Цивилизация
Санкции со стороны США, введенные после обострения обстановки на Украине, затронули не только российских чиновников и ряд государственных компаний, но и российскую науку: министерство энергетики США закрыло российским ученым доступ в свои крупнейшие научные центры по изучению физики, в том числе и в Брукхейвенскую национальную лабораторию. В то же время американским ученым не рекомендовали выезжать в Россию, за исключением тех случаев, когда поездки касаются вопросов ядерной безопасности, оружия массового поражения или национальных интересов США.
Впоследствии руководство Брукхейвенской национальной лаборатории (BNL) отменило запрет на посещение исследовательского центра российскими учеными, однако работы по ряду вопросов, в частности в области борьбы с изменением климата, возобновлены не были.
Однако NASA и ряд других американских организаций сотрудничество не приостановили, несмотря на санкции, ограничившись заявлениями о том, что продолжат вместе с российскими коллегами работать над имеющимися проектами, в том числе в области освоения космоса и в рамках МКС.
Президент Российской академии наук Владимир Фортов вовсе заявил, что введенные против России меры могут стимулировать развитие науки и техники, несмотря на то что они наносят ущерб научным связям.
Более того, сотрудники российского Института ядерной физики сибирского отделения РАН (ИЯФ СО РАН) сдали под ключ Брукхейвенской национальной лаборатории США синхротрон стоимостью $14 млн. И этому не помешали никакие санкции. Камнем преткновения стали ракетные двигатели РД-180, от которых США сначала захотели отказаться, однако не смогли по причине отсутствия какой-нибудь альтернативы.
А затем в дело вступил уже вице-премьер России Дмитрий Рогозин, пообещавший заблокировать использование станций GPS, прекратить использование МКС после 2020 года и запретить продажу упомянутых ракетных двигателей.
Подобного рода противостояние не смогло пройти мимо и других представителей политической и ученой конъюнктуры. Президент Фонда гражданских исследований и разработок США Кэтлин Кэмпбелл даже написала в авторитетном научном журнале Science редакционную колонку, посвященную отношениям между Россией и Соединенными Штатами. Являясь активной сторонницей так называемой научной дипломатии, она предложила ученым и исследователям стать основой для восстановления нормальных отношений между странами.
В свете этого стоит рассказать и про саму Кэтлин Кэмпбелл.
В отличие от многих своих коллег она не понаслышке знакома с Россией и российской действительностью, имея ученую степень в области Russian and East European studies и являясь бакалавром в области русского языка.
Это обусловило и всю ее последующую деятельность — работу в Госдепартаменте США в качестве координатора программ по взаимоотношениям с Советским Союзом / Россией в сфере науки и техники. Впоследствии она работала старшим аналитиком по политике в Управлении по политике в области науки и технологий Белого дома.
Кэмпбелл считает, что события, происходящие сейчас, больше всего напоминают начало 1980-х, когда США и СССР практически полностью прекратили сотрудничество в области науки из-за военного вторжения в Афганистан. Она напоминает, что вновь начать налаживать взаимодействие стороны смогли лишь в 1989 году, когда были подписаны соглашения о сотрудничестве в области базовых научных исследований.
А в 1993 году было подписано соглашение между Россией и США о научно-техническом сотрудничестве. Оно носит всеобъемлющий характер, и его предполагается продлить в 2015 году. Однако Кэмпбелл, работавшая над его разработкой в 1993 году, считает, что такие соглашения хороши на начальном этапе. По ее мнению, реальную пользу могут принести только налаженная система контактов и взаимные интересы в среде ученых, а не политические факторы.
Согласно Кэмпбелл, для эффективного взаимодействия российских и американских ученых необходимо выполнить два условия. Первое из них заключается в том, что обе стороны должны наращивать взаимодействие в тех областях, которые принесут взаимную выгоду. Так, в России могут сделать ставку на те области промышленности, которые выиграют от подобного двустороннего взаимодействия.
В то же время Кэмпбелл утверждает, что Россия может поддержать американских ученых рублем. Это, по ее словам, станет данью тому, что США финансировали российскую науку в 1990-е годы, и поможет наладить взаимовыгодное сотрудничество.
Стоит оговориться, что данное предложение представляется вполне рациональным с учетом того, c какими проблемами сталкивается российская наука: ограниченность ресурсов, утечка мозгов, маленькое число публикаций и низкий уровень цитируемости. Все это и многое другое Кэмпбелл могла наблюдать во время поездок в Россию, в рамках одной из которых обсудила с ученым сообществом реформу РАН.
Второе условие заключается в том, что обе страны должны поддерживать науку на высоком уровне. Тогда сотрудничество станет не просто возможным, а равным. Это позволит ученым стать лидерами в поиске путей стимулирования финансирования прорывных исследований. Однако для всего этого требуется и политическая воля государств и их лидеров. Подобные действия и станут фундаментом для будущих поколений ученых и исследователей.
В своей колонке Кэмпбелл не смогла обойти стороной и тему Украины: она полагает, что США и Европа должны помочь местным ученым решить существующие проблемы, помочь с образовательной реформой и построить прозрачную и эффективную систему научных учреждений.