Цивилизация
Проблемы «научной политики» в России и, в частности, финансирования науки, похоже, переходят на новый уровень — политический. После того как мнение более 2200 научных работников, выраженное в письме президенту Медведеву, российские власти, по сути, проигнорировали (такой вывод просится после ознакомления с проектом государственного бюджета, где планируется сокращение финансирования РАН и РФФИ), следующим шагом, который ученые могут предпринять в борьбе за достойные условия работы, — это акции протеста.
«Ситуация критическая, и, на мой взгляд, выразить неприятие нынешней «научной политики» сейчас важнее прочего», — писал научный сотрудник ФИАН Евгений Онищенко в своей лекции на «Газете.Ru». «Руководство страны не вступает в диалог с научным сообществом. На обращения к главе правительства и к президенту России мы по-прежнему получаем ответы от чиновников, не полномочных принимать необходимые решения. Иными словами, средства на выживание теперь есть, но для нормальной работы и развития их недостаточно. Поэтому мы снова зовем вас, коллеги, выйти на улицы и поддержать наши требования», — говорится в обращении профсоюза РАН к научным сотрудникам.<1>
Акции протеста ученых, безусловно, не очень распространенное явление.
Но в августе этого года в Швейцарии состоялся митинг нескольких сотен сотрудников Европейской организации по ядерным исследованиям (CERN) в связи с сокращением ее бюджета. На прошлой неделе на встрече российских и французских ученых, занимающихся космическими исследованиями, директор ИКИ РАН Лев Зеленый рассказал, что, будучи во Франции, несколько раз был свидетелем забастовок французских ученых.
Для французов забастовки в любых сферах — это уже традиция, порой туристы не могут попасть в парижские музеи, поскольку их сотрудники отказываются выходить на работу в знак протеста против сокращения зарплаты. В России борьба трудящихся в сферах науки и культуры за свои права пока экзотика: трудно представить, что смотрительницы пенсионного возраста, работающие в российских музеях, выйдут на улицу с плакатами, требуя прибавки к своим нескольким тысячам рублей зарплаты.
Ученые, конечно, не смотрительницы, и зарплата у них на несколько сотен (а то и тысяч) рублей больше, и пенсионеров среди них чуть меньше.
Тем не менее акции протеста работников научных учреждений в октябре состоялись в нескольких городах, а в четверг подобный митинг пройдет и в Москве.
Далеко не во всех городах участники акций протеста ученых добились права провести митинг там, где это планировалось. Так было в Нижнем Новгороде, правда, как сообщает газета «Поиск», там организаторы акции в итоге «добились переговоров с полномочным представителем президента в Приволжском федеральном округе Григорием Рапотой» и как будто бы «стороны нашли взаимоприемлемые решения». В Санкт-Петербурге власти города запретили ученым митинговать на площади Академика Сахарова перед зданием Библиотеки РАН.
Акция протеста получилась совмещенной с пресс-конференцией митингующих ученых, благодаря чему широкую популярность получил один из лозунгов участников митинга, намекающий на «утечку мозгов» в лице недавнего Нобелевского лауреата: «Первый Гейм мы уже проиграли».
«Нас толкают в ряды интеллектуальной оппозиции, а оттуда недалеко и до оппозиции политической», — было сказано во время той акции.
Параллели с политической оппозицией невольно напрашиваются и в свете запрета на проведение акции протеста ученых в Москве — на набережной Тараса Шевченко у гостиницы «Украина», то есть напротив Белого дома. В ответ на уведомление о проведении митинга численностью до 1000 человек из префектуры Западного округа последовал отрицательный ответ и предложение о его проведении ниже по течению Москвы-реки, в районе дома номер 15 по набережной Тараса Шевченко.
«Нас просто задвинули куда подальше, но мы все равно выйдем», — сказал «Газете.Ru» глава профсоюза РАН Вячеслав Вдовин на вопрос, состоится ли в четверг акция протеста.
При этом Вдовин отметил, что предоставленное властями Москвы место является очень тесным и 1000 человек на нем никак не разместятся.
Поэтому на митинге будут присутствовать 300—500 человек, «и все равно будет тесно».
Еще одно сравнение с политической оппозицией напрашивается в свете разобщенности позиции научного сообщества в России. Все сходятся во мнении, что в отечественной науке сейчас кризис, но пути выхода из него предлагают разные. Кроме того, в силу занятости и нежелания «светиться» на подобных мероприятиях московскую акцию протеста своим вниманием вряд ли почтит хотя бы один академик РАН или директор академического института. Так что существенного увеличения государственной поддержки научной сферы (одно из требований митингующих) после митинга в четверг ожидать не приходится.
Несмотря даже на этот неутешительный вывод, запланированный на четверг митинг важен. Ученые по примеру французов должны начать осознавать себя не только как научное сообщество, но и как социальную группу, способную сформировать единую позицию и сообща отстаивать свои интересы. Все перемены происходят именно так.