Цивилизация
Большой взрыв и эволюция Вселенной, черные дыры, загадочные рентгеновские источники и гигантское облако, падающее на центр нашей Галактики, — все эти вопросы целую неделю обсуждались на настоящем празднике астрономии, который состоялся в Институте космических исследований РАН. Конференция «Зельдович-100», посвященная столетию со дня рождения одного из авторитетнейших советских ученых, признанного специалиста в области ядерной физики, астрономии и космологии Якова Зельдовича, стала уникальным по составу и статусу участников научным мероприятием, собравшим немало его учеников, работающих в России и за рубежом.
Поскольку сам Зельдович не любил траурные речи, то в самом начале на конференции один из его ближайших учеников, лауреат премии Кроуфорда, Грубера и Киото академик Рашид Сюняев предложил больше говорить о науке, чем о воспоминаниях. Но поскольку среди докладчиков было много его непосредственных учеников, ныне маститых ученых, выступления то и дело изобиловали яркими впечатлениями ученых о самом академике и забавными случаями, связанными с ним.
Одним из первых было выступление современника Зельдовича, видного эстонского астрофизика Яана Эйнасто, которому буквально накануне конференции была присуждена престижная международная премия по космологии имени Грубера.
Известно, что интересы академика Зельдовича простирались от специальных вопросов химической физики (он стал основоположником теории горения и детонации взрывчатых веществ) до ядерной физики (он был одним из создателей советской атомной программы), космологии и теории черных дыр.
Поэтому про гениальность и нестандартные подходы Я Бэ, как его часто называют ученые, вспоминали, о чем бы ни шла речь.
«Я считаю, в своей жизни он ошибся только раз, в день смерти отправившись на работу», — сказал один из выступавших.
О том, каким Яков Борисович был отцом и за что ругал сына во время байдарочного похода в Горьковской области, рассказал член-корреспондент РАН Борис Зельдович, специалист по нелинейной оптике.
Интерес среди астрофизиков вызвал доклад Фионы Харрисон из Калифорнийского технологического института, которая рассказала об открытии в ходе космической миссии NuSTAR необычного объекта — сверхмощного рентгеновского источника, особенностью которого является четкий период пульсации. «Про открытие никто раньше не знал. Дело в том, что об этом классе объектов — сверхмощных рентгеновских источников — давно идут споры: являются они черными дырами сверхбольших масс или небольших. И тут вдруг показывают, что один из таких источников — нейтронная звезда.
Как если бы люди сто лет спорили, является что-то красным или белым, и тут возникло бы четкое утверждение, что это зеленое», — пояснил «Газете.Ru» ведущий научный сотрудник ГАИШ МГУ, доктор физико-математических наук Сергей Попов.
Но, пожалуй, главной темой обсуждений и споров на конференции стали доклады, посвященные мартовскому открытию, сделанному при помощи антарктического эксперимента BICEP2. Вот уже три месяца, как тема первичных гравитационных волн, отголоски которых якобы найдены в поляризации реликтового излучения, вызывает споры у разных групп теоретиков и экспериментаторов. Еще бы, ведь слабая рябь в картине так называемой B-моды поляризации реликтового фона предсказана моделями инфляционного расширения Вселенной, которое происходило в первые доли секунды после Большого взрыва.
Поэтому русскому физику Андрею Линде, который едва не потерял дар речи, когда узнал о результатах BICEP, уже прочат Нобелевскую премию.
Однако вскоре после обнародования сенсационных данных весной стали высказываться возражения, что поляризация, которую видят астрономы, вызвана не первичными неоднородностями ранней Вселенной, а всего лишь пылью, через которую проходят фотоны реликтового фона, летя сквозь толщу нашей Галактики.
И что якобы этот эффект был подсчитан гарвардской командой BICEP2 неаккуратно, дескать, они просто использовали для этого данные с «прозрачки», которая демонстрировалась на одной из презентаций космической миссии Planck.
Как пояснил «Газете.Ru» академик РАН Валерий Рубаков, поскольку телескоп BICEP смотрит в сторону галактического полюса, а не в толщу диска галактики, ученые надеялись, что на луче зрения попадается мало пыли и она не вносит особых искажений. «Поскольку мы представляем, какую поляризацию пыль должна вносить на разных частотах, то результаты Planck должны прояснить ситуацию», — считает он.
С обнародованием результатов миссии Planck астрономы и связывают скорое разрешение споров, однако еще до этого на московской конференции член команды Planck впервые официально фактически поставил под сомнение результаты BICEP2.
«В своем докладе лидер наиболее результативного прибора HFI на спутнике Planck, член Французской академии наук Жан Лу Пуже еще раз озвучил известный верхний предел спутника на параметр поляризации r < 0.1 (при этом, по данным BICEP, r оценивается в 0,2) и сказал, что команда Planck опубликует результат, основанный с учетом всего объема данных, осенью этого года. Кроме того, профессор Пуже продемонстрировал результаты спутника Planck, свидетельствующие о том, что межзвездная пыль в нашей галактике также дает существенный вклад в поляризацию B-моды у фонового излучения, наблюдаемого в различных направлениях на небе. Стало ясным, что интерпретация нашумевших данных BICEP2 требует учета вклада межзвездной пыли в наблюдаемый сигнал, который до этого считался малым», — пояснил «Газете.Ru» академик РАН Рашид Сюняев.
Выступавший на конференции участник эксперимента BICEP Джон Ковак признал эти доводы сразу и предложил команде Planck объединить усилия и обрабатывать данные двух экспериментов вместе.
«Становится ясно, что с интерпретацией и освещением данных эксперимента BICEP2 участники эксперимента и научные журналисты немного поторопились.
Дополнительная информация, содержащаяся в данных спутника Planck, позволит нам всем узнать уже этой осенью, какую часть сигнала, обнаруженного в эксперименте, обеспечивает межзвездная пыль. Отмечу, что никто пока не выражает сомнений в самой величине поляризации B-моды. Вопрос лишь в том, какая часть сигнала приходит от времени инфляции, а какая — от привычной всем астрономам межзвездной пыли, которой, как считалось, достаточно мало в направлении на площадку, сканировавшуюся в течение нескольких лет прибором BICEP2», — добавил академик.
Не верит в результат гарвардского эксперимента и другой известный астрофизик Вячеслав Муханов, который в шутку вспоминал, что трое из известных ученых, фотографировавшихся когда-либо у него дома, впоследствии получали Нобелевскую премию. Год назад он сам вместе с известным российским космологом Алексеем Старобинским получил Груберовскую премию за создание моделей расширяющейся Вселенной.
Все эти дни академик Сюняев не скрывал радости от того, что конференция удалась, несмотря на политическую ситуацию, и насколько сильным оказался состав ее участников.
«Конференция собрала редкий по силе состав участников, среди которых было немало членов Национальной академии наук США, Королевского общества Великобритании, Французской академии наук, директоров Институтов Общества Макса Планка (Германия), лауреатов крупнейших международных премий по астрофизике и космологии, научных руководителей известных орбитальных обсерваторий, активно работающих молодых ученых из разных стран мира. Практически в любой момент в зале находилось не меньше десяти членов Российской академии наук.
Нашел время зайти на конференцию и президент РАН Владимир Фортов», — поделился он.
На торжественном фуршете, устроенном рядом с образцами российских космических аппаратов, иностранные гости стали живо интересоваться отдельно стоящим скромным столиком, на котором были представлены образцы крымских крепленых вин — массандровского хереса и портвейна. Вина явно пользовались успехом.