Цивилизация
Алексей Макаркин, заместитель гендиректора Центра политических технологий:
— Главное в выступлении Путина – это СМИ, раньше вопросы были не столь острыми, кроме того, если раньше президент давал ответ, то этот ответ был окончательным, сейчас эти правила были не соблюдены. В некоторых ответах он переходил в контратаку, либо он говорил, что не осведомлен.
По поводу «антимагнитского» закона, такое ощущение сложилось, что он очень хочет его подписать, но в то же время оставляет маленькую калитку приоткрытой, чтобы иметь возможность отстраниться от этого закона.
Ни одно из его высказываний не носило неожиданного характера. Задачей этой пресс-конференции было сохранить сторонников. Когда он отвечал на вопрос «Газеты.Ru», он ориентировался не столько на читателей издания, сколько на своих сторонников, чтобы продемонстрировать, что президент силен.
Михаил Виноградов, директор фонда «Петербургская политика»:
— Никакого четкого месседжа не прозвучало.
Вопросы были ярче, чем ответы, как это было и в телевизионном интервью Дмитрия Медведева. Главное в пресс-конференции стало возрождение публичной политической жизни, выступала пресса, причем не сервильная, типа «Известий». Ситуация напоминает ситуацию конца 80-х, когда пресса становилась ключевой оппозиционной силой страны.
Не прозвучало оценок работы правительства, ниже оказался резонанс по теме Ходорковского. Пресс-конференцию неслучайно совместили с сегодняшним приговором, видимо, организаторы считали, что тема Ходорковского, как и в прошлый раз, окажется ключевой, чего не произошло. Возникала интрига, когда Путин рассуждал о «болотном деле», но по итогам какой-то сенсации не прозвучало.
Сергей Обухов, депутат Госдумы от КПРФ:
— Скука! Четыре с половиной часа банальностей и повторов. Мне ничего не запомнилось, все было предсказуемо. Путин удерживает статус-кво.
По поводу «антимагнитского» законопроекта – что организовал, за то и отвечал. Это ведь не Дума придумала этот законопроект, а, конечно, администрация президента. Все это психотерапия, не имеющая ничего общего с реальной политикой.
Илья Пономарев, депутат Госдумы, «Справедливая Россия»:
— Больше всего запомнились девушки-журналистки, которые задавали вопросы.
Катя Винокурова, Маша, которая сказала «Спасибо, Вова!», Диана Хачатрян самой манерой разговора показали, насколько изменилось отношение к действующему президенту в стране. Во-вторых, очень важно, что семь раз затронули тему вчерашнего закона (о запрете на усыновление детей в США – «Газета.Ru») и низкий поклон тем, кто задавал эти вопросы. Благодаря этому шансы, что президент наложит вето, значительно возросли.
То есть пресс-конференция не прошла зря. А так президент, как всегда давал ответы, в которых было много передергиваний. Мы знаем, что он мастер риторики, иезуитских ответов Но он бы выиграл больше, если бы не пытался разложить белый цвет на спектр и доказать, что это не белый цвет. Про тех же детей он постоянно отвечал в таком ключе, и это очень прискорбно.
Дмитрий Орлов, политолог, член Высшего совета партии «Единая Россия»:
— Для меня, как политического аналитика, важна характеристика Путиным политической системы. Здесь важны два аспекта. Первое, это, безусловно, адекватный ответ на вопрос об авторитаризме и режиме личной власти. Путин, на мой взгляд, абсолютно прав, когда говорит, что в 2007 году он сделал выбор не в пользу укрепления режима личной власти, хотя у него была такая возможность. В пользу того, что в стране развивается не режим личной власти, а демократия, свидетельствует курс, который Путин проводит на протяжении последнего года. Участие в политической системе получают все большее количество политических групп и активистов. Это касается и выборов губернаторов, и формирования политических партий, в этом Путин не кривит душой. Этот политический режим достаточно дифференцированный, в нем есть место очень многим группам, которых власть либо инкорпорирует в политический процесс, либо ведет с ними диалог.
Абсолютно адекватной и соответствующей логике демократического процесса была реакция президента на вопрос о различных системах выборов в различных субъектах федерации. Был четкий ответ, что везде должны быть выборы и никаких субъектов первого уровня и второго уровня быть не должно.
По «акту Магнитского» у меня создалось впечатление, что президент в целом солидаризируется с теми решениями, которые Дума принимает в качестве ответа. Но все-таки право арбитра он оставляет за собой.
Борис Немцов, сопредседатель партии РПР-ПАРНАС, член Координационного совета оппозиции:
— То, что Путин подпишет «закон подлецов» (так оппозиционеры именуют так называемый «закон Димы Яковлева». — «Газета.Ru»), ставит на нем крест как на гражданине, с ним ни один человек не будет общаться нормально. Сейчас мы займемся включением в список Магнитского формальных авторов этой поправки: Лаховой, Афанасьевой и Федорова. Мы с ними будем разбираться!
Еще мне сегодня высказывание Путина по Сердюкову очень понравилось. Оказывается он не жулик и не вор, потому что нет решения суда. А Магнитский у него — жулик и вор, Браудер (Уильям Браудер — глава фонда Hermitage Capital, в котором работал юристом Сергей Магнитский. — «Газета.Ru») — жулик и вор, хотя нет решения суда.
Очевидно, что борьба с коррупцией — это чисто имитация, своих он не сдаст... Еще запомнилось (из высказываний Путина – «Газета.Ru»), что Магнитский сам умер, его не пытали. Хотя известно, что после смерти у него на теле были обнаружены следы пыток, у него были размозжены фаланги. (На пресс-конференции Путин сказал, что «до сих пор не знает деталей этого трагического случая» — «Газета.Ru»). Такое вранье сильно запомнилось. Что Путин с пониманием относится к депутатам (их позиции по запрету на усыновление российских детей американцами), хотя, очевидно, что он оказывал невероятное давление на депутатов, угрожая им лишением мандатов.
