Цивилизация
От сумы да от тюрьмы
Один из самых авторитетных научных журналов в мире — Nature — опубликовал информационную заметку о том, что ученых МГУ обязали согласовывать свои работы с ФСБ перед тем, как отправлять их на конференции или в научные издания. В частности, по словам источника, такие инструкции содержались в протоколе совещания, которое проходило 5 октября в НИИ физико-химической биологии имени А.Н. Белозерского (НИИ ФХБ) Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. «Ученые говорят, что они считают, будто вузы всей страны получили похожие приказы», — пишет Nature.
В публикации также приводилось мнение известных биологов Федора Кондрашова, Константина Северинова и Михаила Гельфанда.
Последний, в частности, назвал данные правила «грустным признаком» и заявил, что «собирается проигнорировать» их и надеется, что «достаточно большое количество коллег сделают так же».
По информации «Газеты.Ru», в протоколе совещания НИИ ФХБ признавалась «абсурдность ситуации» — но говорилось, что выполнять эти правила придется, поскольку инструкции поступили «сверху». В сообщении также был приведен печальный прецедент, связанный с судебным преследованием физика-ядерщика Владимира Голубева, которого обвиняют в разглашении гостайны при публикации научных данных в открытых научных изданиях. За свою публикацию про взрывчатые вещества в сборнике конференции, проходившей в Чехии, исследователь был заключен под стражу на несколько месяцев. «Один из получателей рассылки, которого не было, по-видимому, на самом совещании, и сообщил журналу Nature об этом абсурдном нововведении — хотя при этом сильно сгустил краски.
На самом деле речь шла не о «согласовании своих публикаций с ФСБ», а о том, чтобы на каждую публикацию было заключение экспертной комиссии, состоящей из сотрудников нашего института.
А вообще, насколько я знаю, вся эта волна поднялась после визита в МГУ комиссии чиновников Российского научного фонда, проверявшей выполнение нескольких грантов и сделавшей ряд замечаний по поводу несоблюдения разного рода формальностей, — сообщил «Газете.Ru» источник в НИИ ФХБ. — Ко всеобщей выгоде, было бы уместно воспользоваться этим поводом, чтобы разобраться в юридических нюансах правоприменения закона О государственной тайне» к научным публикациям и выпустить официальные инструкции для руководителей организаций. Сейчас многие из них пошли по пути «лучше перебдеть, чем недобдеть».
Что говорит закон
Nature пишет, что, согласно инструкциям, российские ученые обязаны согласовывать тексты любых статей, подготовленных для публикаций, а также свои речи на конференциях и презентациях, как зарубежных, так и отечественных. «Эти инструкции применяются ко всем сотрудникам без исключения», — говорится в заметке.
По мнению авторов текста, опубликованного в Nature, новые правила связаны с тем, что в мае 2015 года Владимир Путин расширил список сведений, относящихся к «государственной тайне». С текстом указа можно ознакомиться на официальном интернет-портале правовой информации. Nature пишет, что Владимир Путин причислил к «государственной тайне» любые «научные сведения», которые могут быть использованы для «новых продуктов».
В действительности такой информации в документе не содержится.
При этом в действующем перечне сведений говорится, что к «государственной тайне» относятся «сведения о достижениях науки и техники, о технологиях, которые могут быть использованы в создании принципиально новых изделий, технологических процессов в различных отраслях экономики», а также «сведения о достижениях науки и техники, определяющие качественно новый уровень возможностей вооружения, военной техники, повышения их боевой эффективности».
И если во второй формулировке конкретно говорится про связь с обороноспособностью, то первая является очень расплывчатой и позволяет при желании иметь возможность ее применения абсолютно к любому научному исследованию.
На это и обратил внимание журнала Nature известный российский биолог Константин Северинов, который заявил: «В целом любое новое и потенциально полезное теперь может быть интерпретировано как государственная тайна».
Позиция же Министерства образования и науки России состоит в том, что правительство не намеревалось ограничивать публикации научных исследований.
По словам Сергея Салихова, директора департамента науки и технологий, ни университетам, ни службам безопасности не было приказано применять закон, ограничивая тем самым гражданские исследования. Такой комментарий чиновник дал журналу Nature.
Гостайна — не секрет
Для ряда научных сотрудников и студентов некоторых российских университетов статья, опубликованная в Nature, не стала неожиданностью. «Если я еду в загранкомандировку за счет университета, то мне нужно письменное разрешение от экспертной комиссии на вывоз моего доклада за границу.
Нужна подпись о том, что в докладе нет сведений, содержащих гостайну», — сообщил «Газете.Ru» студент Московского физико-технического института, пожелавший остаться неизвестным.
«Вообще я удивляюсь, почему журналисты только сейчас проснулись и начали обсуждать эту старую тему, — комментирует еще один студент, на этот раз географического факультета МГУ. — В нашей стране в этом деле большая беда происходит. Но в то же время это хорошо, такие темы нужно поднимать. Нужно давать студентам и научным сотрудникам дышать спокойно, а не делать разворот в советские времена».
В материале Nature было приведено и мнение Вячеслава Шупера, ведущего научного сотрудника Института географии РАН, также работающего в МГУ. Более подробно он прокомментировал ситуацию «Газете.Ru».
«Ползучее восстановление акта экспертизы — это, безусловно, «перегибы на местах», как говорили в советские времена, — сообщил ученый. — Об этом неопровержимо свидетельствуют два обстоятельства.
Первое — в разных университетах и НИИ эта незаконная практика вводилась в разное время, а до некоторых не дошла до сих пор, например, до Института географии РАН, в котором имею честь работать. Второе — в советские времена порядок оформления акта экспертизы и его форма были единообразными во всех однотипных (по уровню секретности, например) организациях. Сейчас никакого единообразия нет, начальство везде решает по собственному разумению.
Именно отсутствие хоть какого-то сопротивления этой позорной практике позволяет распространять ее все шире и шире. Начали, разумеется, с провинциальных университетов. А поскольку скандалов не было — дошли и до МГУ.
Надо дать принципиальную оценку хотя бы сейчас. Думаю, планы руководства в том и состоят, чтобы сначала постепенно распространить повсеместно эту систему де-факто, а потом уже закрепить де-юре. Наша позиция, как мне представляется, должна состоять в том, что обязанность по оформлению акта экспертизы может быть возложена на тех и только тех сотрудников, которые имеют доступ к государственной тайне. Если же власти намерены заставить оформлять акт экспертизы всех поголовно, то этот вопрос должен быть урегулирован законодательно на федеральном уровне. Закон об НКО — иностранных агентах — очень и очень плох, но его хотя бы можно открыто обсуждать и добиваться какого-то смягчения. Здесь же речь идет о социальном зле, которого юридически вообще не существует».