Цивилизация
17 декабря 1933 года президиум Центрального исполнительного комитета (высший орган государственной власти в тот период) СССР постановил распространить уголовную ответственность за мужеложество. Днем ранее с проектом закона согласились члены Политбюро (руководящий орган партии) ЦК ВКП (б). Так возвращались порядки, существовавшие при царском режиме, но упраздненные в первые годы существования Советской России. На смену «прогрессивной» декриминализации преследования гомосексуалистов вводилось еще более суровое, чем раньше, – «реакционное» — наказание. «Половое сношение мужчины с мужчиной» каралось отныне лишением свободы на срок до пяти лет. За иные формы однополой любви предлагалось осуждать еще сильнее. Так, «мужеложство, совершенное с использованием зависимого положения либо с насилием, за плату, по профессии или публично» могло привести участников за решетку на целых восемь лет.
Ярым инициатором введения ответственности за однополые отношения являлся заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода.
Еще 15 сентября этот высокопоставленный чекист доложил лично генеральному секретарю ЦК ВКП (б) и фактическому лидеру СССР Иосифу Сталину о раскрытии заговора «общества педерастов». Аресту подверглись 130 человек. Как указывал Ягода в пояснительной записке, гомосексуалисты занимались «созданием сети салонов, очагов, притонов, групп и других организованных формирований с дальнейшим превращением этих объединений в прямые шпионские ячейки».
«Актив педерастов, используя кастовую замкнутость педерастических кругов в непосредственно контрреволюционных целях, политически разлагал разные общественные слои юношества, в частности рабочую молодежь, а также пытался проникнуть в армию и на флот», — сообщалось в донесении.
Сталин поручил разобраться с актуальной проблемой члену Политбюро Лазарю Кагановичу.
«Надо примерно наказать мерзавцев, а в законодательство ввести соответствующее руководящее постановление»,
— так звучало распоряжение, сыгравшее роль спускового крючка в развернувшемся процессе.
Если сразу после революции в ученых кругах выработалось вполне лояльное отношение к мужеложеству («Понимая неправильность развития гомосексуализма, общество не может возлагать вину за нее на носителя этих особенностей», — рассуждали юристы), то 16 лет спустя против «порока» объявлялся крестовый поход. Лица с нетрадиционной половой ориентацией, настоящие и мнимые, становились в один ряд с самыми отпетыми врагами советских граждан, по мнению правящей верхушки, — троцкистами, белогвардейцами, английско-японскими шпионами и кулаками. В результате разгрома силовиками сложившейся до революции системы однополых отношений с банями, ресторанами и гостиницами многие гомосексуалы были взяты органами на карандаш и завербованы «в государственных интересах».
Для разработки обоснования необходимости применения карательных мер к гомосексуалистам Ягоде понадобилось ровно три месяца. 13 декабря он обратился к Сталину с новой запиской, в которой, в частности, проинформировал вождя о том, что «педерасты занимались вербовкой и развращением совершенно здоровой молодежи, красноармейцев, краснофлотцев и отдельных вузовцев». Одновременно зампредседателя ОГПУ жаловался на отсутствие закона, который позволил бы преследовать за однополую связь в уголовном порядке. Примечательно, что тучи сгустились только над мужчинами: о женщинах в прожекте Ягоды не было сказано ни слова.
Наказание для лесбиянок не значилось и в уже готовом варианте закона, где четко прописывался наказуемый проступок – «мужеложество».
Статья была добавлена в УК РСФСР 1 апреля 1934 года в раздел «половые преступления» под номером 154-а, а в более поздних кодексах трансформировалась в 121-ю. На пути к окончательному утверждению некоторые формулировки подверглись корректировкам и уточнению. Был исключен ряд отягчающих обстоятельств и установлены нижние сроки наказания, что являлось передовой практикой для законодательства того времени. Итак, за классический половой акт между двумя мужчинами осуждали на срок от 3 до 5 лет, а за мужеложество с применением насилия – от 5 до 8.
Постепенно статья вошла в уголовные кодексы союзных республик, причем в некоторых из них претерпела определенные изменения ввиду «национальных традиций». Например, в Таджикской ССР термин «мужеложество» заменили на «бачебазство» и, как и в Узбекистане, поместили в главу о «пережитках старого быта». Бача-бази – вид детской проституции в некоторых странах Средней Азии, когда мальчики в женской одежде исполняют перед взрослыми мужчинами эротические танцы, а затем могут за деньги удовлетворить сексуальные потребности «клиента».
А в Азербайджане уголовно преследовался анальный секс, в том числе, между мужчиной и женщиной.
Впоследствии новая статья стала поводом для чисток религиозных и управленческих кругов среднеазиатских республик, где советские власти, как и на других окраинах, очень боялись роста национализма.
Закон был «опробован на практике» уже в 1934-м, когда прошли жесткие чистки в Наркоминделе. Бывший руководитель ведомства Георгий Чичерин был тайным гомосексуалистом и массово принимал на работу лиц с нетрадиционной ориентацией. По обвинению в мужеложестве репрессиям подверглись лучшие кадры во главе с заведующим протокольной частью Дмитрием Флоринским, после чего зампред ОГПУ Яков Агранов доложил о ликвидации «очагов гомосексуалистов», объявленных немецкими шпионами.
«Флоринский подтвердил свою принадлежность к гомосексуалистам и назвал свои гомосексуальные связи, которые имел до последнего времени с молодыми людьми, из них большинство вовлечено в гомосексуальные отношения впервые Флоринским», — докладывал чекист лично Сталину.
Дипломаты отправились в лагеря или были расстреляны.
Вопрос уголовно-процессуальной интерпретации мужеложества волновал коммунистов и на Западе. В том же 1934 году английский журналист Гарри Уайт написал письмо Сталину: «Достоин ли гомосексуал быть членом компартии?» Репортер пытался доказать на собственном примере, что гомосексуалы, которых в СССР миллионы, могут быть социально активными и честными коммунистами. Вождь внимательно изучил письмо, написав на полях: «идиот и дегенерат». Другой реакции не последовало.
Со страниц «Правды» Уайту ответил Максим Горький.
«В стране, где мужественно и успешно хозяйствует пролетариат, гомосексуализм, развращающий молодежь, признан социально преступным и наказуем», — был категоричен писатель.
После убийства первого секретаря обкома Сергея Кирова 1 декабря 1934-го в Ленинграде за одну ночь схватили всех известных чекистам гомосексуалистов, кроме артистов балета. В тюрьмы бросили чиновников, ученых и писателей.
Аресты 1933-1934 годов сильно затронули сторонников впавших в опалу политиков Льва Троцкого и Григория Зиновьева, о бисексуальности которого ходили легенды.
Со своей стороны, подвергшиеся гонениям апологеты однополых отношения жаловались друг другу на «международный заговор» против гомосексуалистов всего мира. В качестве доказательства они кивали на казнь по обвинению в поджоге Рейхстага голландского коммуниста Маринуса ван дер Люббе и убийство лидера штурмовиков СА Эрнста Рема в 1934-м. Проводились параллели между Ночью длинных ножей в Германии, когда Адольф Гитлер не испугался лишить жизни своего ближайшего сподвижника, и негласно объявленными Сталиным гонениями на внутрипартийную оппозицию.
Не в последнюю очередь благодаря своей деятельности по борьбе с «педерастией» Ягоде посчастливилось возглавить созданный после смерти председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского в 1934 году Народный комиссариат внутренних дел (НКВД). Впрочем, в какой-то мере главный чекист пал жертвой собственных задумок. При обыске в 1937-м у него, помимо порнографии, нашли резиновый фаллоимитатор, что послужило дополнительным мотив для критики. Во время смещения его преемника Николая Ежова гомосексуализм уже использовался в качестве тяжкого преступления. Как было сказано в обвинительном заключении, руководитель спецслужбы совершал акты мужеложства, «действуя в антисоветских и корыстных целях».
121-я статья УК просуществовала с поправками до 1993 года.
За 60 лет по ней были осуждены, по данным минюста, порядка 60 тыс. человек. В 1960-е доля осуждаемых за год равнялась 0,1% от общего числа. В современном уголовном кодексе России 121-я регламентирует ответственность за заражение венерической болезнью.