Цивилизация
26 января 1930 года в Париже был похищен прославленный белогвардейский генерал, командующий 1-м армейским корпусом Добровольческой армии Вооруженных сил юга России (ВСЮР) во время Гражданской войны, впоследствии председатель крупнейшей эмигрантской военно-политической организации Русский общевоинский союз (РОВС) Александр Кутепов. Подробности нападения на одного из лидеров антибольшевистского сопротивления в Европе, а также обстоятельства его гибели до сих пор полностью не раскрыты. Известно, что операция против Кутепова была подготовлена и проведена сотрудниками ОГПУ Яковом Серебрянским и Сергеем Пузицким с санкции высшего руководства СССР. При этом документы, способные указать на точное место и время убийства генерала, до сих пор не раскрыты.
«Кутепов производил впечатление дельного человека»
Сын череповецкого дворянина, Кутепов был образцовым офицером. В 1904 году он окончил юнкерское училище, получил производство в подпоручики и отправился на русско-японскую войну. Кутепову удалось проявить себя с первых же дней своего пребывания в Маньчжурии. В составе группы разведчиков молодой военный отличился в ходе ночной вылазки в стан врага, захватив пулеметы, винтовки и секретную документацию. Возвращался с фронта Кутепов уже овеянным боевой славой и представленным к нескольким наградам. Так, орден Святого Владимира 4-й степени с мечом и бантом он получил по прибытии в Санкт-Петербург из рук Николая II.
Первую мировую Кутепов начал в чине штабс-капитана в должности командира 4-й роты Преображенского полка. В первые недели кампании он был тяжело ранен, но оставался в строю столько, сколько это было необходимо, за что удостоился очередного ордена.
Февральская революция 1917 года застала его в отпуске в столице. Кутепов пытался организовать сопротивление восставшим, однако количество офицеров в Петрограде, желавших воевать за монархию, оказалось ничтожно мало.
Офицер вернулся на фронт, а после захвата власти большевиками пробрался на Дон, где бывший главнокомандующий Русской императорской армией генерал Михаил Алексеев едва приступил к формированию добровольческих отрядов из наиболее идейных и нелояльных революции офицеров. Кутепов участвовал в легендарном для белого юга Первом Кубанском походе. Чуть позже, занимая различные руководящие должности в армии и отвоеванных городах, он заслужил репутацию сторонника максимально жестких мер по наведению порядка, не стеснявшегося прибегать в качестве действенной меры к казням.
После неудачи Антона Деникина и эвакуации белогвардейских частей в Крым Кутепов стал одной из главных фигур всего движения после Петра Врангеля. Новый главком оставил такую характеристику генерала в своих мемуарах:
«Небольшого роста, плотный, коренастый, с черной густой бородкой и узкими, несколько монгольского типа глазами, генерал Кутепов производил впечатление крепкого и дельного человека».
А один из наиболее приближенных к Кутепову соратников генерал Борис Штейфон в собственных воспоминаниях обращал внимание на знаменитую дисциплину командира:
«Генерал Кутепов, будучи во всех отношениях человеком воздержанным, по своим волевым качествам резко отличался от генерала Владимира Витковского. Он не стеснялся восстанавливать порядок всюду, где замечал его нарушение. Помню, однажды я ехал в автомобиле с генералом Кутеповым. Нам повстречался офицер в растерзанном виде. Командир корпуса сейчас же остановил автомобиль, посадил с собой виновного и отвез его в комендатуру. Среди остальных начальников всех степеней только один генерал Кутепов проявлял более или менее ярко и действенно свою власть. Погруженный в дела своего корпуса и стесняемый присутствием старшего лица — командующего армией, генерал Кутепов был бессилен изменить общее положение. Сознавая все тлетворное влияние Харькова, и генерал Кутепов, и генерал Витковский при первой же возможности покинули город и перевели свои штабы в другие пункты».
Самый непримиримый противник большевиков
После эвакуации белых из Крыма Кутепов руководил лагерем в Галлиполи (тогда Греция, сейчас Турция), а после его расформирования и переезда в Париж — боевым крылом РОВС. В то время как некоторые лидеры Белого движения отошли от дел и сосредоточились на создании литературных памятников, генерал являлся ярым сторонником продолжения борьбы с большевизмом путем проведения диверсионно-террористических действий на советской территории.
Под руководством Кутепова готовились и неоднократно забрасывались в СССР группы нелегалов.
Наиболее известными акциями стали поджог общежития чекистов на Лубянке в Москве и взрыв бомбы в Ленинградском партклубе в начале июня 1927 года. Несмотря на тщательное планирование, диверсантам не удалось добиться желаемого результата. В первом случае пожар оперативно потушили охранники, во втором – погиб один человек и еще 26 получили ранения. Массовой паники, как задумывали белогвардейцы, не произошло. Много дискутировали в боевой организации о необходимости направить усилия на ликвидацию руководящих работников партии и государства. На следующий год Кутепов посылал боевиков организовать покушение на Николая Бухарина. Но и эта попытка им не удалась.
Неудачи людей генерала восстановили против него барона Врангеля и неформального лидера «активной» в плане борьбы с большевиками части белой эмиграции великого князя Николая Николаевича. Что же касается бывшего главкома ВСЮР Деникина, державшегося в эмиграции на равном удалении от всех эмигрантских групп, генерал, как следует из книги белогвардейца Дмитрия Леховича «Белые против красных», «уважал Кутепова, прямого и храброго человека, отличного боевого офицера, но сомневался в его умении разбираться в сложных вопросах подпольной работы и политической конспирации, к которой у Кутепова не было ни подготовки, ни призвания. Деникин боялся, что советская тайная полиция сможет успешно использовать старый и испытанный в прошлом способ инфильтрации своими агентами подпольной организации противника».
Как отмечал в своей книге «Генерал Кутепов» Святослав Рыбас, «Кутепову пришлось вынести унижения и упреки, которыми его осыпали великий князь Николай Николаевич и особенно Врангель».
«Кутепов был подавлен. Врангель прямо бросил ему, что не считает его пригодным для работы в России. Что ему оставалось? Без финансовой поддержки вся его борьба заканчивалась. Собственных сбережений он не накопил. Оставалось найти себе посильную работу. Он уже присмотрел себе столярную мастерскую, куда можно было наняться рабочим. Черной работы он не боялся», — резюмировал автор.
Ситуацию радикально изменили смерти Врангеля и Николая Николаевича, соответственно, в 1928 и 1929 годах. Кутепов единолично возглавил РОВС и объявил о намерении строго придерживаться выбранной ранее линии. В ответ ОГПУ стало искать способы ликвидации непримиримого генерала.
«Генерал не мог выдержать действие наркотиков»
Принципиальное решение о захвате и вывозе в Москву генерала Кутепова было принято председателем спецслужбы Вячеславом Менжинским летом 1929 года. Разработкой операции занимались высокопоставленные чекисты – начальник 1-го отделения иностранного отдела Яков Серебрянский и замначальника контрразведывательного отдела ОГПУ Сергей Пузицкий. Согласно воспоминаниям известного советского диверсанта Павла Судоплатова, трое сотрудников иностранной резидентуры ОГПУ, переодетые в полицейскую форму, остановили Кутепова на одной из парижских улиц под предлогом проверки документов. Генерал сел с ними в машину, где оказал упорное сопротивление и скончался от сердечного приступа.
По другой версии, 47-летний Кутепов, обладавший отменной физической формой, разбросал чекистов боксерскими ударами: казалось, что опасность миновала, однако в этот момент переодетый в полицейского французский коммунист вонзил ему в спину нож. Данную версию озвучил историку Жану Элленстайну в конце 1980-х годов престарелый коммунист Морис Онель, назвавшийся братом того лже-полицейского. Если верить Рыбасу, тело Кутепова тайно захоронили в саду частного дома, принадлежавшего одному из советских нелегалов.
В составленной этим автором биографии генерала события дня описываются следующим образом: «Отказавшись от охраны, Кутепов был обречен. Его объяснение, почему он не хочет привлекать бывших офицеров-галлиполийцев, нынешних парижских таксистов, полно скромности и хладнокровия. Ему было не по себе от того, что люди должны были из-за него терять дневной заработок.
В воскресенье 26 января 1930 года Александр Кутепов вышел из своей квартиры в доме номер 26 по улице Русселе и направился в Союз галлиполийцев.
Было 10 часов 30 минут. До Союза было недалеко, он должен дойти туда минут за двадцать. На Кутепове было черное пальто. Он шел быстрым шагом, каким привык ходить и каким мог пройти десятки километров.
На углу Т-образного перекрестка улиц Русселе и Удино возле госпиталя, который содержали монахи, стояло два автомобиля, один большой желтого цвета, второй — красное такси. Здесь же, вблизи желтого автомобиля, находился молодой полицейский. Он впервые появился на перекрестке недели три назад и дежурил только утром по воскресеньям. Кутепов поравнялся с желтым автомобилем, возле которого стояли двое рослых крепких мужчин в желтых пальто. Они окликнули его. Он остановился, оба приблизились к нему, потом схватили за руки и, несмотря на сопротивление, втолкнули в открытые дверцы машины на заднее сидение.
Полицейский спокойно наблюдал за схваткой, держа руки за спиной. Как только Кутепов оказался на сиденье, полицейский оглянулся по сторонам, вскочил на переднее сиденье, и в ту же секунду автомобиль дал ход и свернул на улицу Удино, налево. Тотчас вслед отъехал и красный.
Оказавшись в машине, Кутепов понял, что похищен и что спасти его может только чудо.
Его крепко держали. Он стал вырываться, упираясь своими сильными ногами в пол машины и наваливаясь на одного из похитителей. Ему удалось высвободить правую руку. Он стал душить человека слева, сжав ему горло. Сзади его били по спине, по затылку. Он не чувствовал боли. Это был его последний бой за свою жизнь, за то, чтобы умереть с честью. Он уже было одолел человека слева, но в спину ударили ножом. И Кутепов ослабел, застонал. Борьба кончилась. Через минуту Александр Павлович был мертв.
Автомобиль мчался по улицам Парижа к пригороду Леваллуа-Перре. Тело Кутепова лежало между двух похитителей, поддерживавших его с боков. Желтый автомобиль беспрепятственно доехал до Леваллуа-Перре и скрылся в гараже одного из домов. Тело вытащили, обыскали, бесцеремонно переворачивая. Затем полицейский оттащил его в угол и завалил коробками.
Через несколько дней в гараже была вырыта яма, туда сбросили труп и залили бетоном».
Существует и третья версия, которую впервые выдвинул журналист Леонид Млечин — якобы Кутепов скончался на советском пароходе по пути из Марселя в Новороссийск, а инфаркт спровоцировала большая доза морфия, введенная генералу при похищении.
Известный советский тяжелоатлет и российский политик Юрий Власов в своей книге «Огненный крест» со ссылкой на одного из участников похищения утверждал, что Кутепова все же доставили на Лубянку, где, «очнувшись, он потребовал кофе».
На следующий день после пропажи Кутепова, 27 января 1930 года, генерал Евгений Миллер издал приказ, в котором, в частности, говорилось: «26 января генерал Кутепов в 10 1/2 утра вышел из дому и более не возвращался к себе. Ввиду безвестного отсутствия председателя РОВС генерала от инфантерии Кутепова я, как старший заместитель его, вступил в должность председателя РОВС».
Миллер занял место Кутепова, а в 1939 году его постигла участь предшественника. В этой истории меньше белых пятен: бывшего командующего белогвардейскими силами на севере России схватили в Париже в результате предательства одного из доверенных лиц, доставили в Москву и там после вынесения приговора расстреляли во внутренней тюрьме НКВД.
Судьба же Кутепова оставалась невыясненной на протяжении десятилетий. Существовали лишь предположения и догадки. Например, знаменитый охотник на провокаторов Владимир Бурцев уже после исчезновения генерала писал: «Еще в 1929 году Якович (Захар Янович — сотрудник посольства СССР во Франции. — «Газета.Ru») хвастался, что ему ничего не стоит убрать Кутепова, но не было разрешения из центра. Разрешение это пришло позднее, и Кутепов был похищен.
С самого начала было ясно, что это дело большевиков. Эмигрантская печать указывала как на убийц на Гельфонта и Яковича с его женой.
Но их власти не трогали и даже не допрашивали. Газеты описывали, как при свободных условиях уезжали из Парижа Гельфонт, а потом Якович».
А в 1965 году советский генерал авиации в запасе Николай Шиманов, желая реабилитировать Пузицкого, написал в «Красной звезде», что бывший чекист «блестяще провел операцию по аресту Кутепова».
Тем не менее, причины смерти белого генерала официально неизвестны до сих пор.
«Известный врач и хирург профессор Иван Алексинский, пациентом которого был Кутепов, утверждал, «что вследствие ранений в грудь во время войны генерал не мог выдержать действие наркотиков», а, следовательно, эфир или хлороформ, которым злоумышленники пытались его усыпить в автомобиле, могли оказаться смертельными», — делал вывод в своем труде исследователь белогвардейской эмиграции и современник Кутепова писатель Лехович.