Цивилизация
Сегодня государственный переворот, произошедший в Омске 100 лет назад, кажется локальным и даже местечковым делом Западной Сибири. Во многом этому поспособствовали традиции советской историографии, которая не придавала большого значения сложным, а порой и драматическим объединительным процессам сил контрреволюции.
Но именно 18 ноября 1918 года в Омске фактически решилась судьба белого движения, и были заложены те зерна, которые впоследствии привели к поражению контрреволюции и установлению в России советской власти.
К осени 1918 года в рядах антибольшевистского движения сложилась крайне сложная архитектура политических структур и организаций. По сути, здесь сформировались два главных центра противоборства: Комитет членов Учредительного собрания в Поволжье (так называемый КОМУЧ) и Временное Сибирское правительство, штаб-квартира которого располагалась в Омске.
Объединению этих сил мешала различная политическая ориентация — КОМУЧ выступал против большевиков, но придерживался левых взглядов, тогда как в Сибири собрались те, кто разделял правые воззрения.
У каждого из органов власти были свои вооруженные силы: народная армия — у КОМУЧа, сибирская — у правительства в Омске.
Однако события развивались настолько стремительно, что на выяснения, какой путь Россия должна избрать в будущем, времени просто не оставалось. Большевики занимали все большее количество городов, а неорганизованность сопротивления не оставляла шансов на хоть какую-то эффективность отстаивания позиций.
23 сентября на Государственном совещании в Уфе антибольшевистские силы достигли очень хрупкого компромисса, в результате чего образовалось Временное Всероссийское правительство, или проще — Уфимская Директория.
Этот орган государственной власти видел себя логическим продолжением Временного правительства, прекратившим свою работу после переворота 7 ноября (25 октября) 1917 года. Во главе Директории встал эсер Николай Авксентьев, занимавший пост главы МВД в составе того самого Временного правительства.
Позже Директория переехала в Омск, и это не удивительно. Сопротивление окончательно закрепляется на востоке России, где Омск — крупнейший город, с уже сформировавшимся на тот момент готовым аппаратом чиновников и военных. Население города в 1917 году насчитывало более 113 тыс. человек, отсюда в имперский период управлялись огромные территории — фактически от Алма-Аты до Северного Ледовитого океана, сюда со всей страны устремляется интеллигенция и бюрократия, бегущая от советской власти.
Именно Уфимская директория запустила объединительный процесс, фактически отменив суверенитет регионов, который некоторые части бывшей Российской империи провозгласили после Октябрьской революции. Теперь все образования должны были подчиняться Временному Всероссийскому правительству.
Но это все на бумаге. По факту — череда военных поражений привела к тому, что уже к ноябрю 1918 года авторитет Директории практически сошел на нет. Тогда всю ответственность за будущие действия берет на себя Временное Сибирское правительство, на базе которого 4 ноября формируется исполнительный орган Директории — Всероссийский совет министров, во главе которого становится Петр Вологодский.
Совет министров берет правый курс и фактически перехватывает повестку у преимущественно левой Директории.
Лидерство в Совете министров берет на себя министр финансов Иван Михайлов, которого поддерживают Георгий Гинс, Николай Петров и Георгий Тельберг. Именно они впоследствии станут главными заговорщиками, которые спустя буквально две недели приведут к власти военного и морского министра (в составе все того же Всероссийского совета министров) Александра Колчака.
Сам Колчак появился в Омске 13 октября — как раз тогда противоречия внутри антибольшевистского движения достигли своего пика. Государственного деятеля практически сразу «наметили» на роль будущего военного диктатора, который объединит антибольшевистские силы, и есть предположения, что именно под его фигуру готовили сам захват власти.
Проблема заключалась в том, что Колчака оценивали как превосходного адмирала, но в деле государственного управления опыта и предрасположенности у него не было.
«Это большой и больной ребенок, чистый идеалист, убежденный раб долга и служения идее и России; несомненный неврастеник, быстро вспыхивающий, чрезвычайно бурный и несдержанный в проявлении своего неудовольствия и гнева. <…>
Отсутствие твердых взглядов и твердой воли порождает почти что ненормальную неустойчивость решений и вечное колебание общего курса правительственной деятельности, делающегося вследствие этого рабом разных течений, возникающих во властвующем над волею адмирала кружке лиц»,
— так описывал Колчака и его окружение современник тех событий, занимавший пост военного министра, Алексей Будберг.
Переворот и предательство
Вечером 17 ноября Колчак возвращается в Омск из недельной командировки на фронт и сразу попадает на банкет, устроенный в честь французского генерала Мориса Жанена, принимавшего участие в гражданской войне в России. Здесь-то и случился эпизод, который буквально несколько часов спустя привел к государственному перевороту.
Ночью уже 18 ноября во время приема высокопоставленные офицеры — начальник Омского гарнизона полковник Сибирского казачьего войска Вячеслав Волков и старшины Аполлос Катанаев и Иван Красильников — потребовали исполнить гимн Российской империи «Боже, Царя храни». На банкете присутствовали представители Директории — лидеры эсеров, — которым не понравилась такая вольность (социалисты-революционеры, конечно, боролись против большевиков, но от левых идеалов отказываться не собирались). Они потребовали от Колчака арестовать казачьих офицеров.
Но Волков и Красильников решили не дожидаться собственного ареста, и вместо этого сами арестовали Николая Авксентьева, Владимира Зензинова и Андрея Аргунова — трех представителей левого крыла Временного Всероссийского правительства (и все они были эсерами). Остальных членов Директории, включая самого Колчака, никто не трогал.
Спустя еще несколько часов Александр Колчак был провозглашен верховным правителем, а Омск, по сути, объявлен столицей белой России.
Свою роль в подготовке и проведении переворота сыграли Иван Михайлов, кадет Виктор Пепеляев и представитель генерала Антона Деникина Дмитрий Лебедев.
Примечательно, но ни одно из военных соединений омского гарнизона не выступило против событий ночи 17-18 ноября 1918 года, что лишний раз подчеркивает спланированный и хорошо подготовленный характер свержения власти Директории.
Несмотря на то, что участники тех событий были известны фактически сразу, в журнале заседания Совета министров Временного Всероссийского правительства от 18 ноября 1918 года имеется запись:
«Слушали: 1. Доклад председателя Совета министров о событиях, имевших место в гор. Омске в ночь на 18 ноября 1918 г.,
выразившихся в лишении неизвестными лицами свободы членов Временного Всероссийского правительства Н.Д. Авксентьева, В.М. Зензинова, заместителя члена Временного Всероссийского правительства А.А. Аргунова и товарища министра внутренних дел Е.Ф. Роговского».
И даже постановили министру юстиции «безотлагательно назначить под личным его наблюдением следствие».
Тут же следует обратить внимание, что свою роль в событиях 18 ноября 1918 года сыграли и иностранные военные, присутствовавшие в Омске. Помимо французского генерала, на банкете в честь которого и развязались события, в Сибири присутствовала и английская военная миссия, командование которой, как выяснили историки позже, было проинформировано о готовящемся перевороте, но решило в него не вмешиваться.
Уже в этот момент Колчак должен был сделать вывод, что на иностранные правительства, на помощь которых так рассчитывали белые, надеяться можно было крайне осторожно. Хотя и здесь у Колчака, вероятно, были свои основания полагаться на иностранцев. По некоторым сведениям, к этому моменту Колчак и сам уже был подданным Великобритании — по крайней мере, именно так некоторые историки склонны объяснять его «исчезновение» летом 1917-го и появление в России осенью 1918 года.
«30 декабря 1917 года я был принят на службу Его Величества Короля Англии», — приводятся строки письма Колчака к Анне Тимиревой (впрочем, подлинность этого письма установить сложно).
По факту, 18 ноября 1918 года Уфимская директория перестает существовать, Временное всероссийское правительство преобразуется в Российское правительство, теперь Колчаку предстояли переговоры с иностранными правительствами, представители которых в большом количестве присутствуют в Сибири.
«До 18 ноября все события носили местный сибирский колорит, после переворота они стали общегосударственными. Только в этот период сказывается на всех событиях решающее значение интервенции», — описывает этот период Георгий Гинс.
Новому правительству нужна была не только военная помощь, но и дипломатическое признание. Но здесь возникли определенные трудности. Военные, присутствовавшие на местах, передавали противоречивую информацию, а порой и откровенно лгали относительно процессов, происходящих в белом движении.
На Западе не желали делать ставку на какую-либо из сил антибольшевистского движения из-за внутренних противоречий, раздирающих силы контрреволюции. Поддержка, на которую так надеялся Колчак, не пришла, а западные правительства все больше занимали позицию невмешательства во внутренние разборки антибольшевистских кругов.
Тем не менее, на короткий период Колчак сосредоточил в своих руках всю военную, политическую и экономическую власть, что позволило несколько упорядочить последствия поражений, понесенных в Поволжье.
Фактически события 18 ноября трансформировали антибольшевистское движение в то, которое называют белым.
От него откололись левые силы — эсеры и меньшевики. Они даже призывали к вооруженному сопротивлению.
Само же белое движение не выдержало натиска красных сил, в январе 1920 года Колчак бежит из Омска в Иркутск, где его в очередной раз предают интервенты. Командование Чехословацкого корпуса выдает Колчака местным властям в обмен на свободное продвижение чехословацких эшелонов и союзных военных миссий во Владивосток. 7 февраля 1920 года адмирал Колчак был расстрелян по решению Иркутского военно-революционного комитета.
