Цивилизация
Европейский суд по правам человека обнародовал во вторник решение по иску компании ЮКОС к России. Это самый дорогой иск в истории Европейского суда, акционеры требовали выплаты 98 млрд евро, сумма претензий была сформулирована независимым оценщиком, выбранным ЕСПЧ.
ЕСПЧ частично удовлетворил иск ЮКОСа, признав, что налоговые органы России нарушили статью 1 протокола 1 (защита собственности) к Европейской конвенции о защите прав человека.
При этом суд отметил, что нарушения со стороны налоговых органов имели место в 2000–2001 годах, тогда как ЮКОС просил признать нарушения с 2000-го по 2003 год. Суд сослался на ст. 113 Налогового кодекса России, который устанавливает трехлетний срок давности для налоговых преступлений. В соответствии с этим, налоговые взыскания апреля 2004 года по факту сокрытия налогов в 2002–2003 годах суд признал справедливыми, в отличие от штрафов и компенсаций за нарушения за 2000 год. Также суд посчитал, что использованная в деле ЮКОСа практика удвоения штрафа с 40% до 80% в отношении налоговых нарушений за 2001 год также является нарушением прав, поскольку, исходя из смысла ст. 113, нарушения 2001 года не могут рассматриваться как «рецидив» нарушений предыдущего года.
ЕСПЧ не признал действия российских властей в отношении ЮКОСа избирательными, то есть, по его мнению, преследование компании не было политически мотивированным.
«Ничто в деле не указывает на то, что налоговые практики компании-истца за период 2000–2003 годов во всей их полноте, включая создание мошеннически зарегистрированных компаний-трейдеров, были известны налоговым властям или местным судам, а также на то, что (налоговики и суды) рассматривали эти практики как законные», — пояснил свою позицию ЕСПЧ.
ЕСПЧ уже не в первый раз отказывается признать «дело ЮКОСа» политически мотивированным. В мае этого года он, в частности, не усмотрел политической мотивации в обстоятельствах ареста экс-главы компании Михаила Ходорковского в 2003 году. Суд, хотя и отметил, что эти обстоятельства «вызывают некоторые сомнения относительно истинной причины преследования» Ходорковского, но «неоспоримых доказательств» этому представлено не было.
В то же время суд указал на «негибкость» российских налоговиков в отношении компании, которой действительно не дали достаточно времени, чтобы расплатиться с дополнительными налоговыми начислениями. Это «отчасти объясняется требованиями» российского законодательства, отмечено в решении суда. Однако ликвидация ЮКОСа стала следствием того, что власти «не сумели найти справедливого баланса между требованиями закона и его применением», говорится в решении ЕСПЧ.
Вопроса о материальной компенсации ЕСПЧ не разрешил, этот вопрос «будет оговорен особо».
Представитель России в суде Андрей Бушев представил особое мнение, частично поддержанное представителем Азербайджана Ханларом Хаджиевым. Судьи указали, что Страсбург «буквально подошел» к трактовке ст. 113 НК РФ и не принял во внимание аргументы правительства-ответчика, что ЮКОС как налогоплательщик действовал mala fides, т. е. умышленно недобросовестно, «активно противодействуя властям в выявлении всех элементов, имеющих отношение к фискальным и юридическим отношениям».
Российская сторона решением ЕСПЧ довольна. «Это сильный удар по нашим оппонентам», —
заявил «Газете.Ru» сотрудник аппарата представителя РФ в ЕСПЧ Георгия Матюшкина. Впрочем, на вопрос об обжаловании решения Европейского суда собеседник «Газеты.Ru» ответить затруднился, сказав, что решения по нему пока нет.
Представители ЮКОСа решение суда также сочли «победой». Главное, что были признаны несправедливость судебного разбирательства и злоупотребление при наложении санкций,
считает бывший финансовый директор ЮКОСа Брюс Мизамор. «Политическая мотивированность (преследования ЮКОСа) было последним, что нас интересовало (в этом деле)», — сказал он в ходе пресс-конференции по итогам оглашения решения Европейского суда.
От определенного ответа на вопрос о передаче иска в Большую палату ЕСПЧ и истцы пока воздержались.
В Страсбурге ЮКОС пытался доказать, что был избран целью атак российского правительства «через предвзятость налоговых процедур, что в конечном итоге завершилось его ликвидацией в ноябре 2007 года». Акционеры ЮКОСа считают, что действия российских налоговых органов нарушили сразу несколько статей Европейской конвенции о защите прав человека, среди которых право на справедливое судебное разбирательство, право на эффективное средство правовой защиты, право на защиту от дискриминации, право на назначение наказания на основании закона и т. д. По мнению истцов, доначисление налогов ЮКОСу за 2000—2003 годы, удвоившее налоговое бремя компании, было безосновательным, а уголовное преследование — «избирательным и волюнтаристским».
Акционеры ЮКОСа во главе с бывшими топ-менеджерами Стивеном Тиди и Брюсом Мизамором обратились в Страсбург в 2004 году, в 2009 году иск был сочтен приемлемым, несмотря на возражения российской стороны, указывавшей на то, что такой компании уже не существует по причине свершившегося банкротства.
Единственные публичные слушания по делу прошли в марте 2010 года. ЕСПЧ не мог приступить к разбирательству почти полгода: в ноябре 2009 года Россия сменила судью в Страсбурге, в январе 2010 года, когда подошла очередная дата слушаний, ни судья Андрей Бушев, ни представитель России при ЕСПЧ Георгий Матюшкин на них присутствовать не смогли: первый заболел, второй отбыл в Москву, где рассматривался вопрос о ратификации 14-го протокола к Европейской конвенции о правах человека (требуется для ускорения работы ЕСПЧ). Как сообщил в ходе слушаний представитель ЮКОСа Пирс Гарднер, российская сторона предпринимала попытки отложить и мартовское заседание ЕСПЧ или перенести процесс в Большую палату Европейского суда, но слушания все же состоялись.
Представляя позицию ЮКОСа, Гарднер напомнил, что в 2003 году ЮКОСу «произвольно и незаконно» были начислены дополнительные налоги, пени и штрафы в размере 19,6 млрд евро. Целью налоговиков было «парализовать и разрушить компанию», считает представитель ЮКОСа. Атака была «политически мотивированной», считает сторона истцов. ЮКОС мог бы выплатить доначисленные налоги, если бы государство не отняло у него главный актив – «Юганскнефтегаз». Эта
компания, производившая столько же нефти, сколько вся Ливия, была продана единственному участнику аукциона – компании «Байкал Финанс Групп», «созданной за две недели до аукциона с уставным капиталом в 250 евро».
ЮКОС считает «Байкал Финанс Групп» фиктивной компанией, хотя за ее учредителей в свое время поручился нынешний премьер-министр Владимир Путин. Вскоре после аукциона «Байкал Финанс Групп» прекратил существование, а «Юганскнефтегаз» достался «Роснефти».
Российская сторона, которую на слушаниях представлял английский адвокат Майкл Свенстон, доказывала, что ЮКОС обходил российское налоговое законодательство, используя регионы с льготным налогообложением, где зарегистрировал 22 фиктивные компании, продававшие нефть ЮКОСу только для вида. Аукцион по продаже «Юганскнефтегаза» был законным, настаивала российская сторона. Других его участников распугал сам ЮКОС, опубликовав в иностранной прессе объявление о том, что покупка ЮНГ чревата пожизненными судебными тяжбами с прежними владельцами «Юганскнефтегаза».
Решения ЕСПЧ по делу ЮКОСа пришлось ждать почти полтора года.
Его ожидали сразу после оглашения приговора по второму уголовному делу в отношении бывших руководителей ЮКОСа Михаила Ходорковского и Платона Лебедева (в декабре прошлого года они были приговорены к 14 годам заключения по обвинению в хищении всей нефти ЮКОСа и легализации части средств от ее реализации).
Считается, что прецедентом для дела «ЮКОС против России» стало ранее рассмотренное дело «Король Константин против Греции». Бывший король оспаривал отъем трех родовых поместий, где были похоронены его предки, и выиграл. Правда, в выплате компенсации в $1 млрд суд ему отказал, предложив Греции самой назначить выплату.
Акционеры ЮКОСа суммы своего иска не определяли, его определил независимый оценщик, выбранный ЕСПЧ, говорили ранее представители ЮКОСа. Впрочем, в этом иске ЮКОСу была важна не сумма штрафа, а сам факт признания судом избирательного характера преследования копании. Это имеет принципиальное значение для другого процесса, инициированного ЮКОСом, — в Гаагском арбитраже, где рассматривается огромный имущественный иск ЮКОСа к России.
