Цивилизация
В массовом сознании бывший первым секретарем Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза (ЦК КПСС), а значит, и фактическим главой государства с 1953 по 1964 год Никита Хрущев остался человеком, склонным к эксцентричным поступкам. Объяснение этому лежит на поверхности: он был первым руководителем страны, который не происходил из «старых революционеров». Он не получил систематического образования — его университетами были шахта в Донбассе и Гражданская война. Как следствие, и чувство юмора у него было специфическим. Петр Вайль и Александр Генис в своем сборнике эссе «60-е. Мир советского человека» приводят его шутки, произнесенные в рамках отчетного доклада на XXII съезде КПСС, прошедшем в октябре 1961 года: например, «битие определяет сознание». Но Хрущев демонстрировал свою непосредственность не только на «внутренней арене».
В октябре 1960 года Никита Хрущев снова посетил Америку. На сей раз его поездка была связана с участием первого секретаря ЦК КПСС в заседании Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций (ООН). На нем должен был обсуждаться вопрос о ликвидации колониализма. По воспоминаниям члена советской делегации, тогдашнего главного редактора «Известий» Алексея Аджубея, Хрущеву с утра сообщили, что оппонентами советской делегации предполагалось поднять «венгерский вопрос», то есть заговорить о подавлении антиправительственных выступлений в этой стране в октябре 1956 года. Советские дипломаты намеревались покинуть зал.
Но глава СССР отказался и, по словам Аджубея, устроил настоящую обструкцию.
«Хрущев непрерывно... вносил запросы, требовал разъяснений, уточнений, требовал, чтобы ораторы предъявили мандаты членов делегаций и прочее. Было уже не до «венгерского вопроса», становилось ясно, что на этот раз обсуждение проваливали иным, более «громким» способом. Все члены нашей делегации в соответствии с темпераментом колотили по откидным столикам перед креслами, их поддержали многие другие делегации. Как на грех, с руки Хрущева соскочили часы. Он начал искать их под столом, живот мешал ему, он чертыхался, и тут рука его наткнулась на ботинок...» — так журналист описал демарш Хрущева.
Другой участник заседания, переводчик Виктор Суходрев, неоднократно обращался в своих воспоминаниях к историческому ботинку. В позднем интервью (2008 год) он отмечал: «Хрущев на той сессии выступал с программой ликвидации колониализма во всех формах и проявлениях... Тогда и другие участники заседания, в частности филиппинцы, стали говорить: «Правильно, надо покончить с остатками колониализма!»
И они стали упоминать Восточную Европу и, кстати, Прибалтийские республики, которые держат в колониальном рабстве. Это, конечно, взбесило Хрущева.
И чтобы привлечь внимание председателя, он начал барабанить кулаками по столу, так же поступили Громыко (Андрей Громыко, министр иностранных дел СССР. — «Газета.Ru») и Зорин (Валериан Зорин, представитель СССР при ООН; у каждой делегации по шесть мест в зале заседаний. — «Газета.Ru»). Потом появился и ботинок...»
По словам Суходрева, на завтраке с лидерами соцстран Хрущев сам объяснил, почему он начал стучать ботинком: «Смотрю, часы остановились, ну, думаю, надо же, из-за этого холуя (представителя Филиппин. — «Газета.Ru») сломал часы. Тогда я снял ботинок и решил стукнуть им!»
Естественно, поведение советского лидера стало объектом интереса западных газет. The New York Times опубликовала фотографию с ботинком в руках у Хрущева, однако, по мнению ряда исследователей, в данном случае речь идет о фотомонтаже.
В Советском Союзе об истории с ботинком узнали через год.
В своем выступлении на XXII съезде Аджубей рассказал о ней, не скрывая одобрения: «Может быть, это и шокировало дипломатических дам западного мира, но просто здорово было, когда товарищ Н.С. Хрущев во время одной из провокационных речей, которую произносил западный дипломат, снял ботинок и начал им стучать по столу».
Однако политического значения демарш Хрущева не имел: проблема колониализма и деколонизации еще не раз обсуждалась на заседаниях ООН, а советской делегации неоднократно приходилось отвечать на острые вопросы о своей политике в Прибалтике и Восточной Европе.
Хрущевская эскапада на Генассамблее в итоге стала одним из самых популярных эпизодов, связанных с его правлением.
Его оценки разнятся: от одобрительных «вот он им задал» до осуждающих за невоспитанность.
«Ботиночная дипломатия» обросла легендами: уже упоминавшийся выше Аджубей приводит появившийся слух о «многомиллионном штрафе», который якобы СССР заплатил за шалости своего главы. Зачастую утверждается, что именно в этот момент генсек сообщал американцам про «кузькину мать», но это не так: слова о советской бомбе были произнесены во время так называемых кухонных дебатов между ним и тогдашним американским лидером Ричардом Никсоном (прошли 24 июля 1959 года). Существует также мнение (его сторонник — сын Никиты Хрущева Сергей), что «ботиночная дипломатия» его отца — продукт работы американской пропаганды, а на самом деле ботинком никто не стучал. Однако эта теория считается маргинальной.
Стоит заметить, что через несколько десятилетий у Хрущева нашелся неожиданный последователь: 14 декабря 2008 года на пресс-конференции в Багдаде иракский журналист Мунтазар аль-Зейди бросил в президента США Джорджа Буша-младшего ботинок. Однако в данном случае Зейди апеллировал не к советскому лидеру, а к арабской традиции, в которой такой жест считается оскорбительным.