Цивилизация
Между президентом США Джорджем Бушем, представляющим уходящую республиканскую администрацию, и Бараком Обамой, возглавляющим оппозиционных демократов, состоялась во вторник настоящая заочная дискуссия, хотя хозяин Белого дома и пытался всячески показать, что он находится с еще не ставшим официальным кандидатом в президенты в разных весовых категориях.
Обама, выступая в Исследовательском центре им. Вудро Вильсона в Вашингтоне, представил американцам внешнеполитические перспективы своего президентства, отдельно остановившись на провальной, по его мнению, политике Буша.
Весь мир, хотел доказать Обама своей речью, жаждет от Америки инициатив, сравнимых с послевоенным «планом Маршалла», и он, если займет Овальный кабинет, готов такие инициативы предложить.
За восемь лет президентства Буша и семь лет, прошедших с момента атаки террористов 11 сентября 2001 года, США могли, считает Обама, ответить если не на все, то на почти на все вызовы, которые сейчас стоят перед Вашингтоном. «Мы могли обеспечить безопасность ядерных материалов по всему миру, обновить рамки режима нераспространения, инвестировать сотни миллиардов долларов в развитие альтернативных источников энергии…, покончив с тиранией нефти, упрочить старые союзы, закрепить новые партнерские отношения, обновить международные институты», не уставал перечислять де-факто кандидат в президенты.
«Вместо же этого мы потеряли тысячи американских жизней, потратили почти триллион долларов, наши союзники оказались отчуждены от нас, а новые угрозы были встречены с пренебрежением – и все это из-за того, что мы вели войну в течение пяти лет в стране, которая абсолютно никоим образом не причастна к атакам 11 сентября», — подвел печальный итог чернокожий сенатор от Иллинойса.
При этом жертва американских солдат не напрасна, и военнослужащие справились «со всеми заданиями, что мы давали им», только встает вопрос, объявил Обама, руководствуясь какой стратегией Соединенным Штатам теперь придется иметь дело с разрушенной ближневосточной страной с почти недееспособным правительством.
Эта стратегия должна быть частью куда более масштабного видения целей и задач в Америке в будущем, уверен демократ. «Как президент я буду проводить жесткую, умную и принципиальную стратегию национальной безопасности, которая признает, что у нас интересы не только в Багдаде, но и в Кандагаре и Карачи, Токио и Лондоне, Пекине и Берлине», — провозгласил Обама.
В резюме выступления возможный 44-й президент Америки перечислил пять основных дипломатических задач США на предстоящее время: «ответственное завершение войны в Ираке, победа в схватке с «Аль-Каидой (организация запрещена в России)» и «Талибаном (организация запрещена в России)», недопущение попадания ядерного оружия и материалов в руки «стран-изгоев» и террористов, подлинная энергетическая безопасность, а также обновление наших союзов перед лицом вызовов XXI-го века».
Окончание войны в Ираке – первейшая из этих задач, вновь напомнил демократ. В течение 16 месяцев после того, как он займет свое кресло в Белом доме в январе 2009 года, американские войска будут выведены из этого арабского государства. При этом там останутся некоторые подразделения, которым уготованы «специфические миссии»: борьба с остатками разбитой «Аль-Каиды», защита американских дипломатов и служащих, подготовка и содействие иракским силам безопасности.
Режим нераспространения ядерного оружия станет для Обамы в случае избрания другим важнейшим приоритетом, пообещал сенатор. «Вместо того, чтобы угрожать им (Москве. – «Газета.Ru») выдворением из «восьмерки», — раскритиковал Обама идею своего противника Джона Маккейна, — мы должны работать с Россией, чтобы снять со спускового крючка баллистические ракеты обеих стран, значительным образом сократить ядерные арсеналы, установить международный запрет на создание расщепляющихся материалов, годных для использования в военных целях, и распространить российско-американские соглашения об ограничении потенциалов средней и большой дальности на весь мир».
Работая с Москвой, Соединенные Штаты смогут и дальше поддерживать режим нераспространения, удерживая Северную Корею и Иран от работ над созданием собственного атомного оружия. Для этого Вашингтону потребуется к тому же существенно модернизировать свою внешнеполитическую линию в отношении этих двух стран, отказавшись от военной угрозы как единственного инструмента международного давления.
Обама даже пообещал «для продвижения (американских интересов)» встретиться с «достойным иранским лидером в то время и в том месте», которое выберет сам президент США.
Президент Буш, дававший в тот же день пресс-конференцию, от брошенного ему вызова не уклонился, хотя и не представил на выдвинутые ему претензии четкого ответа. Заговорив о планах Обамы посетить Ирак, действующий президент порекомендовал тому еще раз «прислушаться к Райану Крокеру и генералу Дэвиду Петрэусу», послу США в Багдаде и командующему многонациональными силами, которые отвечают за выработку стратегии Вашингтона в этой стране.
По мнению президента, идея установления сроков вывода войска, предложенная Обамой, исключительно «произвольна» и не соотносится с выводами, которые сделали Крокер и Петрэус. Буш высмеял Обаму, считая, что тот размышляет в духе «вот сейчас мы в кулуарах конгресса решим, как вести наши дела в Ираке, основываясь на предвыборных опросах и политической конъюнктуре». Только после того, как успех американцев в этой ближневосточной стране будет общепризнан, можно будет говорить о начале вывода войск, вновь повторил свою тезис Буш.
Не обошел президент и муссировавшуюся в последние дни в прессе историю с провальным голосованием в Совбезе ООН по вопросу о введении санкций против Зимбабве. Именно отказ России поддержать это решение, вопреки ее заверениям на саммите «восьмерки», и стал поводом для западных политиков усомниться в ее состоятельности как партнера по этому форуму.
«Все это мне не понравилось», — с выражением явного недовольства произнес Буш. «Мы много времени посвятили (ситуации в Зимбабве) в ходе саммита «большой восьмерки», и большинство государств… были одинакового обеспокоены тем, что там сейчас происходит», — рассказал президент. «Я был разочарован российским вето», — признался Буш, заметив, что с китайским лидером он, в отличие от российского президента Дмитрия Медведева, переговоров на этот счет не вел. «Нам теперь остается проанализировать, можем мы, хотя бы некоторые страны, или не можем провести такие санкции… в одностороннем режиме», — заключил президент, обойдя стороной роль России в неудаче инициативы.
