Цивилизация
Почитание святых мощей занимает важное место в истории Русской православной церкви (РПЦ). Не случайно составной частью антицерковной кампании, организованной большевиками после прихода к власти, явилось массовое вскрытие мощей. Если выяснялось, что останки плохо пережили время, атеисты заявляли о сознательном обмане верующих, используя факты для своей пропаганды. Волна вскрытий рак началась в ноябре 1917 года после обнаружения вместо мощей Александра Свирского восковой куклы. Этот случай широко освещался в советской печати. Впрочем, сегодня существует версия о фальсификации инцидента с целью дискредитации РПЦ.
Первоначально советское правительство всеми способами демонстрировало, что не является вдохновителем кампании, а инициатива якобы идет от возмущенных обманом граждан.
Одним из главных идеологов политики в области религии был сотрудник Наркомата юстиции Петр Красиков. Он возглавлял 8-й отдел ведомства, ответственный за проведение в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Ради решения поставленных задач Красиков не останавливался перед применением силы.
По мере укрепления позиций большевистского режима кампания по вскрытию мощей, часто перераставшая в разграбление церковного имущества, была законодательно закреплена. В марте 1919 года РКП(б) по предложению Красикова одобрила программу по проведению на общегосударственном уровне мер, ведущих к «полному отмиранию религиозных предрассудков и церкви».
20 июля 1920 года Совнарком РСФСР принял постановление «О ликвидации мощей во всероссийском масштабе». В этом документе была сформулирована пропагандистская цель – «полностью ликвидировать варварский пережиток старины, каким является культ мертвых тел». Иными словами, речь шла об уничтожении почитания святых мощей среди православного населения Советской России.
«Мощи не выбрасывались, как это описывается в тенденциозной литературе, а либо сохранялись в музеях, либо предавались земле», — указывается в статье юриста Марины Белоусовой «Нормативное регулирование кампании по вскрытию и ликвидации мощей в РСФСР 1919-1920».
Так начался второй этап процесса по вскрытию ковчежцев и рак с останками православных святых в рамках антирелигиозной кампании. Некоторых представителей духовенства власть после проверки мощей обвинила в шарлатанстве и репрессировала.
До конца 1920 года было осуществлено 63 вскрытия нетленных мощей святых.
В ноябре того же года в Темникове Тамбовской губернии уездный съезд Советов принял решение о вскрытии раки с останками преподобного Серафима Саровского – одного из наиболее почитаемых русских святых, который жил во второй половине XVIII века – первой половине XIX века. При жизни с этим человеком встречался император Александр I, а Николай II в 1903 году устроил торжества в честь прославления преподобного.
С трибуны вскрытия мощей потребовал мордовский поэт Захар Дорофеев, известный благодаря переводу «Интернационала» на мордовский язык.
«Бога нет.
Пророки – сказка,
Мощи – выдумка церквей.
Снята набожная маска
Революцией с людей», — писал он.
Вскрытие вывезенных из Сарова мощей преподобного Серафима состоялось 17 декабря 1920 года. Был составлен специальный акт.
Судя по переписке тех дней, инициаторы вскрытия мощей готовились к самым неприятным выпадам со стороны верующих. Находящийся на границе Темниковского и Ардатовского уездов Саровский монастырь предусмотрительно оградили с целью «недопущения масс граждан на вскрытие мощей». В одной из телеграмм члена уисполкома сообщалось: «По имеющимся у меня сведениям монахи Сарова разослали своих агентов о поднятии населения ближайшего к Сарову с целью воспрепятствовать вскрытию мощей. Необходимо принять меры и не допустить выступления в Саров».
Под предлогом угрожающих действий населения были вызваны комотряды. Темниковский священник Петр Говоров перед открытием мощей попытался заявить о компромиссной возможности их вскрытия, если никто из непосвященных не будет дотрагиваться до святых останков, а мощи не будут фотографироваться и выставляться после вскрытия на всеобщее обозрение. Его предложения были прерваны заявлением секретаря Темниковского укома партии:
«Мы пришли сюда выполнить постановление IX съезда, а не рассуждать».
«В то памятное 17 декабря с 11:30 и почти до 17:00 длилось надругательство над святыми останками, — отмечала Елена Мавлиханова в своей статье «Мощи Серафима Саровского: потери и обретения». — Иеромонахи Маркеллин и Руфин выбраны были разбирать облачения с мощей. Отец Маркеллин в полной уверенности, что святой Серафим не допустит над собой ничего плохого, с трепетом снимал с раки покрова, открывал гробницу и крышку над мощами с изображением Серафима под стеклом. Когда Маркеллин тронул эту подаренную царями крышку, тяжелую от стекла, серебра, позолоты, и открыл гробницу, то глазам открылась «фигура в виде очертания человеческого тела, покрытая золотой парчовой епитрахилью».
Щелкнул фотоаппарат над открытой гробницей. Власти с точностью до наоборот выполнили требования верующих. После вскрытия мощи были помещены под стеклом в прозрачной раке с приложением четырех печатей милиции и выставлены на всеобщее обозрение. Священник Петр Говоров пробовал запротестовать, но во избежание нового надругательства над мощами ему пришлось промолчать. Акт комиссары писали позже на квартире коменданта без духовных лиц. Даже уверенная в полном своем могуществе власть придерживается сценарных постановок: уже в восьмом часу несколько членов комиссии зашли опять в храм и зачитали вслух только что написанный акт вскрытия».
Согласно акту, «фигура лежит в гробе, у которого стенки наружные дубовые, а внутренние кипарисовые, внутри гроб обит зеленой парчой. Голова фигуры покрыта воздухом с круглым отверстием над местом лба».
В 1922 году мощи изъяли и перевезли в Москву, где поместили в музее религиозного искусства на территории Донского монастыря.
После упразднения музея мощи потерялись и долгое время считались утраченными.
В конце 1990 года мощи Саровского случайно обнаружили в запасниках музея истории религии в здании Казанского собора в Ленинграде. Один из сотрудников обратил внимание на прямоугольный предмет размером в рост человека, зашитый в холст. Он стоял в углу хранилища вместе с гобеленами. Под холстом оказался деревянный постамент, над которым под марлей и ватой находились мощи.
«Мы сняли вату и увидели полный остов человека: сохранились борода, волосы, частицы мышечной ткани, — рассказывал заведующий отделом истории православия музея Сергей Павлов. – На черепе находился куколь с круглой прорезью, через которую прикладывались к мощам. На груди лежал медный крест — тот самый крест, которым его благословила мать, — всю жизнь он сопровождал его. Крест в серебряной оправе: оправа поздняя, видим, она была сделана ко дню прославления мощей. Руки сложены крестообразно. На руках священнические поручи и атласные светлые рукавицы, на одной золотом вышито: «Святый отче Серафиме», на другой – «Моли Бога о нас».
О находке доложили патриарху Алексию II. Присланная им комиссия в составе епископов Тамбовского и Мичуринского Евгения и Истринского Арсения освидетельствовали мощи, сверяясь с копиями актов об обретении мощей в 1903 году и их вскрытии в 1920-м. Все данные совпали.
Как замечал Алексий II, сразу после транспортировки мощей в Ленинград «они были укрыты чьими-то благочестивыми руками, потому что ни в каких описях и списках святые останки не числились».
Освидетельствование святых мощей проходило с 25 декабря по 10 января. Официальная передача останков состоялась 11 января 1991 года.
«После завершения акта передачи святые мощи на убранной ковром и украшенной цветами машине были доставлены к Александро-Невской лавре, где уже собралось духовенство и множество народа, — вспоминал архиепископ Арсений. – Пропев тропарь и кондак преподобному Серафиму, все запели «Ублажаем тя, преподобие отче Серафиме…». Патриарх на четыре стороны благословил град святого Петра иконой, подаренной директором музея. Вслед за этим, под звон лаврских колоколов и молитвенное пение народа, при всеобщем духовном ликовании святые мощи преподобного Серафима были внесены в Троицкий собор».