцких учений.