Цивилизация
За последние несколько дней сразу три депутата от «Единой России» отказались от своих мандатов: председатель думской комиссии по этике Владимир Пехтин, Василий Толстопятов и Анатолий Ломакин.
Во всех случаях оппозиция связывает уход депутатов с различными нарушениями с их стороны. У Пехтина обнаружилась незадекларированная недвижимость за рубежом. Толстопятов фигурировал в так называемом списке «золотых кренделей» (его составляют депутаты-«эсеры» Дмитрий Гудков и Илья Пономарев, попадают туда депутаты, незаконно, по мнению авторов списка, совмещающие свой статус с занятием бизнесом). В случае с Ломакиным СМИ и оппозиционеры вспомнили, что парламентарий связан с бизнесом, который сделал его долларовым миллиардером (по данным Forbes, состояние Ломакина оценивается в $1,2 млрд). Обнаружившийся бизнес стал причиной добровольного ухода из Думы единоросса Алексея Кнышова, который покинул депутатское кресло еще в октябре.
Уход Пехтина, Толстопятова и Ломакина из Думы произошел после того, как президент Владимир Путин объявил курс на национализацию элит. О ней глава государства говорил, выступая с посланием Федеральному собранию в середине декабря, и к этому сводится его идея запретить чиновникам владеть счетами в зарубежных банках и акциями иностранных эмитентов (такой законопроект Путин внес в Госдуму десять дней назад; по иронии судьбы, именно в этот день Алексей Навальный опубликовал в своем блоге разоблачение Пехтина).
«Газета.Ru» опросила несколько экспертов, чтобы понять, можно ли считать исход депутатов из Госдумы сложившимся трендом и признаком глобальной перестройки существующей власти.
С этой версией согласен политолог Александр Морозов, возглавляющий «Русский журнал». Впрочем, эксперт оговаривается, что контуры новой системы окончательно все еще не очерчены, а понимания, чем она должна быть, нет даже у президента Путина. Пытаясь подобрать наилучший термин для происходящего процесса, Морозов сравнивает отстройку новой системы с идеологическим тендером.
«Как будто тендер объявлен и люди выносят предложения. Кто-то берет курс, который называется «национализация буржуазии»: чтобы все вышли из офшоров, чтобы все здешние парни были патриотами не только на словах, но чтобы у них и все активы были здесь», — говорит эксперт.
«Еще месяца три назад, когда я беседовал с одним человеком, работающим в администрации (президента), было ощущение, что все принимаемые решения являются не реакцией Путина на оппозицию, потерю доверия населения, как говорят цифры социологов, а целенаправленной отстройкой новой политической системы», — рассказал Морозов.
Сомнений у эксперта не вызывает то, что в новой конфигурации сохранится доминирование одной политической силы, причем это может быть как «Единая Россия», так и «Общероссийский народный фронт» (ОНФ). И все это в отсутствие политической конкуренции.
«Получается режим вроде филиппинского: доминирующая партия все равно остается партией гражданской и военной бюрократии, которая сама себя время от времени чистит, ограничивая некоторые злоупотребления, — пояснил Морозов. — Второй вариант более жесткий, трудно себе представить, какой именно. Иногда люди в запале говорят, что это режим Муссолини».
Однако, по мнению Морозова, Россию на третьем сроке Путина сложно представить себе Италией при Муссолини или Белоруссией при Лукашенко. В первую очередь таким сравнениям мешает общая инертность и нежелание людей ввязываться в политику — эти свойства российского общества в конечном счете делают невозможной всеобщую политическую мобилизацию. Однако выстраивающаяся система, вполне вероятно, будет более закрытой, чем нынешняя, полагает Морозов: в ходе ротации кадров на места старых партийцев придут «стопроцентные молодые путинцы, носители будущего изоляционизма».
Специалист по элитам Ольга Крыштановская, ранее состоявшая в «Единой России», считает, что повальные думские отставки действительно могут свидетельствовать о глубоких — причем позитивных — процессах в системе. По ее мнению, в данном случае уместно говорить о происходящем процессе демократизации. «Да, это она и есть, — подчеркивает Крыштановская. — Несмотря на то что оппозиция, конечно, будет с этим спорить, но это так и есть. Просто это наш российский вариант того же, что происходило в США, например».
«То, что сейчас делает Путин или, скажем так, «коллективный Путин», — конечно, многие люди в элите недоумевают: «Зачем вот это все?! Мы же ваши, мы же вам служим, зачем вы нас обижаете?!» На самом деле это выстраивание новой стратегии и полной перезагрузки. Да, теперь власть слушает народ и понимает, что, если не слушать, будет хуже», — пояснила Крыштановская.
Меняется сам образ взаимоотношений между властью и рядовыми чиновниками: в прежней системе существовали отношения «кормления», и госслужащие были как официанты, которым разрешалось брать чаевые за свою работу. «Если начать сажать за то, что было разрешено, то тогда надо всех поголовно. За тупую криминальную коррупцию сейчас уже начали сажать, а систему кормления, которая составляла ось нашего государства, нельзя в один момент взять и отменить. Этот переход сейчас происходит. Он не заметен внешнему наблюдателю, но он происходит», — уверена Крыштановская.
Она добавляет, что подобный процесс встречает понимание далеко не у всех представителей элит, из-за чего происходит их фрагментация. «Какая-то часть элит находится в совершенно явном замешательстве. Люди не понимают, что происходит, сомневаются, что они смогут существовать в этой системе, некоторые уходят, кого-то увольняют. Я думаю, что обновление будет довольно существенное. За исключением совершенно ярых оппозиционеров у людей есть выбор: или они остаются в системе и играют по новым правилам, или они уходят и занимаются бизнесом.
«Если хочешь сохранять западные счета, западную недвижимость — пожалуйста, только не на госслужбе», — объяснила Крыштановская логику происходящих процессов.
Политолог Станислав Белковский назвал последние события новой «перестройкой», оговариваясь при этом, что происходит перестройка не режима, а только правящей партии. «Дела у «Единой России» плохи как никогда. Все чаще кандидаты на выборные должности вынуждены скрывать свою принадлежность к «Единой России», чтобы не лишиться части электората. То есть репутация ниже плинтуса — с «Едром» происходит то же самое, что происходило с КПСС в конце 80-х. В этой ситуации происходит судорожная попытка борьбы с коррупцией в собственных рядах», — говорит Белковский, по мнению которого, попытки реанимировать партию обречены. Кроме того, текущую ситуацию в России и положение дел в последние годы существования СССР объединяет еще и два других фактора: отчуждение от власти активной части населения, а также осознание правящими элитами «полной политико-экономической нецелесообразности режима».
«Дальше все будет только усугубляться. Единороссы будут покидать Государственную думу, консервативная часть вроде Исаева и Маркелова будет устраивать истерики вроде той, что они устроили в мой адрес. Все эти процессы будут вести к распаду и краху «Единой России» — так же, как это однажды случилось с КПСС. В этом смысле, мы живем в период «перестройки-2», — подытожил Белковский.
Эксперт Московского центра Карнеги, главред журнала Pro et Contra Мария Липман не считает, что уже сейчас можно говорить о каких-то глобальных изменениях: «Это пока только первые шаги, так сильно система еще не поменялась». В качестве доказательства Липман напомнила, что законопроект Путина об ограничении чиновников на владение зарубежными активами не имел, например, запретов на владение недвижимости за рубежом (ее, согласно законопроекту, предлагается лишь декларировать, поясняя источники доходов, позволивших приобрести роскошную недвижимость).
В то же время, эксперт обратила внимание на другую деталь ситуации с Пехтиным, которую в прежние времена представить было бы невозможно: «Источником информации о том, что Пехтин сообщает неверные сведения о своей собственности, были не Следственный комитет и прокуратура, а лица, которые с точки зрения власти неблагонадежны. Можно было бы игнорировать этот сигнал от нелояльных людей». Это явление Липман ставит в один ряд с антикоррупционной борьбой, курс на которую в последние месяцы объявила власть.
Политолог Марина Литвинович считает, что думские отставки и курс Путина на национализацию элит являются двумя параллельными процессами. Связывать эти явления можно было бы, если бы уходу Пехтина предшествовало какое-либо громкое и четкое заявление первого лица. В случае если бы это был некий четкий тренд, серия саморазоблачений была бы гораздо более обширной. Кроме того, власть время от времени возвращается к теме национализации элит, сравнительно недавно шла кампания по борьбе с офшорами, напомнила эксперт.
«Я не вижу никакой генеральной линии и никакой политической настойчивости, чтобы можно было сказать, что это какая-то глобальная кампания, новая политическая стратегия.
Я не вижу, чтобы самоочищение элит провозглашалось генеральной путинской линией. Это пока боковая кампания, она идет, но не является официально провозглашенной», — полагает Литвинович.
Председатель правления фонда «Гражданское общество» Константин Костин не считает, что речь идет о каком-то новом курсе: Путин говорил об этом и будучи кандидатом, тема также всплывала в его первом послании Федеральному собранию. «Вопрос лояльности высших государственных служащих и создание национально ориентированной элиты — это безусловный приоритет», — констатировал Костин.
«Я бы не связывал переформатирование элиты, которое еще называют национализацией, и случай с Пехтиным. Предъявленные ему обвинения некими общественными деятелями сетевыми нуждаются в серьезной проверке и подтверждении. Напрямую одно с другим я бы не связывал», — сказал он, добавив, что, по его мнению, введение закона о зарубежных активах чиновников не приведет к существенному количеству отставок.
Костин добавил, что отставка Пехтина скорее имеет отношение к тактике работы «Единой России» в информационном пространстве. Уйдя из Госдумы, депутат перестал быть публичной фигурой и таким образом сбил интерес общественности к себе и партии. Борьбу за свое честное имя Пехтин теперь сможет продолжить непублично, избегая новых скандалов, объяснил Костин механику принятого решения.
