Цивилизация
«На сегодняшний день причин считать ГМО вредным для здоровья не выявлено, — считает академик Валентин Власов. — Надписи на этикетках о том, что продукт содержит ГМО, — это нормальный подход производителя, который обязан указывать состав своей продукции. Покупатель имеет полное право знать, что он ест. Тема ГМО сейчас высоко востребована, и в ИХБФМ СО РАН по заказу компаний из стран бывшего СНГ разработаны и созданы микрочипы для обнаружения ГМО. Другое дело, когда на продуктах пишут «Не содержит ГМО», – из этого потребитель может сделать вывод, что ГМО таит в себе какую-то опасность. На самом деле это не более чем рекламный трюк.
Потребитель, который понимает, откуда дует ветер с истерией вокруг ГМО, относится к этой теме с большой долей иронии. Я видел наклейку «Не содержит ГМО» на заднем стекле автомобиля.
Путаница в потребительских умах происходит от смешения рекламы, слухов и противоречивой информации в СМИ. Реклама и реальное положение дел не имеют ничего общего. Например, на этикетках подсолнечного масла некоторые производители пишут, что оно не содержит холестерина. Эту бессмысленную надпись можно сделать на очень многих продуктах, которые его тоже не содержат. За рубежом так и сделали – там эту фразу можно видеть даже на бутылках с питьевой водой. Вроде и так всем понятно, что вода не содержит холестерина, зато как звучит приятно! При этом на продуктах, которые его содержат, вы не найдете надписи «содержит холестерин», поскольку вокруг холестерина нет экономических интриг и раздутой общественной истерии. Животные продукты, содержащие холестерин, такие как яйца или сливочное масло, не представляют никакой угрозы здоровью, поэтому особых указаний от производителя на этот счет не требуется. Точно так же надпись «не содержит консервантов», которая опять-таки делается исключительно в рекламных целях на продуктах, которые не нужно консервировать, настраивает потребителя враждебно по отношению к консервантам. Между тем наиболее частые консерванты — это бензойная кислота, которая содержится в бруснике, и сорбиновая кислота, содержащаяся в рябине.
И ту и другую можно есть ложками в любых количествах безо всякого вреда для здоровья.
В подобных «странностях» не нужно искать разумное зерно – чтобы понять происходящее, следует лишь различать реальное положение дел, государственную экономическую политику и обыкновенную рекламу».
Замдиректора Института хроматографии ЗАО «Эконова» Григорий Барам придерживается схожей точки зрения:
«Повод для вечной дискуссии о вреде ГМО основан на том, что безвредность ГМО так же, как и их вред, не доказана. Такие доказательства потребовали бы долгих, дорогих и кропотливых исследований, в которых экономически никто не заинтересован, и, следовательно, финансировать эти работы попросту некому. Зато о канцерогенных и мутагенных свойствах гербицидов и пестицидов давно и хорошо известно, и, несмотря на это, их повсеместно используют при выращивании продуктов и в России, и в других государствах, экспортирующих к нам фрукты, овощи и крупы. Наша страна закупает огромное количество импортных ядохимикатов для обработки растений, которые повышают урожайность и уничтожают вредителей. Но создать трансгенные растения, способные противостоять вредителям и давать большой урожай без использования химии, означало бы поставить крест на целом химическом направлении сельскохозяйственной отрасли.
Гораздо удобнее запугивать весь мир яблоками-мутантами, спокойно продолжая обрабатывать химикатами продукты, которые зато «не содержат ГМО».
Таким же образом обстоит дело в животноводстве – кормовые добавки с гормонами и антибиотики, которыми обильно потчуют птицу и скот, в некоторых дозах вредны для здоровья человека. А кто проверит эти дозы? Однако на этикетке товара не пишут, использовались ли при его создании антибиотики или пестициды. Можно решать эту проблему, жестко контролируя соответствие продукта разрешенным стандартам по уровню содержания химических веществ, как это делается во многих странах. Но Россия не располагает лабораториями и технологиями такого уровня. И, в отличие от ГМО, это уже совсем не надуманная проблема, ведь в отсутствие контроля наши ворота открыты для продуктов любого качества, которые западная лаборатория никогда не пропустила бы на прилавки американских и европейских магазинов.
При выращивании растительных продуктов питания в мире используются тысячи различных пестицидов, а в животноводстве – сотни препаратов и пищевых добавок.
По-хорошему, во всей этой химии следовало бы хорошо разобраться, прежде чем кормить ею россиян.
В Европе, США и Японии разработаны нормативные базы и существуют специализированные лаборатории, поэтому жители этих стран знают, что они едят. У нас же не анализируется практически ничего. В документах Роспотребнадзора написано, что при выращивании продукции используются те пестициды, которые указаны в сопроводительной документации к этому товару. То есть к каждому продукту должен прилагаться некий документ, но ни я, ни санитарные врачи никогда его не видели. С животными продуктами похожая ситуация – они проходят проверку всего на четыре антибиотика, а остальные анализы должны делаться на основе прилагаемого к продукции документа. Чтобы проводить анализ, нужно знать, что искать, а информации нет. Фактически мы покупаем и используем в пищу непроверенные продукты. Не хочу никого пугать, что они ядовиты, но заверить в обратном, к сожалению, оснований нет.
Факты же говорят о том, что в странах, где контроль продуктов питания поставлен на высокий уровень, средняя продолжительность жизни выше.
Каждый год главный санитарный врач Геннадий Онищенко публикует отчет о состоянии здоровья россиян и химической безопасности продуктов питания. До 2005 года эти отчеты готовились более скрупулезно, но и тогда из 2,5 тысяч партий продуктов в Москве лишь в одной был обнаружен пестицид с превышением нормы содержания. 2,5 тысячи – это ассортимент одного супермаркета, что говорит о крайне малой производительности лаборатории. Предмет для анализа – поиск четырех пестицидов и четырех антибиотиков из тысяч и сотен таковых. Для сравнения, в Великобритании анализ продуктов в магазинах показал, что из них 1,5% вредных для здоровья, в Финляндии – 11%. Думаю, что на самом деле эта цифра у нас составляет никак не менее 50%. А цифра менее 1% выходит благодаря тому, что наш анализ – полная фикция. Реально же отечественные лаборатории обеспечивают только микробиологическую и радиационную безопасность продуктов. Когда импортные продукты питания стали заполонять наши прилавки, Россия вместо того, чтобы организовать необходимый контроль химической безопасности продукции, снизила нормативы их проверки до уровня возможностей своих контролирующих лабораторий.
Роспотребнадзор отчитывается перед правительством РФ по нормам, которые сам же и разработал. Это все равно, что объединить милицию и прокуратуру.
Я неоднократно выходил с предложением к правительству России создать такую же систему проверки продукции, как в США и Европе. Дважды был в Кремле, долго общался с начальником экспертного управления президента и с его заместителем. Каждый раз они отправляли мои письма в Минздрав и автоматически снимали со своего контроля. Господин Онищенко относится с пониманием к моим предложениям, но денег на создание такой системы никто не выделяет.
Причем инициатор этих работ не я — в 1997 году ко мне обратились из ФСБ, чтобы я разобрался, какие угрозы для жителей России таят в себе импортные продукты.
Но для ответа на этот вопрос нужны лаборатории, нужна построенная система контроля, а эта грандиозная работа не входит ни в чьи функции. Служба безопасности предпочитает ловить шпионов. Так поймайте же того шпиона, которому выгодно отсутствие контроля состава продуктов питания в нашей стране!»