Цивилизация
До появления металлических, а потом и бумажных денег, акций, закладных, облигаций и прочей псевдоуниверсальной валюты торговля, а точнее, простой товарообмен был крайне честным процессом. Впрочем, не обходилось и без своеобразных «бонусов»: например, аборигены Канады в обмен на шкуры получали не только интересующие их достижения уже набравшей к восемнадцатому веку обороты европейской промышленности.
Попавшие в эти изолированные популяции микобактерии туберкулеза впоследствии стали причиной не одной смерти. Как показали Кэйтлин Пепперелл из Стэнфорда и её канадские коллеги, эти «первопроходческие» штаммы неплохо сохранились на протяжении последних трех веков.
И, несмотря на непрекращающийся поток иммигрантов, именно эти штаммы остаются основной причиной чахотки у аборигенов и франкоговорящего населения Канады.
По мнению историков, впервые палочка Коха, о существовании которой не догадывались и продвинутые европейцы, оказалась на побережье Канады в начале восемнадцатого века. Активная торговля мехом промысловых животных в 1710–1870 годах шла от атлантического до тихоокеанского побережья. Естественные водные магистрали только способствовали этому.
Авторы публикации в Proceedings of the National Academy of Sciences показали, что пока меха двигались с Запада на Восток, в противоположном направлении шло продвижение DS Quebec — разновидности M. tuberculosis.
Дальнейшая эпидемиология до сих пор остается поводом для множества спекуляций.
Во-первых, первая масштабная вспышка туберкулеза была зарегистрирована только в конце девятнадцатого века, то есть DS Quebec пряталась почти полтора века. Списать это на плохую документированность и недостаточную медицинскую грамотность населения нельзя — в тех же архивах встречаются детальные описания оспы и других инфекций.
Во-вторых, не совсем понятно, как настолько «скрытный» штамм до сих пор остается самым распространенным, составляя около 50% среди всех основных разновидностей туберкулеза. Да и как пять тысяч предприимчивых французов, ирландцев и англичан сумели заразить аборигенов «сильнее», чем пришедшие следом полтора миллиона со всех уголков Земли, опять же неясно.
Ответы на эти вопросы Пепперелл нашла уже не в геноме микобактерий, собранных по всей Канаде.
Как отмечают ученые, пришедшие позже мигранты селились вместе и были куда менее подвижными, нежели купцы-авантюристы восемнадцатого века. Так что, несмотря на то, что они привезли немало азиатских и восточноевропейских штаммов, вглубь континента, как, собственно, и внутрь франкоговорящих провинций «подарки» не пошли.
Что же касается скрытности DS Quebec, то авторы в очередной раз вспомнили социальную природу болезни. До XIX века аборигены жили весьма размеренно, причем это касается и диеты, и плотности населения.
Интенсивная миграция и притеснение со стороны «понаехавших» привели к ухудшению условий жизни, а вместе с этим и к появлению спящего до поры туберкулеза.
Выводы из этого исторического экскурса не слишком радостные – если принять как данность, что современные штаммы подчиняются тем же законам, то регистрируемая заболеваемость — лишь верхушка айсберга, готового обнажиться при первой же удачной возможности.