Цивилизация
Что делает РАН, а что делает ФАНО?
В среду в Совете Федерации состоялся «круглый стол» на тему «Вопросы реализации Федерального закона «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». В ходе заседания были подведены итоги первого года правоприменительной практики федерального закона, а также обсуждены проблемы, препятствующие его эффективной реализации. Вел мероприятие первый заместитель председателя комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Виктор Косоуров. В дискуссии принимали участие заместитель министра образования и науки РФ Людмила Огородова, руководитель Федерального агентства научных организаций России Михаил Котюков, президент РАН Владимир Фортов, а также несколько десятков представителей научных организаций.
На место проведения мероприятия повлияла, очевидно, роль, которую сыграл Совет Федерации летом 2013 года, когда в разгар обсуждения реформы РАН было объявлено о создании рабочей группы с участием парламентариев, членов правительств и ученых. Эта группа должна была разработать положение об агентстве и, в частности, учесть позицию Академии наук о том, чтобы научное руководство институтами осуществлялось не агентством, а РАН. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, к примеру, тогда сделала следующее заявление: «Чтобы снять опасения, в рамках рабочей группы мы зафиксируем, чтобы научное сопровождение осуществлялось РАН. Нормативный акт правительства о создании агентства может зафиксировать этот момент».
Впрочем, четкого понимания полномочий РАН и ФАНО пока нет.
Об этом в своем выступлении заявил в среду президент РАН Владимир Фортов: «Мы сталкиваемся с этим очень часто, хотя это вещь, без которой мы не сможем никуда двигаться».
Теперь толкуют о деньгах
Глава академии отметил, что сейчас начался второй этап реформы РАН, «у которого нет четких сроков и задач» и цель которого — добиться «улучшения работы ученых». При этом Фортов посетовал, что достичь этой цели непросто, ибо Россия выделяет на науку «очень маленький процент ВВП».
Про средства, выделяемые на науку, говорила и заместитель министра образования и науки Людмила Огородова. Она напомнила, что перед Россией стоят новые задачи: добиться доли 2,44% в мировом потоке публикаций, финансирования исследований и разработок не менее 1,77% ВВП и уровня доходов не менее 200% от среднего уровня по региону. Причем рост финансирования науки планируется произвести за счет внебюджетных источников.
«Вот мы все говорим о деньгах. Но все говорят о бюджетных деньгах. А финансирование науки — это не только бюджетные деньги, — заявила замминистра. — Все проводится для того, чтобы увеличить объемы финансирования науки. Но это невозможно делать бесконечно за счет бюджета».
Проблема и с публикациями: по словам замминистра, число российских публикаций растет, но темпы роста не удовлетворяют.
По словам Огородовой, закон о реформе РАН — это, фактически, закон о реформе всей фундаментальной науки в России, и — в частности для достижения этих параметров — сейчас в стране создаются «инструменты, которые позволяют формировать научную деятельность в масштабах всей страны». Одним из таких инструментов, в частности, стал Российский научный фонд, который в этом году распределил свои первые гранты.
При этом работы предстоит еще много: РАН, ФАНО и МОН совместно должны разработать ряд важных вещей: внести изменения в программу фундаментальных исследований, в государственную программу развития науки и технологий и т.п.
Упрек и сумятица
В своем выступлении замминистра отметила, что РАН получила небывалые для себя функции по экспертизе и координации для всего сектора поисковых фундаментальных исследований, не только ФАНО, но и вузов, и бюджетов, полностью всей системы.
В словах Огородовой явно прозвучал упрек руководству Академии наук, что оно не пользуется своими новыми функциями.
На этот упрек позже попытался ответить ученый секретарь президиума РАН Игорь Соколов. «Год мы прожили, он был различным для Академии наук и институтов ФАНО. Это две разные истории. Для институтов год был вполне нормальным, разрыва не произошло ни в финансировании, ни в методах управления институтами, удалось обеспечить правильное научно-методическое руководство, которое реализуется академией, утвержден регламент. Но для Академии наук изменения произошли кардинальные. Нужно еще думать над тем, как организовать работу РАН, учитывая задачи, возложенные на нее законом. Мы думаем над созданием сети научных советов — то, что выполняли коллективы институтов. Второе — экспертиза. В РАН подготовлены все нормативные документы для осуществления научно-технической экспертизы — это внутренние документы.
Само понятие научной экспертизы в законодательстве прописано слабо.
А раз оно появилось в законе, значит, должно быть расписано подробнее. Иначе это будет «по понятиям».
Про новые функции заявил и заместитель президента РАН Владимир Иванов. «РАН — это федеральное бюджетное учреждение, перед которым, согласно закону, все министерства должны отчитываться о научной деятельности. Но по факту это сделать невозможно: в законодательстве нет соответствующего регламента».
В своем выступлении Иванов также посетовал на некоторую сумятицу и призвал «провести четкое разделение полномочий между РАН, ФАНО и МОН».
Впрочем, сам же Иванов и внес некоторую сумятицу, заявив под конец, что РАН должна проводить исследования, а денег на это — нет:
«Самый большой вопрос: на РАН возложена функция проведения исследований. Как это сделать — непонятно. Нет ресурсов. В РАН не предусмотрены деньги на выполнение. Есть деньги на выполнение программных исследований, но не на исполнение. В связи с этим необходимо выделение средств на проведение РАН самостоятельных исследований. Предложения посылали премьер-министру, были даны оценки и необходимые суммы».
Котюков: не только цифры
Глава ФАНО Михаил Котюков в своем выступлении, как истинный финансист, заявил, то планы развития утвердили 780 организаций. На настоящий момент объявлена процедура переизбрания директоров в 16 институтах, а до конца года будут еще объявления. Каким-то образом удалось увеличить бюджет: «Год начинали с цифрой 91 млрд руб., заканчиваем его с цифрой 108 млрд руб. Будем работать, чтобы в будущем эта цифра была увеличена».
Руководитель ФАНО также отметил, что более 6,5 тыс. объектов РАН, которые ранее не числились в государственном реестре, внесены туда. Общее количество зарегистрированных объектов академии в ближайшее время достигнет 60 процентов — на момент начала реформы РАН эта цифра оставляла менее 40.
По словам Котюкова, все ключевые вопросы были решены во взаимодействии с РАН, и он надеется, что научно-координационный совет ФАНО начнет свою работу уже в ноябре.
Деятельность ФАНО в целом вызвала одобрение у участников «круглого стола». Так, руководитель красноярского научного центра Василий Шабанов заявил: «В этом году пошел вал бумаг, поднялась общая нервозность среди сотрудников. Надо отдать должное ФАНО, что они обеспечили финансирование, не было разорвано ни одного дня. Мы за это благодарны и не представляем, как им это удалось выполнить».
Жилье под угрозой
Серьезную проблему поднял глава Уральского отделения РАН Валерий Чарушин.
По его словам, под угрозой оказалась программа реализации жилья для молодежи.
«Уральское отделение начало строить 100-квартирный дом для молодежи на земле отделения. Мы это завершали — но деньги ФАНО изъяло. А завтра — ноябрь, в Екатеринбурге сугробы, а дом не достроен. Если не получим деньги, которые подписаны, начнутся суды: подрядчик не выполняет обязательства. Но это полпроблемы. Вот мы достроим дом. А 100 квартир не можем передать молодым ученым, потому что у нас их нет, они в ФАНО. И надо это урегулировать. Проблема острейшая, нужно создавать комиссию с Росимуществом. Это правовой вакуум в сфере имущественных отношений».
«С жильем неясно, кто успеет получить до конца года жилищные сертификаты. А кто успеет — это будет сумбурный процесс», — вторил ему глава профсоюза РАН Виктор Калинушкин.
«Тяжелейшая история с жильем, разделяю все опасения, — ответил Котюков. — Но часть вопросов — не надо ждать постановления правительства. По академическим объектам можно было выпустить документы еще в начале года. Почему этого не было сделано — не знаю».
Реструктурировать бы все в комитет...
Ученый секретарь президиума РАН Игорь Соколов был одним из тех, кто поднял вопрос реструктуризации институтов. «Очевидно, что выполнение проектов государственной важности требует консолидации научных коллективов. Что неправильно — связывать процессы с эффективностью. Мы консолидируем коллективы для решения важнейших государственных задач, при этом реструктуризации придаем негативный фон. Получается, что реструктуризация — это наказание. А это может быть поощрение».
Важное предложение внес вице-президент РАН, директор Института космических исследований РАН, академик Лев Зеленый. «В плане реструктуризации институтов — работа начата не с того конца. Любое объединение институтов в рамках ФАНО будет, как говорят математики, не полным множеством. Считаю, реструктуризация должна идти на более высоком уровне.
Я за то, чтобы был создан аналог Государственного комитета науки и технологии в самые успешные для отечественной науки годы — 1950–1970-е.
Тот программный принцип работы был успешен. Я задавал этот вопрос, в современной структуре Госкомитет не предусмотрен. Может, его стоит рассмотреть?»
Вместо заключения: негатив и эмоции
Наиболее негативно высказался член-корреспондент РАН, член Совета Федерации Арнольд Тулохонов.
«Омоложения нет, эффективности нет, институты отобраны.
В России сегодня отвечать за науку некому. РАН — институтов не имеет, ФАНО отвечает только за имущество. И я не понимаю, когда говорится, что зарплата сотрудникам будет увеличена на 200 процентов, а при этом бюджетное финансирование будет сокращено. Как можно увеличить зарплату при сокращении бюджетов? С этим согласен и Совет по науке при Минобрнауки, который считает, что никаких позитивных изменений в деятельности ФАНО не наблюдается».
Самым эмоциональным оказалось выступление председателя Южного научного центра РАН Геннадия Матишова: «Я хочу привлечь внимание к проблеме юга России. Я уроженец Новороссии… Там сейчас беженцы… Надо что-то делать… Надо всем, кто готов, эти работы возглавить… Приглашаю Михаила Михайловича Котюкова в Ростов-на-Дону, это теперь столица Януковича, пообсуждаем…»
