Цивилизация
В день рассмотрения парламентом законопроекта о возвращении в Уголовный кодекс статьи «Клевета» корреспонденты ряда ведущих российских изданий решили провести у здания Думы серию одиночных пикетов. В журналистском сообществе статья считается «профессиональной»: региональные власти нередко используют ее для борьбы с неугодными СМИ. Еще накануне журналисты составили петицию и успели передать ее одному из авторов законопроекта, председателю комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павлу Крашенинникову, с требованием учесть их мнение, провести консультации и отклонить законопроект. Крашенинников к журналистам прислушиваться не стал, и законопроект был внесен в повестку дня последнего заседания Госдумы перед каникулами. Осознавая, что все способы борьбы исчерпаны, представители СМИ решили хотя бы выразить свое возмущение действиями парламента, для чего договорились встретиться с утра у Госдумы и провести серию одиночных пикетов.
В результате к зданию Госдумы пришло примерно полтора десятка корреспондентов из издательского дома «Коммерсантъ», «Эха Москвы», телеканала «Дождь», «Новой газеты», «Ленты.Ru», «Газеты.Ru» и других.
— Кажется, это первый случай, когда журналисты пикетируют Госдуму, за последние лет 10, — комментировали происходящее журналисты из парламентского пула, некоторые из которых выражали сожаление, что из-за работы не могут присоединиться к пикету.
Недостаток опыта в проведении акций, а не в их освещении сказался на организации: выяснилось, что практически никто не умеет рисовать плакаты, а многие вообще забыли, что плакат нужен, понадеявшись на коллег. Зато освещение акции проходило на высшем уровне: журналисты фотографировали друг друга, писали о происходящем в Twitter и раздавали комментарии коллегам.
— Вон депутат пошел! Это от фракции «жуликов и воров»? — комментировали пикетчики появление в дверях Госдумы чинного седовласого парламентария, быстро прошедшего мимо пикета к машине. Депутат оказался единороссом Вячеславом Тимченко.
Полицейские в происходящие не вмешивались, ограничившись попытками переписать надписи на плакатах и документы участников. Первое им сделать удалось. Намерение же записать паспортные данные получило резкий отпор: журналисты требовали назвать основания, на которых это предполагалось сделать.
Наконец в 11 утра пресса объявила пикет оконченным и отправилась завтракать и, вероятно, обсуждать, что бы сделать с председателем Союза журналистов Всеволодом Богдановым, поддержавшим возвращение «Клеветы» в УК и ставшим в профессиональном сообществе объектом насмешек и неприязни (Богданов, между тем, опубликовал на сайте Союза журналистов заявление «На злобу дня», в котором опровергает мнение о том, что он «целиком и полностью одобряет» законопроект о клевете — «Газета.Ru»).
В Госдуме тем временем рассматривали новые охранительные законопроекты. Первым обсудили закон «О клевете». Депутат Крашенинников ровным голосом изложил суть изменений в законе ко второму чтению: исключены такие виды наказания за клевету, как тюремное заключение и принудительные работы, наказывать будут только штрафом.
Коммунист Юрий Синельщиков предложил все-таки исключить из закона уголовную ответственность за клевету в адрес лиц, осуществляющих правосудие: «При подготовке этого закона были нарушены все регламенты! Депутаты не могли ознакомиться с поправками, накануне заседания их еще не было в интернете, а включение этой статьи в Уголовный кодекс опасно. Нередко люди, выступая в суде, говорят о предвзятости судей, о том, что у них силой пытаются выбить показания. Это люди уже недовольны властью, не надо усугублять!»
Однако депутаты с ним не согласились, и поправка была отклонена. Так же как и предложение группы депутатов переформулировать пункт о клевете в части распространения слухов о тяжелой или опасной болезни: ведь грипп, например, тоже является опасным заболеванием.
В результате проект был рекомендован к принятию с теми исправлениями, которые сделал ко второму чтению профильный комитет.
Закон об НКО, согласно которому организациям, получающим иностранные гранты, чья деятельность при этом может повлиять на общественное мнение, предлагается признать себя политическими «иностранными агентами» и войти в особый реестр, рассматривали сразу за «клеветническим».
Как только депутат-справедливоросс Илья Пономарев объявил, что просит рассмотреть поправки, внесенные им, по отдельности, слово мгновенно получил единоросс Александр Булаев. «Предлагаю сократить до одной минуты время докладчика для обоснования своей позиции», — ехидно сказал он, после чего в Думе повторился сценарий «итальянской забастовки» в миниатюре: Пономарев с белой лентой на лацкане презентовал каждую поправку, единороссы ее отклоняли.
«Возмутительно, что во время рассмотрения важного для гражданского общества законопроекта сокращается время для обсуждения... Нельзя принимать законы, ориентируясь только на политический климат», — прокомментировал Пономарев решение единороссов, каким-то непостижимым образом умудряясь одновременно выступать на заседании и писать об этом в Twitter.
Пономарев предлагал поправить в законопроекте буквально все — от термина «иностранный агент» до сроков предоставления отчетности, однако инициативы оппозиционера встречали неизменный прием: единороссы голосовали за их отклонение.
Сопротивление отдельно взятого депутата и журналистские пикеты ничего не дали: законопроекты и о клевете, и об НКО были вынесены голосование.
Непосредственно перед ним в выступлениях по мотивам голосования страсти все-таки разгорелись.
Коммунист Иван Никитчук прямо связал в своем выступлении деятельность иностранных НКО и события на Болотной площади 6 мая, когда митинг закончился массовыми беспорядками (ранее это сделал единоросс Андрей Красов) и объявил, что КПРФ поддерживает закон об НКО и «иностранных агентах».
«Я выступаю как иностранный агент и горжусь этим», — парировал Илья Пономарев, через минуту получив с той же трибуны обвинение от единоросса Андрея Исаева в том, что оппозиция занимается в Крымске «политическим пиаром» (сам Исаев в отличие от Пономарева в Крымск не ездил).
Обсуждение закона о клевете и вовсе закончилось неожиданным скандалом: зал в знак протеста покинули не эсеры (которые перед заседанием не исключали такого поворота событий), а коммунисты и все тот же Илья Пономарев.
В речи по закону о клевете Пономарев напомнил депутатам, что в зале присутствуют «жулики и воры» и что принятие закона о клевете станет для власти поводом применять репрессивные меры к тем, кто пытается сказать о ней правду. Эти слова, естественно, вызвали ярость в зале заседаний.
Теперь не выдержал Нарышкин и обещал поставить вопрос о поведении Пономарева на комиссии по этике.
«Не знаю, что тут жулики и воры, но Пономарев — врун, — бросился защищать родную партию Александр Хинштейн. — Cлово ранит сильнее, чем дело, нельзя про каждого говорить, что он вор и жулик. Мы действуем праведно, никогда этот закон не послужит удушению свободы слова».
Дослушивать Хинштейна Пономарев не стал и вышел из зала, за ним последовала фракция КПРФ.
Владимир Жириновский требовал подключить ФСО, догнать мятежника и привести его в зал заседаний в наручниках, но его никто не стал слушать. Закон о клевете поставили на голосование и приняли.
За голосовало 238 депутатов, против — 91. «Справедливая Россия» голосование бойкотировала.
Если за клевету голосовала только «Единая Россия» всеми имеющимися у нее 238 мандатами, то закон об НКО поддержали все думские фракции, кроме «эсеров».
