Цивилизация
«…Я бы давно за это в тюрьме сидел»
Слухи о тайных захоронениях активно ходили еще три года назад: некоторые гражданские активисты считали, что число жертв наводнения в Крымске властями занижено в разы. Ссылаясь на анонимные заявления «сотрудников МЧС», они утверждали, что погиб не 171 человек, а более тысячи. Их могилы искали в соседнем Славянском районе, но доказательств так и не было представлено.
На Северном кладбище Ростова-на-Дону, одном из крупнейших в Европе, кажется, можно спрятать что угодно — хоть батальон, хоть дивизию. Начальник отдела администрирования службы городских кладбищ Валерий Зыков рассказывает, что площадь погоста более 400 га. Здесь за 40 лет нашли упокоение около полумиллиона человек. Из восьми городских кладбищ оно единственное действующее, на остальных только подхоранивают к ближайшим родственникам.
— Вот и неизвестные похоронены. — Валерий привозит к рядам со свежими холмами рыжей земли — участок «31а». Судя по раскинувшейся на горизонте стройке, именно фото этих «подозрительных» могил попали в интернет. — Все согласно документам, которые дает морг.
У нас такого нет, чтобы привезли, втихаря вывалили и закопали. Я бы давно за это в тюрьме сидел. Никогда не подпишусь хоронить ополченцев или кого-то неположенного.
На некоторых белых табличках есть имя и годы жизни, другие с безликими «НМ» (неизвестный мужчина) и «НЖ» (неизвестная женщина), примерной датой смерти и примерным возрастом («40–45 лет», «60–70 лет», «40–50 лет»). Разброс большой — от 30 до 80 лет.
— Разве ополченцы могут быть неизвестными? — эмоционально доказывает начальник отдела городских кладбищ. — К тому же чего навоюет 70-летний дед или 60-летняя пенсионерка? Это нонсенс.
Признается, что уже несколько раз заставал здесь фотографов, но они «какие-то больные» — когда подходил пообщаться, почему-то убегали.
На другом участке, «20в», вовсю гудят роющие траншеи экскаваторы, в сторонке курят рабочие. Некоторые «ничейные» могилы огорожены, даже установлены простенькие деревянные кресты. По фамилиям нашлись родственники, пусть и с опозданием отдавшие последний долг.
Отдельная площадка кладбища — мемориал неизвестных солдат, погибших в первую военную кампанию в Чечне. Несколько сотен отдельных могил с небольшими, как в американских фильмах, серыми надгробиями.
Аллея почета
— Тогда была война, в которой государство официально участвовало. Это сегодня мы говорим, что армия не воюет, но признаем добровольцев и «отпускников». В моем понимании это дикость, — делится историей мемориала председатель ростовского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Александр Кожин. — Ту войну у нас тоже называли «контртеррористическая операция», зеркально похоже на нынешнюю Украину. Так вот, на железнодорожных путях — есть такая развилка в сторону Таганрога — скопилось много рефрижераторов с человеческими останками, пришедших с чеченской войны. Уже не знали, что с ними делать, лаборатория ДНК не справлялась. Наверное, на уровне государства приняли решение захоронить их здесь. Надо отдать должное, не в братской могиле, а каждого по отдельности.
По словам Кожина, если в Донбассе гибнут ростовские добровольцы, то товарищи предают останки земле не тайно, а с почестями.
— На днях была история с парнем — он состоял в поисковой организации, ему 25–26 лет было. Искренне поверил в идею «Русского мира». Не знаю, сколько провоевал, но погиб, — делится историк. — Его товарищи из поисковой организации обратились в администрацию поселка Матвеев Курган с просьбой похоронить останки на Аллее почета. Как разрешился вопрос, не знаю.
Собеседник уточнил, что донские поисковики несколько раз выезжали в Донбасс. Во время одной из поездок другого парня задержали сами ополченцы — приняли за украинского разведчика и чуть «к стенке» не поставили. После вмешательства других бойцов самопровозглашенных республик «извинились, как смогли» и отпустили.
«Можно предположить, что некий ополченец ехал с Украины через Ростов и здесь умер»
О массовых тайных захоронениях бойцов, воевавших на востоке Украины, здесь не знает даже независимый союз «Женщины Дона», занимающийся призывниками и мониторингом ситуации с Донбассом. Председатель союза Валентина Череватенко ответила «Газете.Ru», что у нее нет информации по «подозрительным» могилам.
— Я бы начал с вещи, которая называется «презумпция невиновности». В данной ситуации сразу пытаемся представить, что есть чья-то в чем-то вина, нужно оправдываться. Но вину нужно доказать. Таких доказательств нет, — отвечает на вопрос «Газеты.Ru» о массовых захоронениях курирующий вопросы ЖКХ заместитель главы администрации Ростова Владимир Арцыбашев. — Северное кладбище исчерпало свои ресурсы. Мы сегодня экономим каждый метр, начинаем урезать дороги — раньше она была шириной четыре-пять метров, сейчас оставляем полосу для одной машины, на остальной земле хороним. Убираются лесополосы, выравниваем косогоры, холмы. У Ростова нет своей земли, мы не можем определить участок на территории города под новое кладбище.
Чиновник подтвердил, что регулярно хоронят и невостребованные трупы. Если не нашлись родственники и неизвестна фамилия, на табличке указывают примерный возраст и буквы «НМ» или «НЖ». Так было всегда, еще с открытия Северного кладбища в 1972 году. По словам собеседника, морги сами проводят торги и определяют похоронную организацию. За год в миллионом городе земле предано 436 человек, чьи личности не установлены.
— Если чисто теоретически предположить ситуацию, которую описывают украинские СМИ, хоронить бойцов логичнее где-то ближе к границе, по отдаленным поселкам, где могилы никто не увидит. В Ростове сделать это неимоверно сложно — закрытых кладбищ нет, все в свободном доступе, — продолжает заместитель главы города. — Есть решение местной думы и постановление администрации, по которым мы хороним только жителей Ростова или людей, умерших в городе, если их не забирают родственники. Можно предположить, что некий ополченец ехал с Украины через Ростов и здесь умер. Тогда мы имеем право его похоронить здесь. Подобная статистика не ведется, но если такие случаи есть, то они носят единичный характер, теоретически это возможно.
Тела вывозят с определенной периодичностью по мере накопления
Сообщение о появлении 500 новых могил очень похоже на «испорченный телефон». По словам Арцыбашева, в 2014 году власти планировали проложить дорогу в новый микрорайон Суворовский (его как раз видно за участком «31а»), которая краем цепляла Северное кладбище. Для этого требовалась эксгумация 500 захоронений. После детального знакомства с законодательством от проекта отказались: по закону на месте кладбища нельзя ничего строить, только насадить лес.
Полевой командир самопровозглашенной ДНР Олег Мельников рассказал «Газете.Ru», что погибших россиян хоронят на месте, если их родственников не удалось найти или в экстренной ситуации. Например, прошлым летом в окруженном силами АТО Славянске.
— Тогда людей вывезти было невозможно, хоронили на кладбище под именами командиров. На могилах моих людей была буква «М», я знал, где мои бойцы, чтобы их могилы не разграбили, — говорит Мельников.
Тело забирают из морга и везут через российскую границу только в том случае, если нашли родственников, которым можно отдать погибшего на захоронение, утверждает командир.
— У нас был случай, полицейский из Москвы 22-летний Павел сказал родственникам, что едет в командировку по работе, а сам взял отпуск, поехал к нам и погиб. Мы его перевозили, отдавали родственникам, МВД нам всячески помогало. Я очень сомневаюсь, что будут делать безымянные захоронения в Ростове. Если бы я хотел спрятать тела, — а мы этим, конечно, не занимались, — то почему бы их не похоронить в Донецке и Луганске?
Другие опрошенные «Газетой.Ru» ополченцы также сказали, что сами вывозят тела товарищей и передают родственникам. Представитель минобороны самопровозглашенной ДНР Владислав Бриг сказал, что переговорами с родственниками и контролем за отправкой тел российских добровольцев родственникам занимается донецкий омбудсмен. По его словам, тела вывозят с определенной периодичностью по мере накопления.
