Цивилизация
Если бы выборы президента состоялись в ближайшее воскресенье, напротив имени Владимира Путина галочку бы поставили 87% от определившихся с выбором, или 57% от общего числа россиян, свидетельствует опрос, проведенный 22–25 августа. Это новый рекорд, на пять пунктов превышающий июльский показатель, когда за действующего главу государства было готово проголосовать 82% россиян.
Второе место с гигантским отрывом делят лидеры КПРФ и ЛДПР Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский, которые могли бы рассчитывать на 4% голосов. На третье место могли бы рассчитывать премьер-министр Дмитрий Медведев, руководитель «Справедливой России» Сергей Миронов и находящийся под домашним арестом оппозиционер Алексей Навальный. Им социологи сулят по 1% при статистической погрешности в 3,4%.
А вот участвовать в политической жизни сами россияне не готовы. На вопрос «Вы хотели бы участвовать в политической жизни, хотя бы на уровне своего города?» лишь 18% участников исследования Левада-центра ответили утвердительно. Год назад такую возможность для себя не исключал каждый пятый (20%). А наибольшая готовность проявлять политическую активность у наших соотечественников наблюдалась осенью 2011 года, когда о желании подвизаться на политическом поле заявляли 31% россиян.
Соответственно, 77% респондентов не планируют участвовать в политической жизни даже на местном уровне. И 5% затруднились с ответом.
Зато за политическими новостями россияне следят с повышенным интересом, хотя его пик, который пришелся на март этого года, уже миновал.
Если в начале весны 46% участников опроса внимательно следили за политической повесткой, то сейчас таких — 40%. Год назад их было 29%. Наибольший интерес к перипетиям политической жизни в стране был зафиксирован в декабре 2011 года, когда половина опрошенных признавалась, что внимательно следят за ними.
По словам замдиректора Левада-центра Алексея Гражданкина, население начало уставать от потока политических новостей. «Уставание от политической повестки уже началось. Это один из признаков того, что пропагандистские сдерживающие механизмы постепенно исчерпывают свой ресурс. Но пока нет признаков пробуждения гражданской активности, наблюдаются апатия и растерянность».
Крайне низкий уровень политической активности россиян социолог объясняет двумя причинами. Во-первых, все «нулевые» участие граждан в политической жизни не приветствовалось. Он говорит, что патерналистская политика государства стимулирует развитие иждивенческих настроений — государство само решит все проблемы, как оно и обещает. Вторая причина — это всплеск гражданской активности, который начался в декабре 11-го года, и поражение оппозиции в борьбе с властью за реализацию избирательных прав. Это оказало депрессивное воздействие на эту сферу, количество людей, которые хотят проявить себя здесь, стало меньше. «Болотное дело» отпугивает людей от какого-либо участия в политике.
По словам социолога, борьба за защиту избирательных прав, ставшая лейтмотивом выступлений зимы 2011-го — весны 2012-го, не была связана с жизненно необходимым обеспечением и продемонстрировала окончание негласного контракта между властью и обществом: повышение уровня жизни в обмен на невмешательство в политику.
«У нас есть две ветки протеста — низовой и верховой. Низовой — против плохих условий жизни, бесправного положения, незащищенности. К 2011 году начался верховой протест, когда на улицы вышли люди обеспеченные, решившие свои материальные проблемы», — говорит Гражданкин.
Но, по мнению эксперта, после жестких действий властей, беспорядков на Болотной площади 6 мая 2012 года и осуждения фигурантов «болотного дела» пошел обратный процесс. «Более обеспеченные уже меньше готовы протестовать.
Теперь опять протестный потенциал накапливается в слоях с низким уровнем достатка. И если нынешние санкции приведут к еще большему ухудшению их жизни, они станут новой движущей силой протеста».
Социолог говорит, что пока этот процесс замедляется ростом патриотических настроений. «Сейчас снова заработала модель, которая складывалась в 2007–2008 годах, когда действия власти вполне отвечали ожиданиям основной части российского общества, и люди ей делегировали вопросы решения государственной политики. Потом было некоторое отступление, а сейчас произошел возврат». Об этом свидетельствует и электоральный рейтинг Путина.
Однако социолог уверен, что нынешнее беспрецедентное одобрение политики президента носит гораздо более конъюнктурный характер.
«Теперь все больше людей считают Путина не только залогом успехов российского государства, но и ответственным за все возможные промахи. Так что любой серьезный провал станет прямым ударом по рейтингу президента. Сейчас кредита доверия на будущее у него уже нет. Его действия оцениваются в режиме реального времени», — считает Гражданкин.
В свою очередь, доктор социологических наук, руководитель Центра фундаментальной социологии ВШЭ Александр Филиппов предлагает иной подход к определению «политического», исходя из которого ясно, что россияне отнюдь не потеряли интерес к политике.
«Очевидно, что россияне интересуются политикой. И этот интерес, возможно, даже вырос по сравнению с тем, что был несколько лет назад. Но тут есть тонкость: произошла деполитизация нашей внутренней жизни в том смысле, что мы явно не наблюдаем настоящей борьбы партий; если мы возьмем парламент, очевидно, отсутствие подлинных парламентских дебатов и т.п. Означает ли это исчезновение интереса к политике? Я думаю, нет, потому что произошла важная вещь — переход политической напряженности из области внутренней политики в область внешней.
Люди, которые не отрываются от телевизора или сидят на форумах, не являются деполитизированными. Они представляют политику совершенно иного рода: не внутреннюю политическую жизнь страны, а вот эту всенародную или близкую к всенародной мобилизацию, массовую поддержку курса, обеспеченную средствами пропаганды, которая легла на подготовленную почву. Происходит очень сильная и интенсивная политизация.
По определению Карла Шмитта, политическое — это битва или противостояние с врагом. Если этот враг находится по ту стороны границы, то, соответственно, все те, кто стоит на стороне враждебных государств, оказываются врагом народа. Когда внешняя политика опрокидывается внутрь, враждебность внешнего преобразовывается во враждебность внутреннего. На вопрос, кто виноват в том, что еще не все успехи настолько велики, как хотелось бы, ответ уже дан — пятая колонна».
