Цивилизация
31 августа 1935 года забойщик Алексей Стаханов установил свое легендарное достижение, выдав 102 т угля за одну рабочую смену на шахте «Центральная-Ирмино» в поселке Ирминский рудник Ворошиловградской области. Трудовой подвиг обессмертил имя героя, но из-за алкоголизма он не смог в должной мере воспользоваться его плодами, упустив шанс сделать хорошую карьеру в Москве.
В 1930-е годы смена шахтера длилась шесть часов, за которые забойщик мог выдать семь тонн угля, а хороший мастер – вдвое больше. Из этого времени непосредственно рубка угля продолжалась около трех часов. Все остальное время шахтер отбрасывал уголь лопатой и устанавливал крепь, предотвращавшую обвал породы в шурфе.
Когда партийное начальство шахты задумалось об установлении рекорда, «кастинг» среди шахтеров выдержали не все.
В «финал» вместе со Стахановым вышел Мирон Дюканов – их признали квалифицированными, опрятными в быту, политически грамотными и имевшими пролетарское происхождение. Против рекорда возражал директор шахты Иосиф Заплавский. Он полагал, что концентрация всех ресурсов вокруг него отвлечет от выполнения плана других шахтеров. За противодействие рекорду Заплавский позже был арестован и отправлен в лагеря, где умер.
Соперник будущего рекордсмена смутил организаторов акции сомнениями в успехе дела. А Стаханов предложил устроить разделение труда и позволить забойщику только рубить уголь, не отвлекаясь на крепежные работы. То есть, на рекорд работала целая бригада, но записали все на одного человека. Он отличался недюжинной физической силой. По воспоминаниям дочери шахтера Виолетты, у ее отца был кулак размером с голову ребенка. Силач на спор подлезал под лошадь и поднимал ее.
По официальной версии, 30 августа 1935 года, в 22.00, в шахту спустились Стаханов, парторг Константин Петров, крепильщики Тихон Борисенко и Гавриил Щеголев. С ними пошли начальник участка Николай Машуров и редактор местной многотиражки. Остальных шахтеров из забоя заранее вывели, а также проверили оборудование, компрессоры, шланги и отбойный молоток. Вниз спустили лес для крепи. Работу Стаханова обеспечивали несколько коногонов – рабочих, управлявших в шахте лошадьми. В их задачу входило осуществление бесперебойного вывоза угля на поверхность.
Стаханов работал быстро и энергично. Крепившие за ним Щеголев и Борисенко отставали от заданного темпа. Забойщику требовалось прорубить восемь уступов, перерезав в каждом куток. Через пять часов и 45 минут после начала рекордсмен окончил работу. Стаханову удалось добыть 102 т угля – в 14 раз больше существовавшей нормы выработки. За одну смену он заработал 220 руб., доказал эффективность своего метода и способствовал изменению технологии труда шахтеров.
Уже в 6.00 31 августа состоялся пленум парткома шахты. Он постановил занести имя Стаханова на Доску почета и дать ему новую квартиру с телефоном и полной меблировкой.
Кроме того, шахтера с супругой поощрили контрамаркой на все спектакли и киносеансы в местном клубе.
В тот же день о рекорде доложили наркому тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе, который призвал обратить пристальное внимание «на новое великое дело, зародившееся в шахтерском Донбассе». 2 сентября в «Правде» появилась статья, посвященная событию. В ней отмечалось, что товарищ Стаханов поставил новый всесоюзный рекорд производительности труда на отбойном молотке «в ознаменование 21-й годовщины Международного юношеского дня».
Произошедшее на шахте «Центральная-Ирмино» в последнюю летнюю ночь произвело настоящий фурор в Советском Союзе. Газеты с восхищением писали о достижении Стаханова, не скупясь на эпитеты в его честь. Его пример вдохновил многих шахтеров и рабочих из других сфер деятельности. На волне энтузиазма возникло даже движение последователей рекордсмена – так называемых стахановцев, стремившихся к высоким результатам производства в различных отраслях. Передовики повели борьбу за перевыполнение планов. Данная инициатива всячески поощрялась ВКП(б), но критиковалась другими рабочими: из-за деятельности ударников повышалась норма выработки, а зарплата оставалась прежней. Плюс по причине интенсивной эксплуатации выходила из строя техника.
Напитком стахановцев окрестили тюменскую водку, крепость которой увеличили с 32 до 45 градусов.
Рекордную добычу угля заметили даже на Западе. Впрочем, один из главных друзей СССР того времени, французский писатель Андре Жид во время своей поездки по стране высказался о Стаханове довольно сдержанно.
«Ему удалось, говорят мне, выполнить за пять часов работу, на которую требуется восемь дней. Осмеливаюсь спросить, не означает ли это, что на пятичасовую работу сначала планировалось восемь дней. Но вопрос мой был встречен сдержанно, предпочли на него не отвечать. Тогда я рассказал о том, как группа французских шахтеров, путешествующая по СССР, по-товарищески заменила на одной из шахт бригаду советских шахтеров и без напряжения, не подозревая даже об этом, выполнила стахановскую норму», — отмечал будущий нобелевский лауреат.
А вот что вспоминала по этому поводу писательница Раиса Орлова: «Возникло стахановское движение. Мы сочиняли монтаж о стахановцах, и я упоенно декламировала в большом зале нашего института: «Забойщик шахты «Центральная-Ирмино», Алексей Стаханов, при норме в семь тонн вырубил отбойным молотком 102 тонны угля за смену». Андре Жид спросил: «А может, это значит, что раньше Стаханов и другие работали в несколько раз хуже, чем могли?» Ответом ему было тяжелое, недовольное, недоуменное молчание. Жида тревожило неравенство: «Я боюсь, не возникнет ли вскоре новая буржуазия, самодовольные рабочие, подобные нашей мелкой буржуазии».
Несмотря на скепсис творческой интеллигенции, шахтеры различных участков «Центральной-Ирмино» энергично ввязались в социалистическое соревнование. Уже через несколько дней Дюканов выдал за смену 115 т. Ему ответил Дмитрий Концедалов – 125 т.
9 сентября Стаханов добыл 175 т, а 19-го установил новый рекорд – 227 т.
В том же году ударник труда попал на обложку журнала Time. В советской литературе можно встретить упоминания того, что подвиг Стаханова якобы пытались скомпрометировать «враги». «Домыслами буржуазной прессы» в СССР назвали утверждения, что Стаханов является агентом НКВД, а рекорд был «организован сверху». Правда, если учитывать сопутствовавшие историческому забою обстоятельства, «вражеские голоса» были недалеки от истины. О том, что на Стаханова во время установления рекордов работала целая бригада шахтеров, стало известно только в период развенчания культа личности Иосифа Сталина. Открывшиеся факты сказались на реноме рекордсмена.
На протяжении последующей жизни Стаханов испытывал серьезные проблемы с алкоголем – в 1977 году пьянство стало косвенной причиной его гибели. Выходки в состоянии опьянения и дебоши, однако, сходили ему с рук благодаря расположению партийного руководства, которое тщетно пыталось вылепить из Стаханова образ идеального рабочего.
В 1940-х шахтера перевели в Москву на работу в Наркомате угольной промышленности СССР. Ему выделили квартиру в знаменитом «Доме на набережной», машину, назначили спецпаек и бесплатный отдых в лучших санаториях страны. Чрезмерная тяга к спиртному не дала состояться его карьере номенклатурщика. В 1957 году Стаханов вернулся в Донбасс, где ютился по съемным углам. Следующие должности рекордсмена были ничтожными по сравнению с тем, что ему сулила столица.
Из-за своего недостатка шахтер получил в народе прозвище «Стаканов».
Про него слагали анекдоты и шутки вроде такой: «Знаменитый ударник Стаханов два раза в день ходил по малой нужде и один раз в два дня – по большой. Когда же с ним случался запой, он четыре раза в день ходил по малой нужде и ни разу – по большой. Подсчитайте, сколько раз в год ударник Стаханов сходил по малой нужде и сколько по большой, если учесть, что у него 312 дней в году был запой».