Цивилизация
16 ноября было опубликовано распоряжение президента России Владимира Путина, в котором предписано направить генсеку ООН уведомление о намерении страны «не стать участником Римского статута Международного уголовного суда». По этим данным, решение заключить договор с МУС Москва объявила в Риме в 1998 году, а подписала 13 сентября 2000 года.
Распоряжение означает, что Россия теряет любые перспективы попасть под юрисдикцию МУС. По правилам суда, он может расследовать и принимать решения по преступлениям, которые совершаются только на территории стран с действием Римского статута. В настоящее время его ратифицировали 124 страны, в том числе подавляющее число стран Европы и Южной Америки.
В российском документе подчеркнуто, что эта позиция согласована с МИД России.
Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков прокомментировал отказ Москвы от ратификации Римского статута МУС и отметил, что «это позиция, которую заняла страна, руководствуясь национальными интересами».
Песков указал, что Россия де-юре не была под юрисдикцией этого суда. «В данном случае это просто формализация. Вы знаете, что там документ подписывался, но не ратифицировался», — цитирует Пескова ТАСС.
Независимее Америки
США договор с МУС не ратифицировали и также не подпадают под юрисдикцию Римского статута. Юрисдикцию МУС не признают также Китай и большинство государств Азии и Ближнего Востока. Впрочем, все они до сих пор не отказались от Римского статута окончательно.
Кремль, очевидно, решил пойти дальше и повернуть замороженный процесс сближения с Гаагой вспять.
Как заявил «Газете.Ru» ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН Алексей Фененко, это решение российских властей вызревало давно. По его мнению, органы международного правосудия, включая МУС, находятся под контролем США, и они пытаются создать базу для осуждения текущего руководства РФ.
«России нужно вооружиться тем же подходом, что и США. Они очень дорожат своим суверенитетом и крайне редко признают на своей территории юрисдикцию международных органов правосудия», — добавил эксперт.
На данный момент МУС ведет два предварительных расследования, в которых фигурируют российские военнослужащие. Это события 2008 года в Южной Осетии и события, которые начались с 2014 года на территории Украины.
15 ноября стали известны результаты предварительного украинского расследования суда. По мнению следователей, работу которых контролирует прокурор МУС Фату Бенсуда, действие российских войск на территории Крыма в начале 2014 года может квалифицироваться как участие в международном конфликте. Нынешний статус полуострова, как подозревает Гаагский суд, можно назвать «оккупацией».
Впервые МУС занялся расследованием действий России два года назад. 25 апреля 2014 года Гаага санкционировала предварительное расследование о ситуации на Украине. В нем речь шла о предполагаемых преступлениях, которые были совершены в период с 21 ноября 2013 года по февраль 2014 года. В 2015 году по просьбе украинского руководства началось еще одно расследование МУС. На этот раз оно касалось событий на востоке Украины с 2014 года и без конечной даты.
Ситуацию с украинским расследованием можно назвать необычным казусом. МУС взялся за это дело, несмотря на то что ни на Украине, ни в России не действовал Римский статут. Чтобы прокуроры из Гааги санкционировали расследование, киевские власти приняли два документа, разрешающие действие статута на своей территории, но только в рамках международного судебного процесса.
27 января 2016 года МУС одобрил начало еще одного расследования, касавшегося России. В нем речь шла о военных преступлениях, которые, возможно, были совершены в ходе вооруженного конфликта в Южной Осетии в 2008 году. Запрос о начале расследования подала та же прокурор МУС Фату Бенсуда.
Грузия договор о Римском статуте ратифицировала. Таким образом, зайдя на территорию Грузии в 2008 году, отечественные военнослужащие впервые с 1998 года подпали под действие статута.
Спецагент Совбеза
Идея создания независимого и постоянного суда, который будет заниматься решением дел, связанных с геноцидом, военными преступлениями и преступлениями против человечности, возникла еще в 1990-е годы. Международные трибуналы, например югославский, были узко ограничены временными и региональными рамками. В то же время юрисдикции и мощностей Международного суда ООН не хватало для всех преступлений, совершаемых, например, во время многочисленных африканских конфликтов.
17 июля 1998 года на дипломатической конференции в Риме был принят так называемый Римский статут, установивший правила работы Международного уголовного суда. Россия подписала статут в 2000 году, но еще тогда на неопределенный срок отложила его ратификацию.
«Мы подписали статут, но уже тогда, я помню, велась полемика в МИДе, стоит ли его ратифицировать, — рассказал «Газете.Ru» доцент кафедры европейского права МГИМО Николай Топорнин. — Была точка зрения, что ратифицировать не стоит, потому что есть некоторые позиции в статуте и обязательства, которые противоречат внешнеполитической доктрине РФ. Тем не менее Россия сотрудничала с МУС на протяжении всех этих лет и имела статус страны-наблюдателя».
МУС, как и международный суд ООН, заседает в Гааге. Собеседник «Газеты.Ru» подчеркивает: если Международный суд ООН создавался как подразделение единой организации, то МУС действует самостоятельно.
Тем не менее он может возбуждать дела по инициативе Совбеза ООН, то есть фактически может обходить собственную ограниченную юрисдикцию.
В качестве примера Топорнин приводит гуманитарный кризис в Дарфуре. Судан не ратифицировал Римский статут, однако это не помешало МУС выдать ордер на арест президента страны Омара аль-Башира в 2008 году. По тому же сценарию Совбез ООН передал Гааге расследование преступлений в Ливии. В 2011 году МУС выдал ордер на арест лидера страны Муаммара Каддафи, его сына и главы ливийской разведки.
«Если принято решение, что кто-то действительно совершает серьезные преступления, МУС может обладать компетенцией арестовывать высшие чины. Попытка создания такого постоянного органа в целом позитивная, но когда она сталкивается с политикой, происходит такая пробуксовка», — считает Николай Топорнин.
