Цивилизация
– Хоть дети и не следят за новостями, в их информационное поле все равно что-то просачивается и наверняка вызывает тревогу. Как успокоить ребенка? Подростка?
– Ни в коем случае нельзя врать про события, что все прекрасно и ничего не происходит. Если ребенок уже видел видеоролики, такие слова только подорвут ваше доверие, а сейчас этого допускать нельзя. Важно понимать, что эмоциональное состояние ребенка в очень большой степени зависит от состояния родителя.
Получается, что лучший способ успокоить ребенка – быть спокойным самому, хотя бы во время разговоров с ребенком. Это как спасательная инструкция в самолете — наденьте маску сначала на себя, потом на ребенка.
Итак, лучшее, что можно сделать, это сначала максимально спокойно говорить о самих событиях — да, они происходят, да, плохо. Но говорить словами, понятными ребенку его возраста! Не перегружайте свой рассказ лишними деталями. Идите за вопросами ребенка, он сам спросит то, что его волнует. Потом сразу переходите к обсуждению эмоций, говорите, что страх или тревога — это нормально. Если вы говорите с подростком и он задает прямой вопрос про ваши эмоции – не врите, если вам тоже тревожно. А после важно сказать, что вы будете с ребенком всегда, что любите его и поддерживаете, что самые разные войны заканчивались, и это тоже пройдет. Что тревога может оставаться, но она не будет мешать ни вашим отношениям, ни каким-то повседневным делам.
Маленькие дети хорошо реагируют на тактильный контакт. Ребенка нужно обнимать, гладить. Поможет ли тактильный контакт подростку – зависит от ваших с ним отношений. В разговорах с ними надо запастись терпением и быть готовым отвечать честно на самые разные вопросы. Если вы понимаете, что не можете помочь подростку, но ему очень тревожно, попробуйте найти взрослого, которому подросток доверяет и попросите его поговорить. Дети любого возраста сейчас могут выдавать сильные истерики по, казалось бы, пустякам. Нельзя ругать в таких ситуациях, надо запастись терпением и понимать, что так выражается их общая тревога.
Последнее, что я тут хочу добавить — мы должны помнить, что эмоциям нужно в какой-то мере получать выход.
Можно пойти заняться спортом, принять контрастный душ, можно покричать или пойти волонтерить куда-то, можно пойти купить что-то для посылки на Украину, можно помогать русским родственникам, которым страшно. Можно написать письмо себе будущему, себе прошлому — что угодно. Если вы видите, что состояние тревоги не меняется просто после разговора, то придумайте любое подходящее действие, которое эти эмоции как-то соберет и через это действие от них можно будет избавиться.
В сложившейся ситуации, к сожалению, я думаю нам придется достаточно регулярно вести с детьми похожие разговоры. К этому тоже надо быть готовым. Мы все вместе учимся не игнорировать события, не разрушаться сталкиваясь с ними (хотя это первая реакция здоровой психики), но учимся жить в новом мире, с какими-то новыми смыслами, где есть место и страданиям, и по-прежнему, обычной человеческой жизни.
— Почему возникает тревога?
Самое беспокойное переживание для человека — неизвестность, неподконтрольность событий. В данном случае новости хаотично прилетают, непонятно – когда и что мы узнаем, насколько будет ужасно то, что мы узнаем. Мы не можем регулировать содержание новостей, но можем регулировать их подачу. И поэтому мы призываем ребенка читать их в какое-то ограниченное время. Это значит, что в то время, в которое ребенок их не читает, он знает, что ему не прилетят эти психологические осколки, под которыми мы сейчас все находимся. И это не просто запрет — нужно объяснить, что такое рандомное получение новостей очень стрессирует всех людей. Скорее всего тут мы говорим о подростках, но это справедливо для всех возрастов.
– А как вообще дети воспринимают какие-то трагические новости? Им проще их пережить, чем взрослым, или наоборот?
– Это очень сильно зависит от нескольких факторов. Прежде всего, это опыт ребенка в данной сфере. Если у ребенка есть опыт потерь, есть, не дай боже, военный опыт, если в семье есть военные, которые умерли — значит, ребенок уже сталкивался с таким опытом, и возможно у него произойдет ретравматизация. Тогда для него это будет более жестко, чем для взрослых. Ему сложнее справляться со своими эмоциями, и он опять попадает в травмирующую ситуацию. В таком случае мы говорим, что детям, конечно, сложнее. Если мы говорим не о подростках, а о детях младшего школьного возраста, чем ниже возраст ребенка, тем больше отношение ребенка ко всему этому зависит от позиции родителя.
Малыши смотрят на родителя, на его эмоциональную реакцию и после этого выдают какую-то свою. Поэтому, если ребенок живет с тревожной мамой, понятно, что он на все уже сам научился реагировать тревожно.
Получается, что нет ответа на вопрос, проще детям или нет. Дети опираются на эмоции родителя. Если родитель эмоционально стабилен, то ребенок, опираясь на стабильную реакцию родителя, будет сам к этому относиться спокойнее. Если у ребенка был уже травмирующий опыт — очевидно, ему будет сложнее.
– Если ребенок не в курсе происходящего, стоит ли родителям первым начинать разговор?
– Здесь важно понимать, какого возраста ребенок. Если ребенок не в курсе до сих пор, скорее всего, это совсем малыш. И здесь родители должны точно знать, какова вероятность, что ребенок с этим столкнется. Если такой вероятности ближайшее время нет – не говорите. Но если сейчас ребенок не ходит в детский сад, ничего не знает, но через два месяца пойдет в сад — такого ребенка лучше подготовить (но ближе к делу!), если вы знаете, что он неминуемо столкнется с этой реальностью. Перед этим хорошо бы выяснить, что происходит в детском саду, спросить воспитательницу, в курсе ли другие дети и что они сейчас уже знают.
Такой разговор надо строить исходя из конкретного опыта ребенка.
Посмотрите мультик, где происходят какие-то конфликты, скажите — вот, видишь, в мультике конфликт, к сожалению, у нас сейчас в стране тоже. Или если увидите на улице дерущихся животных. Начать надо с конкретного опыта ребенка, который ему понятен.
Маленький ребенок не поймет, что такое война, смерть, ему это не надо объяснять. Можно сказать – видишь, в мультике кто-то не поделил, и вот так бывает между странами. Если ребенок еще не знает, ему будет достаточно просто факта, что сейчас так происходит. Родитель не должен перегружать ребенка деталями, которые тот не в состоянии воспринять. Возможно потом ребенок придет сам с какими-то конкретными вопросами. Тогда уже можно говорить больше, в зависимости от того, что именно спрашивает ребенок. Кому-то нужно объяснить, что война — это когда стреляют и танки ездят, с более старшими уже можно говорить про смерть. Но такие дети уже, скорее всего, сами придут к вам с вопросами.
– Если мнение родителей и мнение ребенка не совпадает — как выстроить общение, чтобы не поссориться?
— Этот вопрос подразумевает, что у нас подростки, которые уже могут составить свое мнение, и оно не будет полностью зависеть от мнения родителей. Что здесь важно понимать? Прежде всего, дорогой родитель – если вы увидели, что политические воззрения ребенка отличаются от ваших, примите для себя, что отношения с ребенком важнее любых политических разногласий. Только из этой позиции можно начинать разговор, это нулевой километр, с которого начнется дорога ваших обсуждений. Если родитель чувствует, что, ну да, ребенок важен, но я так хочу, чтобы он думал как я, а ему вот голову промыли — из этой точки не будет никакого разговора.
Должна быть стопроцентная убежденность – ребенок думает так, я думаю иначе, но мир в семье важнее.
Без этого никакие разговоры начинать не получится, потому что подспудно подросток, который прекрасно знает своих родителей, почувствует, что вы хотите его переубедить. И он будет отстаивать свою точку зрения до конца. Когда же родитель точно принял для себя идею, что мир важнее, это надо озвучить подростку. Сказать — я услышал твои аргументы, мы оба знаем, что у меня другая точка зрения, я считаю, что мир в семье важнее. Если ребенок соглашается, хорошо. А если ребенок начинает спорить, говорить – нет, нельзя быть в одной семье с такими, тогда здесь родителю надо запастись терпением и еще раз объяснять, что есть проблема, она очень страшная, туда вовлечены многие люди, многие от этого страдают. И наша семья тоже от этого страдает, каждый по-своему. Но близкие люди всегда могут пройти через трудности, и желание быть вместе сильнее политических проблем и конфликтов лидеров разных стран. Такой разговор может быть трудным, если за этим конфликтом скрываются ваши застарелые проблемы, тогда чтобы восстановить отношения, придется начинать с них.
Можно дать подростку такой совет — окей, мы с тобой про это не общаемся. Есть те взрослые, которым я как родитель доверяю, и тебе они тоже нравятся. Я знаю, что они поддерживают эту точку зрения, ты можешь общаться с ними. Так ребенок видит, что вы ему доверяете. Своими действиями вы говорите — я забочусь о твоих политических взглядах, несмотря на то, что они мне чужды. И это с большой вероятностью расположит ребенка к вам. Может быть, он будет разговаривать с другим взрослым, может, не будет, но, по крайней мере, лично с вами он останется в хороших отношениях.
Следующий момент — это совместная бытовая деятельность. Про это сейчас много где говорят.
Обустройство быта — это важно. Это то, что сплачивает, дает стабильность. То, что переключает с негативных повесток, то, что останется при любом исходе. Останется наш быт.
Мы люди, мы обеспечиваем свою жизнедеятельность, и это то, что сплачивает людей, потому что они вместе делают этот быт. И, соответственно – окей, повестка отдельно, давай обсудим, что мы купим в магазине, что мы приготовим, как мы будем это делать. Такие простые вещи сейчас очень поддерживают.
– Стоит ли ограничивать ребенка, если он хочет выразить свою гражданскую позицию (в рамках закона)? Или ограничения только разобщат его с родителями?
Разумеется, если это в рамках закона, ограничивать никак не стоит. Любые ограничения вызовут противодействие. Я понимаю, что родителям может быть страшно за детей. Скажите это подростку честно. Не прикрывайте свой страх заботой о нем. Настаивайте на законных действиях. Но всегда поясняйте свои требования. Можно, например, подключиться к сбору вещей, которые ребенок может сам купить и принести.
Что еще важно здесь сказать. Когда на карту поставлены такие существенные вещи, как сейчас – жизнь, смерть, кажется, что все, что мы делаем, очень незначимо. Очень важно и родителям, и детям понимать, что значимо любое действие. Сообщения в соцсети, разговор с подружкой, с бабушкой, открытку из Киева разместить где-то — это все имеет значение. Если есть какие-то знакомые на Украине, просто озвучьте им свою позицию. Это уже будет им поддержкой.
Маленькие шажки — это важно. Их видят. Не нужно их обесценивать. Может быть, понимание этого позволит подростку оставаться в том поле дел, которое родитель считает безопасным.
– Что порекомендовать ребенку, если в саду или школе его травят за то, что он русский (или украинец)? Или лучше вообще в таком случае его забрать из этого учреждения?
– Сначала общие рекомендации по отношению к травле. Если ребенка травят — это всегда ответственность взрослого — разрешить этот конфликт. Если родители это замечают, они идут к воспитателю или учителю. Дальше важно понимать, насколько этот учитель (или воспитатель) — авторитет в классе. В идеальном случае он сам в состоянии разрешить этот конфликт. Если в классе уже есть проблемы, то учитель может не быть авторитетом. Тогда задача родителей — найти любого другого авторитетного взрослого.
Здесь еще важно помнить, что травят чаще всего дети из неблагополучных семей, для которых насилие — это норма, поэтому они его и проявляют. Соответственно, когда взрослый общается с такими детьми, самое важное — не обижаться самому. Помнить, что перед тобой ребенок, неблагополучный ребенок.
В такой ситуации можно придумать какое-нибудь дело для тех, кто травит, чтобы они почувствовали себя значимыми, почувствовали свой авторитет без того, чтобы обижать других.
Но, конечно, надо смотреть на всю ситуацию в целом. Психика ребенка, которого травят – самое ценное для родителей. Если родитель понимает, что, например, у него нет ресурсов разговаривать с классным руководителем, или у классного руководителя нет ресурсов, или что угодно, здесь может встать вопрос о смене школы или садика. Если это какая-то крутая школа, которую не хочется менять – тогда привлекать больше взрослых. Но проблема никогда не решится на уровне детей.
Что можно посоветовать такому ребенку, которого травят сейчас на почве национальности? Можно попытаться объяснить ему, сделать все, чтобы выступления обидчика он воспринимал наиболее мягко. Чтобы они его задевали в наименьшей степени. Надо сказать, что те дети, которые так себя ведут, сами в стрессе, сами боятся. Возможно, у них какие-то проблемы в семье. Может быть, вся эта ситуация напоминает им о каком-то пережитом насилии, поэтому они себя так ведут. То есть, мы как бы встаем над ситуацией, и это способно помочь спокойнее относиться к нападкам.
Если подростки способны сами вести диалог, нужно максимально отстраняться от конфликта, противостояния «русский — украинец».
Ребенок может говорить о том, что это разбираются власти, что русские люди очень разные, нет никакого собирательного образа за национальностью, она никак не определяет качества человека. До этого мы были в одном классе, мы общались — то есть, пытаться этот конфликт сдвинуть из плоскости отношений детей в плоскость политики.
— Что самое важное во всех таких разговорах?
— Мы говорили о том, что от эмоционального состояния родителя зависит состояние ребенка.
Перед тем, как говорить о таких вещах, родитель должен спрашивать себя — я могу сейчас нормально, спокойно говорить про это? Если он отвечает себе «да», можно начинать разговор.
Если родитель сейчас сам плачет и боится, может быть, это не лучшее время. Но здесь мы взвешиваем «за» и «против», насколько важно ребенку получить эту информацию прямо сейчас. Если важно прямо сейчас, иначе ребенок развалится, тогда родитель идет на разговор, несмотря на свое эмоциональное состояние. Если ребенок может подождать — лучше делать это в нормальном состоянии.