Цивилизация
На конец XIX века пришлись многие значимые изобретения крупного русского ученого Александра Попова. В 1895 году он впервые продемонстрировал аппарат беспроводной телеграфии – радиоприемник. А двумя годами позднее при помощи таких приборов осуществил обмен сообщениями между берегом и военным судном. Одновременно Российская империя строила дорогие и мощные корабли. Время показало, что в момент бедствия стальные гиганты напрямую зависимы от разработок ученого.
В ноябре 1899 года броненосец береговой обороны русского флота «Генерал-адмирал Апраксин» вышел из Кронштадта на зимовку в Либаву (ныне Лиепая) и ночью при сильной метели наскочил на камни у южной оконечности острова Гогланд в Балтийском море. Попытка сняться с мели самостоятельно потерпела неудачу. В декабре обездвиженный корабль оказался в ледовом плену, и сообщение с ним поддерживал только первый в мире ледокол арктического класса «Ермак», созданный незадолго до этого при участии адмирала Семена Макарова и ученого Дмитрия Менделеева.
Той зимой «Ермак» уже успел спасти затертый льдами в Финском заливе крейсер «Громобой».
Собственно, иных надежд на спасение у «Генерал-адмирала Апраксина» попросту не было.
В конце января 1900 года руководителем спасательных работ на Гогланде назначили контр-адмирала Зиновия Рожественского, который привлек к участию в операции специалистов по горному делу. С этим инцидентом косвенно связан важный эпизод в истории развития отечественной науки.
Угрозы жизни моряков с «Апраксина» практически не существовало. Командир эвакуировал команду, в которую по штатному расписанию входили 18 офицеров и 400 матросов, на берег. Бросать на произвол судьбы не так давно построенный корабль было жалко. Моряки посменно поднимались на палубу и поддерживали жизнедеятельность своего места службы. Для освобождения броненосца нужно было раздробить скалу взрывами, причем работы требовалось завершить до весеннего ледохода.
В этот момент ученый Александр Попов и предложил добавить к спасательным работам радиосвязь.
В тогдашней империи мало кто понимал, чего именно хочет ученый, но чинить препятствий ему не стали. И вдохновленный возможностью проведения нового уникального эксперимента Попов энергично принялся за работу.
Чтобы спасти броненосец, были установлены две первые в России радиостанции: одна на острове Гогланд, другая – на острове Кутсало в 5 км от города Котка, ближайшего населенного пункта, где имелся телеграф, указывается в книге Семена Белкина «Путешествия по кораблям». Расстояние между двумя радиостанциями составило около 45 км. Дальше в Санкт-Петербург сообщения шли уже по телеграфному кабелю.
Радиомачту в Котке сооружали месяц. На Гогланде станцию приходилось строить на голой скале. «Ермак» доставил необходимые материалы, и люди перетаскивали грузы по льду и глубокому снегу. К 6 февраля 1900 года удалось наладить устойчивую связь.
«Оставить неподвижно застрявший на камнях корабль до весны было по меньшей мере рискованно: во время ледохода он мог пострадать еще больше, — отмечается в биографии Попова, написанной в 1940-е годы тогдашним директором Центрального музея связи Григорием Головиным. — Морское министерство решило не откладывать спасательных работ, а начать их без промедления. Но тут возникло непреодолимое препятствие — между Гогландом и материком отсутствовала связь. А для работ она была необходима. Проложить под водой телеграфный кабель? Это стоило очень дорого — пятьдесят тысяч рублей. Да и прокладку кабеля можно было начать только весной. Тогда-то опять вспомнили об изобретении Попова. Не выручит ли беспроволочный телеграф? Попов принял предложение Морского министерства.
Представлялась возможность еще раз практически доказать полезность своего изобретения, да еще в таком огромном, важном деле.
Но теперь беспроволочному телеграфу предстояло передавать сигналы за сорок верст, а в последних опытах была осуществлена дальность только на тридцать верст. Удастся ли перекрыть эти добавочные десять верст? Но на опыты отпускали десять тысяч рублей. Можно было, наконец, заказать новые, более мощные приборы!»
А вот как процесс возведения радиостанции на Гогланде вспоминал помощник Попова Петр Рыбкин: «Утес представлял собой настоящий муравейник. Там одновременно воздвигали для станции домик, составляли стрелы для подъема мачты, рвали динамитом углубление в скале для основания и сверлили в граните дыры для обухов. На утес являлись с рассветом и кончали работы, делая лишь один получасовой перерыв, чтобы закусить и обогреться у костра».
В тот же день, 6 февраля, недалеко от другого острова в Финском заливе, Лавансари (ныне Мощный), оторвало и унесло в море льдину с 27 рыбаками. Спасти людей можно было только на ледоколе. Единственным способом связаться с «Ермаком» оказался беспроволочный телеграф Попова. Из Петербурга о ЧП сообщили в Котку, оттуда в Куутсало. С этого острова ученый передал сигнал бедствия «Ермаку» по радио, и ледокол, немедленно выйдя в море, после многочасовых поисков обнаружил и спас рыбаков. Этот приказ стал первой официальной русской радиограммой.
«Командиру «Ермака». Около Лавенсаари оторвало льдину с рыбаками. Окажите помощь», — сообщалось в ней.
Так началась первая в истории спасательная операция с участием ледокола. Вечером того же дня «Ермак» вернулся к Гогланду, высадив рыбаков на берег.
Сигнал бедствия в море, лично переданный Поповым по радио 6 февраля 1900 года, зафиксирован как первый в мире.
Согласно книге «Основы морского судовождения», сигнал бедствия подают морские суда и гидросамолеты, терпящие бедствие на море и нуждающиеся в безотлагательной помощи других судов или берега. Суда, принявшие по радио сигнал бедствия, должны немедленно прекратить обычные переговоры. Применение сигнала бедствия разрешается исключительно в том случае, когда подающее этот сигнал судно находится в серьезной или неминуемой опасности и ему необходима немедленная помощь или когда судно заметило другое судно, находящееся в серьезной и неминуемой опасности. Во всех других случаях применение сигнала бедствия запрещается.
«О спасении рыбаков узнал главный командир Кронштадтского порта адмирал Макаров., — отмечал Головин. — Замечательный моряк, ученый-исследователь и флотоводец, он был передовым человеком своего времени. Макаров высоко ценил Попова, его знания, и прекрасно понимал все значение радиофикации флота. После спасения рыбаков Макаров послал Попову телеграмму. В ней говорилось: «От имени всех кронштадтских моряков сердечно приветствую вас с блестящим успехом вашего изобретения. Открытие беспроволочного телеграфного сообщения от Котки до Гогланда на расстоянии 43 верст есть крупнейшая научная победа».
Только благодаря радио «Генерал-адмирал Апраксин» был снят со скалы и спасен. Передачей радиосигналов непосредственно руководил сам Попов и его помощник Рыбкин.
Ученому «высочайшим приказом» была объявлена благодарность.
Успешное применение телеграфа в ходе спасательной экспедиции и его последующая бесперебойная работа послужили толчком к приказу о введении беспроволочного телеграфа на боевых судах как основного средства связи. Работы по внедрению радиосвязи в русском военно-морском флоте производились при участии самого ученого и его ассистента. Уже в следующем году изобретатель в реальных корабельных условиях получил дальность связи 148-150 км. Попов создал в Кронштадте радиомастерскую, в которой в течение двух первых лет изготовил 12 корабельных радиостанций, а в течение двух следующих — еще 36.