Цивилизация
В конце 1919 года, когда белые армии после провала наступления на Москву отходили в южном направлении, советское правительство (Совнарком) приняло декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». Документ предусматривал активизацию борьбы с неграмотностью населения по всей стране: отныне жители Советской России в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшие читать или писать, были обязаны учиться грамоте на родном или на русском языке по желанию.
Как отмечала один из главных идеологов программы ликбеза Надежда Крупская, «массы темны и безграмотны не потому, что им нравится быть темными и безграмотными, а потому, что до сих пор нужны были особо благоприятные условия, чтобы рабочий или крестьянин, а тем более работница или крестьянка, будучи уже взрослыми, могли обучиться грамоте».
«Нет никого, кто бы обучил, объяснил, растолковал», — поясняла она.
Согласно декрету за подписью председателя Совнаркома Владимира Ленина, каждый населенный пункт с количеством неграмотных свыше 15 человек должен был открыть пункт по ликвидации неграмотности — ликпункт. Обучение продолжалось три-четыре месяца. Под ликпункты рекомендовалось приспосабливать заводские помещения, частные дома и церкви. Обучающимся сокращали рабочий день на два часа. В первую очередь обучению подлежали красноармейцы, коммунисты, комсомольцы, женщины и активисты. Наркомату просвещения и его местным органам предоставлялось право привлекать к обучению неграмотных все общественные организации, а также все грамотное население страны в порядке трудовой повинности.
Окончивший ликпункт уже умел читать «ясный печатный и письменный шрифт, делать краткие записи, необходимые в обыденной жизни и в служебных делах», мог «записать целые и дробные числа, проценты, разобраться в диаграммах», а также «в основных вопросах строительства Советского государства», то есть ориентировался в современной общественно-политической жизни на уровне усвоенных лозунгов.
«Грамота — путь к коммунизму», — гласил лозунг на одном из агитплакатов 1920 года.
Для многих красноармейцев первым самостоятельно прочитанным текстом стали призывы наподобие: «Врангель еще жив», «Врангель идет на нас», «Смерть Врангелю!».
Вероятно, в первые полгода действия ленинский декрет не принес ожидаемых результатов. Текущая обстановка, успехи Красной армии в Гражданской войне позволяли сделать следующие шаги. 19 июля 1920 года Совнарком создал Всероссийскую чрезвычайную комиссию по ликвидации безграмотности (ВЧК л/б), подчиненную Наркомпросу, а также ее отделы на местах (грамчека). Комиссия взяла под свой контроль организацию курсов ликбеза, подготовку учителей, издание учебной литературы. При ВЧК л/б имелся штат разъездных инструкторов, помогавших своим районам в работе и следивших за ее выполнением.
Помощь в создании учебников оказывали писатели Максим Горький и Лидия Сейфуллина, поэты Владимир Маяковский и Демьян Бедный, ученые Николай Марр и Владимир Бехтерев. В 1920–1924 годах были напечатаны два издания первого советского массового букваря для взрослых. В те же годы появились «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» Вадима Смушкова и «Букварь для рабочих» Евгения Голанта.
В августе 1920 года в РСФСР прошла перепись населения. Она охватила 72% жителей: на некоторых окраинных территориях еще велись боевые действия, а Крым и Северную Таврию контролировали силы генерала Петра Врангеля.
Перепись выявила 54 млн безграмотных, что составило 60% населения от охваченных статистическим исследованием.
Проблема ликбеза являлась одной из приоритетных задач ленинской внутренней политики. Требовалось обеспечить доступное обучение дошкольников, детей и подростков, наладить профессионально-техническое образование рабочих и крестьян. После двух войн в РСФСР насчитывалось около 4,5 млн беспризорников, потерявших родственников и место жительства. Все они также не могли похвастать умением читать и писать.
Всеобщая неграмотность стала препятствием не только для модернизации жизни и массовой индустриализации, но и для насаждения государственной идеологии, призванной легитимизировать и укрепить власть большевиков. В этом состоит принципиальное различие между советской образовательной политикой преодоления неграмотности и аналогичными европейскими программами, которые были более долгосрочными, менее масштабными и не привлекали такое количество ресурсов и напряжение сил, отмечается в статье Ярославны Петровой «Ликбез как социальный проект».
В ноябре 1920 года в 41 губернии Советской России работало примерно 12 тыс. школ грамоты. Их деятельность, впрочем, не была налажена в должной мере: не хватало как учебной литературы, так и методик и самих ликвидаторов. От них требовалось не только обучать основам наук, но и разъяснять цели и задачи строительства советского хозяйства и культуры, вести беседы на антирелигиозные темы, пропагандировать элементарные правила личной гигиены и правила социального поведения.
Второй ступенью в системе образования рабочих и крестьян стали школы для малограмотных. Цели обучения здесь были более обширны: основы обществоведения, экономической географии и истории с идеологически «правильной» позиции марксистско-ленинской теории. Кроме того, в деревне предполагалось обучение азам агро- и зоотехники, а в городе — политехническим наукам. Ликвидация безграмотности нередко встречала сопротивление со стороны населения — прежде всего, сельского. К примеру, жители Крайнего севера полагали, что обучать стоит домашнюю скотину, в то время как человек сам сможет получить необходимые знания, приобретая жизненный опыт.
Что касается Красной армии, то просветительное отделение было разделено на школьно-библиотечную и клубную секции.
Для каждого из подразделений определялся свой объем работы и свои направления действий. По сути, культурно-просветительные комиссии ротного, полкового, батальонного уровня являлись во время Гражданской войны исполнительными органами по осуществлению культурно-просветительной работы. С окончанием активной фазы боевых действий войны эта схема продолжала действовать и в армиях казарменного базирования.
Председатель Реввоенсовета Лев Троцкий в одном из своих приказов по РККА и флоту отмечал, что «борьба с неграмотностью лишь первый шаг в великой борьбе с нищетой, грязью, грубостью и всем прочим наследием рабства». Он также высказывал опасение, что по возвращении красноармейцев в безграмотную деревню для них существует опасность «разучиться».
«А нам необходимо достигнуть того, чтобы каждый красноармеец, вернувшись в свою деревню, стал активным борцом с безграмотностью, — писал нарком по военным и морским делам. — Для достижения этой цели, помимо правильной, организованной, плановой работы всего военного аппарата, необходимо еще постоянное воздействие более грамотных, более сознательных, более культурных красноармейцев на отсталых. Нужно, чтобы неграмотность и полуграмотность почитались в Красной армии позором, от которого каждый стремился бы избавиться как можно скорее».
Ликбез продвигался в умеренном темпе. По переписи 1926 года грамотность населения составила 51,1%, а через 13 лет приближалась к 90%.