Цивилизация
В Мариуполе неспокойно. Все обсуждают уход ОБСЕ из наблюдательного пункта в селе Бердянское. Сюда прилетел пакет «Града», разрушены дома, село эвакуируется, свою базу поменяли не только сотрудники ОБСЕ, но и батальоны «Донбасс» и «Азов» (организация запрещена в России).
26 июня в Мариуполе были громкие похороны. На площади перед местным театром выставили для прощания закрытый гроб с местным жителем Андреем Назаренко. Андрей — моряк из семьи моряков, вступил в самооборону Мариуполя, потом ушел воевать как местный — в разведку. Его группа из десяти человек шла в глубокий поиск под Павлополь и в посадке вышла лоб в лоб на такую же разведгруппу бригады «Спарта» Моторолы. Назаренко собрал весь огонь на себя — он был очень большим, да еще и с пулеметом в руках — и был убит сразу. Его товарищ получил тяжелые ранения и умер позднее. Группа напротив оставила четыре тела. Вокруг этих тел целая война развернулась. Их не могли вывезти два дня. В таких делах между украинским 131-м отдельным разведбатальоном и бригадой Моторолы нашлась куча посредников, и проблему разрешили. На похоронах выступали мэр города, волонтеры, боевые товарищи.
Во вторник сессия Мариупольского городского совета приняла решение о переименовании улицы, где жил и вырос боец, в улицу Андрея Назаренко. Интересно, что до сих пор она называлась Новороссийской.
Когда уберут пшеницу
Возросшая активность разведгрупп и постоянные сообщения о подготовке все новых и новых укрепрайонов говорят о том, что война продолжается.
«У них заканчиваются учения ротных тактических групп, — заявил «Газете.Ru» командир роты разведки отдельного 131-го разведбатальона ВСУ лейтенант Игорь Мазур. — На отработку взаимодействия уходит месяца полтора. Закончат к началу июля. Потом выдвинут сюда. Пока карты, пока прикидки на местности — это от трех дней до недели. И пойдут, может, числа с 15 июля, как пшеницу на полях уберут. Мы глубинная разведка, будем знать за неделю, когда они силы подтягивать начнут».
Часть 131-го батальона стоит в Волновахском районе у села Зоря. По словам Мазура, броды для техники там непроходимые: «Тут только пехоту пускать. Если на нашем направлении начнут, то на Гранитном (село в Волновахском районе Донецкой области) будут переправляться. Там Кальмиус помельче и удобные броды, в принципе, есть».
Река Кальмиус — богатый источник для военных баек и мифов. По одной из версий, здесь или чуть дальше на реке Кальчик прошла знаменитая битва при Калке между русско-половецким войском и монголами. Бойцы-язычники, которых в украинских добровольческих частях немало, любят говорить о центрах силы на курганах и о том, что эта земля издавна была предназначена для битв и сражений.
Село Заря, где сейчас кипит жизнь в пределах досягаемости «Града». Соседний населенный пункт Чермалык и вовсе на границе противостояния. Старую разбитую базу роты накрыли 120-миллиметровыми минами еще в феврале, и разведка переехала глубже от линии фронта. А сразу за селом на другой стороне речке — позиции формирований ДНР. Пару дней назад появились новости, что ополченцы отключили электроэнергию в поселке Чермалык за то, что местная власть устроила слишком громкое празднование Дня конституции Украины и Дня молодежи.
В расположении разведроты в селе Заря в честь Дня конституции награждали бойцов — медалями, очередными званиями, грамотами и благодарственными письмами на родину.
Комбат так и сказал награжденным бойцам: «Куда скажете, туда и напишем — родителям, в школу, в детский сад, куда ходят ваши дети».
Перед строем провел службу капеллан части, отец Иоанн, иеромонах Свято-Духовского монастыря Житомирской епархии УПЦ Киевского патриархата. В украинской армии капелланов как штатной единицы нет, но по благословению настоятеля иеромонах пошел в военкомат и был призван в ВСУ.
По утрам он надевает рясу и ведет службу, а потом переодевается в камуфляж, берет автомат и идет в разведку вместе со всеми. Лица не скрывает, под рясой берцы и камуфляжные штаны. В проповеди перед строем говорил о том, что сейчас идет малая война, в которой нужно закалять дух и тело для грядущей большой.
Статус 131-го батальона особый: часть бойцов были мобилизованы, часть добровольцев-националистов из УНСО (организация официально запрещена на территории России. — «Газета.Ru») — встретить можно кого угодно.
«Я по призыву пришел. До войны в бригаде работал, стены гипсокартоном обшивал и еще готовил на всех. Нас 25 человек бывало работало разом! А тут, видишь, пригодилось, — рассказывает в импровизированной столовой невысокий солдатик в стильных черных очках. — Да тут еще ничего! Вот под Володарским у нас часть большая, там печка здоровая и кастрюля на 40 л — мне по уровень глаз! Так паром от борща глаза спалил, теперь в темных очках даже телевизор смотрю».
15 июля ждут войну
Жизнь по обе стороны линии противостояния — это причудливая смесь слухов, желаний и обрывочных фактов. Рядом с последним блокпостом перед линией фронта стоит красивый большой офис с развевающимися флагами холдинга HarvEast, который управляет сельскохозяйственными активами Рината Ахметова. Поля вокруг обработаны и засеяны, и черед уборки пшеницы действительно придет в ближайшие недели.
Бойцы украинской армии склонны считать Ахметова одним из спонсоров сепаратизма, поэтому уверены, что «пока его пшеницу не уберут, наступать не начнут».
Их уверенность не могут поколебать никакие рассказы о том, что по другую сторону фронта рядовые бойцы называют все того же Ахметова «проклятым олигархом, который предал Донецк и увез «Шахтер» во Львов».
С разрешения лейтенанта Михаила — год назад он окончил Львовскую академию сухопутных войск Украины, а теперь стал командиром группы разминирования — в бывший колхозный сад. Черешни стояли обсыпанные переспевшими ягодами: в ситуации, когда позиции противника видны невооруженным взглядом и рядом с крайним деревом стоит разбитый прямым попаданием 120-миллиметровой мины грузовик, собирать урожай никто не решился.
В подразделении были все больше необстрелянные мужики, призванные военкоматами. С гордостью показывают в сторону Юрия: «Он уже второй раз призван. Вояка!» Сухощавый седой мужик только рассмеялся:
«Месяц дома побыл, и повестка пришла опять. Надо — так надо! Дочка в Москве сейчас, так я ей полушутя написал, что папке опять 18 и его в армию забрали. Я с противотанковыми комплексами работаю, старенькие они у нас, но стреляют!»
Бойцы обрастают мифами по обе стороны фронта. Неделю назад жители Чернухино, деревни под Дебальцево, где зимой шли ожесточенные бои, рассказывали «о поляках, которые стояли против русских». Сама рассказчица, правда, в деревне во время боев не была, но много говорила с соседями. Оказывается, подразделение лейтенанта Михаила стояло как раз в Чернухино, и он с обидой рассказывает, что бабка, с которой они таскали продукты, а она их кормила борщом, потом говорила на телекамеры о фашистах, что стояли в селе.
Из всего этого реальность — только лейтенант Миша, он просит сбросить фотографию на свою страничку сети «ВКонтакте», и я ее, к своему удивлению, нахожу! Там нет Мишиной фамилии, но есть фото с Дебальцево и разминирования того самого сада, где я рвал черешню.
Она очень надеется, что сын просто попал в плен
В Донецке население просто не понимает, что будет дальше. Лидеры ДНР говорят то про скорое наступление и «освобождение» всей Донецкой области, то про отвод всех танков и артиллерийских систем меньше 100 мм от линии противостояния с 6 июля.
При этом 21 июня по центру Донецка проехалась колонна грузовиков с буксируемыми двумя полными батареями пушек Д20 калибра 152 мм. Они потом полночи будили своей работой город. С той стороны летели снаряды не меньшего калибра. Ночью ОБСЕ, как известно, наблюдение не ведет.
У родственников погибших свои истории. Мать одного из бойцов спецназа, попавшего 3 июня в Марьинке в огневой мешок, хоронила закрытый гроб (что там было после прямого попадания снаряда — неизвестно). Но в смерть сына верить отказывается: «Понимаете, мне его кольцо отдали! А у него перчаточки тесные такие были тактические, он их перед боем всегда надевал. И кольцо снимал!»
Она понимает, что подразделение сына наступало на Марьинку, и очень надеется, что он попал в плен. Ей даже человек с неопределенного номера звонил и за 2000 долларов обещал раненого сына вернуть. Она говорить не могла, теряла сознание. Но родня потребовала разговора по телефону с «пленным».
«Сынок», у которого якобы было ранение в челюсть, долго неразборчиво кричал в трубку «Мамочка, помоги!» родной тетке. Мать трубку взять не смогла. Такие истории просто рассыпаны по Донецку.
Раздражение от непонимания смысла происходящего, видимой цели и понятных перспектив нарастает. Говорят, надо или наступать, или налаживать мирное сосуществование с Украиной. При этом многие в Донецке считают, что одно другого не исключает.
К 15 июля президенту Порошенко обещали закончить все 300 взводных опорных пунктов вокруг самопровозглашенных республик. Каждый из них занимает участок под 80 га, строили их 22 областные облгосадминистрации, и стоило это под миллиард гривен. Сайт госзакупок в начале стройки называл цифру 850 млн, но предполагалось, что недостающие деньги администрации найдут «на местах». Сейчас первая линия уже занята войсками, а всего оборонительных линий три. Одновременно с 18 июня резко ужесточилась «блокада» территорий, не контролируемых Украиной.
Но в Донецке, например, с началом последнего ужесточения пропускного режима исчезла говядина, на рынках мясо появляется только эпизодически, не хватает молока, на заправках нет бензина, люди простаивают в очередях на блокпостах на въезд и выезд сутками. И это только верхушка айсберга. На территории ДНР и ЛНР блокируется вся деловая активность, связанная с Украиной, вымывается гривна, нет работы и денег. Через линию противостояния СБУ запрещено ездить не только автобусам, но и любым грузам с продовольствием, товарами и лекарствами. Украина принуждает противника к миру на своих условиях. Бесконечно так продолжаться не может.