Цивилизация
Британские выборы традиционно проводятся по четвергам. Говорят, что когда-то это было сделано, чтобы повысить явку, потому что по пятницам многие люди получали еженедельную зарплату и напивались, а по воскресеньям было принято ходить в церковь. Как бы то ни было, отказываться от выборов по четвергам британцы в ближайшее время не намерены.
А вот от еще одной многолетней традиции здесь недавно отказались, приняв по инициативе правящей коалиции консерваторов и либерал-демократов закон о фиксированном парламентском сроке. Если раньше всеобщие выборы назначало находившееся у власти правительство в любое удобное для себя время, то теперь каждый избранный парламент работает по четкому пятилетнему плану, а оппозиция в целом твердо представляет себе, сколько времени ей отводится на перегруппировку перед следующей схваткой за голоса избирателей.
Прошлые выборы также нарушили привычный уклад британской политической системы послевоенного времени, когда у власти поочередно сменялись две главные партии — Лейбористская и Консервативная.
В 2010 году впервые за много лет ни одна из главных партий не получила большинства голосов на выборах, и решающей для формирования правительства стала поддержка «третьей силы» в лице либерал-демократов, или «либдемов», как их называют в Британии.
Пять лет спустя трехцветный британский политический спектр и вовсе превратился в радужную мозаику, которая и стала символом предвыборной кампании – 2015.
Электорат стал менее лояльным, за партии уже не голосуют семейными династиями и целыми городами, на выбор людей может повлиять один-единственный пункт предвыборной программы.
Вдобавок ко всему в борьбу за кресла в 650-местной Палате общин серьезно включились ультраконсервативная Партия независимости Соединенного Королевства (UKIP) и левая Шотландская национальная партия (SNP).
Помимо традиционных тем экономики, здравоохранения и социального обеспечения на этот раз полем для предвыборных баталий стали вопросы, так или иначе связанные с внешней и оборонной политикой. Это иммиграция, отношения с Европейским союзом и судьба британского ядерного потенциала. Эти темы усиленно педалируются малыми партиями, а большим приходится в ответ формировать собственные позиции по данным вопросам.
UKIP, которая выстроила свою политику на единственном пункте программы — выходе Соединенного Королевства из Европейского союза, теперь расширила ее до патриотической защиты традиционных британских ценностей и лозунга «Британия для британцев».
Лидер партии Найджел Фарадж, например, на днях похвалил королевский двор за то, что вес новорожденной принцессы Шарлотты был указан в фунтах и унциях, а не в «ужасных килограммах».
Действующий премьер-министр и лидер консерваторов Дэвид Кэмерон пару лет назад из-за растущего влияния UKIP и давления со стороны ультраправого крыла собственной партии объявил о намерении пересмотреть модальность отношений Лондона и Брюсселя, если партия выиграет выборы 2015 года.
Кэмерон обещает сначала попробовать договориться с ЕС о более выгодных условиях британского членства в этой организации, а затем вынести вопрос целесообразности продолжения участия Британии в Евросоюзе на всеобщий референдум.
Популярность SNP стремительно взлетела на волне прошлогоднего референдума о независимости, даже несмотря на проигрыш. Кто-то называет это «отрыжкой», кто-то — «послевкусием» плебисцита, но теперь шотландские националисты с их левыми позициями по вопросам налогообложения, социальной политики, а также отказа от ядерного арсенала, базирующегося на подводных лодках у берегов Шотландии, серьезно намерены отстаивать свои права не только в Эдинбурге, но и в Вестминстере.
Британские газеты традиционно в преддверии выборов выступают на стороне тех или иных партий. В 2010 году практически все качественные издания отвернулись от терявших популярность лейбористов, однако в этом году в стан их сторонников открыто вернулась, например, газета Guardian.
Принадлежащая медиаклану Мердоков крупнейшая по тиражу британская газета — таблоид Sun — традиционно солидаризируется с теми, кто впереди в предвыборной гонке. В итоге ей пришлось в Англии поддержать консерваторов, а в Шотландии — SNP, что вызвало немало ироничных отзывов.
Что же касается предпочтений избирателей, то опросы общественного мнения показывают, что лейбористы и консерваторы по общенациональной поддержке идут ноздря в ноздрю на уровне 33–34% с небольшим перевесом в сторону тори. За ними — UKIP с 13%, «либдемы» с 8% и «зеленые» с 6%.
Однако эти цифры носят весьма отвлеченный характер, поскольку система выборов в Британии — мажоритарная и привязана к одномандатным округам, где побеждают кандидаты, набравшие простое большинство голосов. Исход выборов будут решать около 100 «маржинальных» округов, где разрыв между кандидатами минимален и где вероятна смена партийных предпочтений избирателей, причем во всех направлениях.
Именно поэтому не так велики на самом деле шансы UKIP, так как их сторонники «размазаны» по всей стране и не сконцентрированы в определенных районах.
Британские СМИ и интернет-сайты пестрят разнообразными графиками, проекциями и виртуальными пазлами в стиле «построй свою парламентскую коалицию» или «составь собственный предвыборный манифест». И если прошлые выборы называли битвой социальных медиа, то нынешние во многом становятся выборами «больших данных».
Реальный же, а не виртуальный парламент по итогам голосования 7 мая однозначно снова будет «подвешенным», и ни одна партия не получит большинства, для которого нужно 326 мест. Последние прогнозы таковы: консерваторы — 275–280 мест, лейбористы — 265–270, SNP — 50–55, «либдемы» — 25–27, UKIP — 1–3, остальные — 22–24 места.
При таком раскладе главная борьба начнется сразу после подведения итогов выборов.
Право «первой ночи» на формирование правительства имеет действующий премьер Кэмерон, но у него не слишком много шансов сформировать жизнеспособное правительство, даже при сохранении нынешней коалиции с либерал-демократами.
Лейбористы теоретически могли бы создать коалицию или пакт с SNP, получив хрупкое парламентское большинство, однако Милибанд решительно отвергает такую возможность.
Доклад «Британский риск – 2015» предсказывает четыре варианта развития событий после выборов, начиная от наиболее вероятного — миноритарного правительства лейбористов, которое негласно поддержат другие партии левого толка, до «бельгийской Британии» — политического тупика, когда правительство не удается сформировать в течение нескольких месяцев.
Последний сценарий не добавит уверенности ни лидирующей сейчас по темпам роста в «большой семерке» британской экономике, ни международным инвесторам, которые работают на британском рынке.
Опыт других стран в Великобритании может не сработать.
Страна пока политически не готова, например, к «большой коалиции» по образцу Германии.
Промежуточный вариант Швеции, где нежелание нести расходы на организацию новых выборов и угроза со стороны набирающих силу ультранационалистов привели к компромиссу между левым правительством и правой оппозицией, тоже вряд ли найдет понимание в Британии.
Здесь скорее решатся на новые выборы.
Как бы то ни было, тронная речь королевы, которая традиционно знаменует собой начало работы новой сессии парламента и изложение законодательной программы нового правительства, уже назначена на 27 мая.
