Цивилизация
Россияне все меньше понимают цели и задачи протестного движения, а уровень поддержки акций оппозиции упал до минимума с декабря 2011 года, следует из последнего опроса Левада-центра. Исследование было проведено в период с 23 по 27 мая по репрезентативной всероссийской выборке. На вопросы социологов ответил 1601 человек старше 18 лет в 130 населенных пунктах 45 регионов страны.
В мае 2013 года всего 27% граждан говорят о поддержке требований оппозиции. Из них лишь 5% заявляют, что они определенно разделяют идеи протестного движения, еще 22% оценили свое отношение к оппозиции как «скорее поддерживаю». В январе 2013 года акции протеста в той или иной степени поддерживал 41% граждан, в декабре 2012-го — 36%, в ноябре — 40%, в октябре — 30%.
Число опрошенных, которые в той или иной степени не разделяют требований протестного движения, сейчас составляет 30% (10% «совершенно не поддерживают», 20% «скорее не поддерживают»). Затруднились ответить 44% — это более чем в два раза больше, нежели в январе 2013 года (21%).
Сравнение данных исследования за май с результатами предыдущих опросов показывает, что стабильно падает не только число сторонников оппозиции, но и число ее противников.
Еще в январе 2013 года требования протестного движения не разделяли 37% граждан (в декабре 2012-го — 36%, в ноябре — 41%, в октябре — 53%).
Растет лишь число граждан, которые не могут сформулировать свое отношение к оппозиции: сейчас ответить на этот вопрос не смогли 44% респондентов — это самый высокий показатель с момента начала исследований в декабре 2011 года.
В январе таких людей был 21%, в декабре прошлого года — 18%, в ноябре — 19%, в октябре — 17%.
Общество дезориентировано, констатирует эксперт Левада-центра Денис Волков. При этом он склонен объяснять падение интереса к протестным акциям сезонными колебаниями: летом люди меньше расположены к конфронтации, а рейтинги власти традиционно растут в теплое время года. «Кроме того, играет роль дискредитация этой (протестной. — «Газета.Ru») повестки дня. В СМИ и на государственном телевидении, через различные фильмы, например», — считает Волков.
При этом, с другой стороны, госпропаганда против оппозиции сейчас также не приносит, как раньше, требуемого результата.
Так, согласно результатам исследования, последний разоблачительный фильм об оппозиции — расследование «Болото», подготовленное журналистами канала «Россия», — видели 2% граждан, еще 9% знают о его содержании. В фильме говорилось о связях российских оппозиционеров с грузинским политиком Гиви Таргамадзе. Автор фильма показывал лидеров протестного движения, оказавшихся якобы около дома, где квартировал Таргамадзе. Восьмиминутный ролик о том, как съемочная группа «России-1» «застукала» депутата Госдумы от «Справедливой России» Илью Пономарева, сопредседателя РПР-ПАРНАС Владимира Рыжкова, Леонида Гозмана и лидера «Демократического выбора» Владимира Милова якобы возле дома Таргамадзе, сначала был показан в итоговой программе «Вести недели», а затем в течение двух дней транслировался почти в каждом рекламном блоке.
Однако, как выяснили социологи, россияне не очень поверили содержанию фильма: лишь 9% зрителей посчитали, что выводы авторов «Болота» соответствуют действительности, 8% уверены в обратном. Затруднились ответить 83% граждан.
«Это сейчас самое главное: внимание уходит, держать его не получается. И основной эффект — люди уже даже не знают, о чем речь, — говорит Денис Волков из Левада-центра. — Причем в конце 2011-го — начале 2012-го оценка россиянами протестных акций совпадала с тем, что говорили сами участники протестных акций, то есть общество в целом понимало, почему люди выходят, что привело к этому.
Сейчас люди уже даже не знают, чему верить. И СМИ по-другому акции освещают: в самом начале (протестов) даже НТВ показывало воодушевляющие картинки и комментарии, а сейчас фон однозначно негативный».
Цифры, полученные социологами, также свидетельствуют, что люди не понимают, чего добивается оппозиция. Большинство граждан не могут с уверенностью сказать, ставят ли лидеры протестного движения своей целью смену власти в России и как они хотят этого добиваться. Как следует из результатов опроса, 8% граждан не считают, что оппозиция хочет радикальных перемен во власти (в октябре 2012-го таковых было 15%); соответственно, с 34% до 28% снизилось число тех, кто уверен, что оппозиция хочет мирной смены режима; 18% респондентов убеждены, что цель протестного движения — организация массовых беспорядков и насильственное свержение власти, это на 6% меньше, чем в октябре прошлого года (24%).
Своего мнения по этому вопросу не имеют 46% граждан. Для сравнения: в октябре 2012-го таковых было 28%.
Сами участники митингов сейчас ходят на акции не для того, чтобы добиться каких-то целей, как это было в декабре 2011-го, когда основным требованием было проведение честных выборов. Люди продолжают выходить на улицы скорее для того, «чтобы повторить опыт коллективного действия», говорит Волков.
«Неясно, что будет дальше, тут слишком много неизвестных: кого посадят, кто останется на свободе, удастся ли договориться, например, о едином кандидате (на выборах). Отчасти это будет решаться и на московских выборах, — считает эксперт. — Если говорить в целом о протестном потенциале, он скорее будет расти, чем падать».
