Окраина Дели, госпиталь «Фортис», просторная двухместная палата. Нажатием на кнопку широкая кровать принимает любую форму. Макс развлекается, показывая нам, на что она способна. Парень улыбается и только потом уже замечаешь, что рука его «привязана» к капельнице и в этот момент ему капают «термоядерную» «химию». «У меня этих «химий» уже полно было, все время мутит, с тазиком, чуть живой. А тут таблетку дали — и никаких «побочек», ну чудо же!» — радуется Максим. И отвлекается от разговора, чтобы ответить в соцсетях своей подружке, оставшейся в родном селе Рылево, что в Тульской области.
Максиму Колосову 17 лет, он поступил в медицинский колледж и точно решил, что будет онкологом. Осталось только победить эту чертову нейробластому. Подозрительную шишку обнаружили случайно, в санатории, опытный врач сразу заподозрила плохое. Исследования показали, что шишка не одна, внутри у Макса — смертельно опасная виноградная гроздь. Заболевание выявили на четвертой стадии в 2012 году. Его сразу направили в Москву, в РДКБ, где он выдержал девять высокодозных «химий», операцию и пересадку костного мозга. Год из больницы не выходил, метастазы ушли, его отпустили домой. А в мае болезнь вернулась.
И наши врачи от мальчишки отказались — сказали, что больше помочь ему не могут.
«Я фельдшер сельский, муж механик, вот что нам было делать? Я молилась, верила и писала куда только могла — в газеты, фонды, администрацию Тульской области. Спасибо тулякам — на присланные ими деньги мы съездили в Германию, где согласились дальше лечить Максима. А потом выставили счет как новый смертный приговор — €400 тыс., — рассказывает мама Максима Шамсият. — К поиску денег подключился благотворительный фонд «Жизнь», параллельно мы писали и отсылали документы во все мировые клиники, в том числе индийские. И пришел ответ из «Фортиса» — приезжайте, будем лечить вашего мальчика. И счет — на $129 тыс. Сбор денег пошел гораздо бодрее, а потом недостающее добавил «Русфонд». И вот мы здесь».
Максим уже не первый ребенок в Индии, чье лечение оплачивают российские благотворительные фонды. Резкий курс доллара и общая экономическая ситуация в стране сделали крайне сложной оплату лечения в Европе или США, буквально вынудив смотреть на Восток. Но, оказалось, они зря столько времени игнорировали Индию: из 270 тыс. туристов, приезжающих сюда лечиться, по официальной статистике, большинство — граждане США, Великобритании и Западной Европы, много китайцев, шриланкийцев и бангладешцев.
В Ченнай — новую индийскую Мекку здоровья — в день на лечение прибывают 150 туристов со всего света.
Делите на четыре
Как показали опросы, проведенные министерством здравоохранения страны и обнародованные на Международном медицинском симпозиуме в Дели, на котором побывала корреспондент «Газеты.Ru», иностранцев привлекает высокое качество лечения и относительно низкая стоимость услуг. По данным Сандханшу Пандей из министерства торговли Индии, самая сложная и современная диагностика длится не больше трех дней. Американцы едут в основном лечить и оперировать сердце, на недавнем съезде кардиологов в США всерьез обсуждали проблему оттока кардиопациентов, которые уезжают на операции в Индию. Впрочем, достаточно посмотреть на цены, подготовку врачей, самое современное оборудование и сопутствующий сервис, чтобы понять, почему они тут.
Коронарное шунтирование в Штатах стоит $130 тыс., а в Индии — $7 тыс., замена тазобедренного сустава — $7 тыс. против $43 тыс., коленного — $9,2 тыс. вместо $40 тыс. и т.д.
Средний чек, который иностранцы оставляют на медуслуги в Индии, — $4,5–7,5 тыс. Большинство индийских врачей учились и проходили стажировку в США, Великобритании и Австралии.
«Получив счет в Европе, смело делите его в три-четыре раза, при этом можете не сомневаться — качество медуслуг будет европейским или американским, — рассказывает Анна Вербина из «МедИндии», которая уже три года отправляет на лечение в Индию пациентов из СНГ. — Другой важный фактор — получение помощи без очередей. К нам уже переехали те, кто еще недавно лечился в Германии. У пациентки выявили онкологическое заболевание, обследование ПЭТ-КТ, на котором контролируют рост опухоли, в Германии пришлось бы ждать две недели, про Россию даже говорить не будем — можно и не дождаться. А в Индии на таком же оборудовании ей сделали его на следующий день. Теперь на лечение она прилетает только сюда. Или вот еще один случай. Молодая мама, трое детей, беременна четвертым, тоже выявили опухоль. У нас не знали, что делать: и лечить — ребенка загубишь, и не лечить уже нельзя. Нашли компромисс: дома ей сделали кесарево, она оставила малыша в больнице на «доращивание», а сама прилетела в Индию и пробыла тут полгода. Женщина эта уже вернулась, с детьми, у нее устойчивая ремиссия, сюда она прилетает на контроль и консультацию с врачом».
Посол РФ в Индии Александр Кадакин уже давно перешел на индийские лекарства и лечится только здесь.
«В России, к сожалению, неправильное и предвзятое отношение к достижениям Индии, а за последние 15–20 лет они сильно рванули вперед, особенно в медицине, — говорит Кадакин. — На моих глазах по всей стране появились медицинские комбинаты или — если хотите — настоящие «фабрики здоровья» нового века. Вся Западная Европа и Америка держится на прекрасных индийских врачах. Покойный офтальмолог Святослав Федоров учил индийских врачей делать операции на глазах, а сейчас сюда едут со всего мира, потому что качество отличное, а цена дешевле, чем даже у нас.
Я вот сам перешел на индийские аналоги — препарат один, оригинальный, без которого я не могу жить, стоит у нас в России 1,8–2,8 тыс. руб., а тут выпустили аналог, который работает так же прекрасно, проверено на себе. И стоит он 150 рупий (150 руб. — «Газета.Ru»). Лекарства, которые тут производят, очень хорошего качества, но, поверьте, крупные западные фармкомпании приложили немало усилий, чтобы оговорить их.
У нас ни с одной страной мира нет таких теплых и хороших отношений, объем сотрудничества огромный, надо его наращивать и в области здоровья. Я обращаюсь к губернаторам: берите в Индии лекарства, зачем закупать аспирин в десять раз дороже, если здесь не хуже?»
Инновационный препарат софосбувир, 1,5 года назад изобретенный в США, лечит гепатит С более чем у 90% больных. В Америке курс лечения стоит $80 тыс. В Индии недавно появился его аналог, за которым сюда теперь едут отовсюду. Курс лечения с аналогичными результатами обходится им в $900.
Страна контрастов
Индия — страна контрастов, и это не фигура речи. Государственный госпиталь в центре Дели считается вполне приличным. Здесь не бывает иностранцев, тем более приехавших лечиться. Тут лежат бедняки, койко-место стоит 15 рупий в день. На подступах к больнице — толпы людей. Многие, завернувшись в тряпки, спят прямо на улице, как у нас бомжи в переходах. Инфекционное отделение берут чуть ли не штурмом — в стране лихорадка денге (это вирусное заболевание, которое активно переносят москиты и комары), уже больше 20 тыс. заболевших, 41 умер — и это в три раза больше, чем в прошлом году.
Три недели назад страну потрясла история одной небогатой семьи, в которой ребенок заболел лихорадкой денге.
Ребенка с высокой температурой не взяли в три больницы подряд, потому что родители не смогли бы за это заплатить. А в четвертой, куда его все-таки положили, он сразу умер — слишком поздно хватились. Родители поднялись на крышу небоскреба и сбросились вниз.
Заходим внутрь госпиталя. В приемном отделении сидят прямо на полу, очереди как таковой нет — кто наглее, тот и быстрее. В палатах мужчины и женщины лежат вместе, постельного белья не наблюдается, в соседних помещениях — горы мусора. В детском отделении чуть получше, родители тут устраиваются прямо на лестницах, завернувшись в те же тряпки, что и на улице.
Так что российской медицине есть куда падать, но и есть куда расти: около 300 млн индийцев (из 1,25 млрд населения) относятся к так называемому среднему классу, и они лечатся в частных клиниках, куда и приезжают иностранцы.
«Начинали мы 15 лет назад, когда построили первую больницу на севере Индии, а сейчас у нас крупнейшая сеть современных госпиталей в стране, их уже 65», — гордится достижениями Джасдип Сингх, директор флагманской больницы «Фортис». Сеть эта семейная, основал ее доктор Парвиндер Сингх, который, вернувшись из Америки, мечтал о создании в Индии «интегрированной системы здравоохранения мирового уровня с привлечением лучшего медицинского опыта в сочетании с сострадательной помощью пациентам». Этой линии в «Фортисе» придерживаются и сейчас, делая часть операций беднякам или детям из малообеспеченных семей на благотворительной основе. Среди достижений клиники — лапароскопическая трансплантация почки и трансплантация сердца за 2,5 часа без переливания крови. Гемопорт (чтобы каждый раз не прокалывать вены) тут стандарт лечения, а при операции рака груди в 60–70% случаях ее сохраняют, делая МРТ даже во время операции, чтобы не осталось ни одной онкоклетки, поясняет доктор Ведант Кабра, хирург-онколог.
В вестибюле госпиталя сидит гигантский белый малыш со стетоскопом. Если посмотреть повыше, то за стеклянной стеной можно увидеть настоящих младенцев, которые лежат в кювезах для новорожденных. В современных индийских «комбинатах здоровья» и роддом, и онкоцентр, и косметология, и диагностика с лабораторией находятся под одной крышей. За $80 и четыре часа можно сделать чек-ап (по-нашему диспансеризацию): рентген грудной клетки, УЗИ органов малого таза, развернутый анализ крови с нагрузкой и без, пройти гинеколога (для женщин) или уролога (для мужчин) с анализами и другое — с расшифровкой данных знакомят сразу, направляя на дополнительные исследования и к узкопрофильным специалистам. На время обследования пациентам выдают симпатичные пижамы, а врачам, которые прекрасно говорят по-английски, предоставляется переводчик. За $580 можно сделать развернутый чек-ап, в которой войдет МРТ всего тела.
Чтобы отловить болезнь на начальной стадии, когда ее проще и дешевле лечить, хотя бы минимальный чек-ап надо делать раз в год.
«Я воспринял это как вызов»
Нейрохирург Сандип Вайшья — мировая звезда. Его снимали все ведущие телекомпании мира, а Discovery снял о нем фильм. Доктор Вайшья сделал серию операций 18-месячной Руне Бегам, которую называли «ребенком с гигантской головой». Большинство таких детей умирают очень быстро. Руна, страдающая тяжелейшей формой гидроцефалии, попала в руки врачей в очень запущенном состоянии — на ее 94-сантиметровой голове было множество уже инфицированных пролежней, а ее мозг из-за отека в три раза был больше нормального.
«Если бы я ее увидел до операции, то ни за что бы не взялся, потому что шансов выжить у нее почти не было. Решил рискнуть, воспринимая ее как вызов, — рассказывает Вайшья. — Понимаете, объем крови у девочки был всего 300 мл, а жидкости в голове было 20 л. Когда мы ей сделали внутриоперационно КТ и МРТ, то мозга мы там не увидели, была лишь тонюсенькая ленточка толщиной 1 мм. После семи операций мозг у нее уже 1 см (у нормального ребенка он 3–5 см), сейчас ей четыре года, Руна сидит с поддержкой, говорит несколько слов и играет с игрушкой — обычно дети с гораздо меньшими патологиями остаются глубокими ментальными инвалидами, к тому же слепыми. Я бы и дальше ее оперировал, но родители пока боятся — радуются тому, что есть». К слову, операция для Руны была благотворительной.
Ортопед Хемант Шарма жонглирует легчайшими эндопротезами, как опытный фокусник. Его конек — безболевое эндопротезирование коленных чашечек и тазобедренных суставов. Сломанная шейка бедра у наших стариков на практике зачастую означает смертный приговор, в Индии же пожилой возраст пациента и его слабое сердце не являются препятствием к операции. В тот же день после хирургического вмешательства дедушку ставят на ходунки, а через пять-девять дней он уже самостоятельно поднимается по лестнице.
«Если у 85-летней старушки больное сердце и сломана шейка бедра, мы все равно облегчим ей жизнь. Сначала ею займутся кардиологи, поправят, что возможно, но в принципе мы такие операции делаем под местным наркозом, блокируя нужный нерв анестезией. Так что привозите ваших бабушек, поставим их на ноги», — улыбается Шарма. Кстати, пациенты могут выбрать как ведущие западные эндопротезы, так и индийские аналоги, которые в разы дешевле. Так же и с «химией» при онкологии: в зависимости от кошелька и пожеланий пациента будут капать и оригинальный препарат, и местный дженерик. Индийцы уверяют, что большой разницы между ними не замечают.
Вани Акбер из клиники «Меданта» говорит по-русски, что по отношению к Индии Россия действует как-то нелогично.
«Вот вы смотрите на Запад, подстраиваетесь под него, ищете там новых друзей, забывая о старых и преданных вашей стране годами, — рассуждает Акбер с некоторой обидой в голосе. — А как только Запад дает от ворот поворот, так вспоминаете про Восток». Вспоминайте про нас почаще, просит он напоследок.
Пока же, по статистике, граждане СНГ приезжают в Индию в основном к ортодонтам, пластическим хирургам и офтальмологам.
