Цивилизация
Компартия зарегистрировала меня наблюдателем на первых муниципальных выборах в Чечне по моей просьбе, а обратилась к коммунистам я только потому, что они обычно не отказывают журналистам, которые хотят стать наблюдателями на выборах.
— Я не опасаюсь никаких нарушений, — предупредил меня накануне дня голосования начальник республиканского избиркома Исмаил Байханов. Но составленная тем же избиркомом памятка наблюдателя заставляла быть начеку. Первым в списке возможных нарушений была названа «карусель». «Когда избирателю перед участком дают заполненный бюллетень и предлагают вынести с участка незаполненный бюллетень», — объяснялось в документе.
— Почему «карусель» названа первой? Есть такая опасность?
— Это просто технология, которая применяется в России. У нас это практически невозможно. Мы выбираем власть по соседству, своих людей, — успокоил глава избиркома.
Перед началом голосования на участке № 13, расположенном в помещении Грозненского нефтяного института, председатель комиссии Валентина Башаева объявила, что на нем зарегистрировано 2453 избирателей, а бюллетеней комиссия получила 2449, один человек проголосовал досрочно. С утра избиратели заходили на участок довольно редко, от нечего делать я начала считать всех тех, кто опускал бюллетени в урны. Всерьез отнестись к этому занятию заставили меня предварительные официальные данные о явке.
По словам Байханова, на 10 утра в Чечне явка составила 13,5%. На 13-м участке, находящемся в Заводском районе в центре города, я к этому времени насчитала 45 проголосовавших, что составляет меньше 2% явки (в шесть с лишним раз меньше официальных данных).
Избиратели приходили в основном небольшими группами по 8–10 человек.
— Почему по одному никто не приходит? – спросила я.
— Так выходной же, праздник, — ответила председатель избиркома.
Член территориального избиркома, следивший за работой УИК, объяснил мне, что организована доставка избирателей транспортом – микроавтобусами «Газель». Об этом же сказал сотрудник городской администрации, тоже находившийся на участке. Он предположил, что транспорт оплачен из избирательных фондов кандидатов в депутаты, однако представители «Единой России», «Справедливой России» и Компартии сказали «Газете.Ru», что никакой доставки избирателей на участки не организовывали.
— Зачем привозить избирателей на участок, если они все должны рядом жить? – задала я вопрос представителю ТИК.
— Участок большой, далеко может быть, — ответил он.
— А почему так мало народу голосует? – спросила я. В 11.40, по моим подсчетам, проголосовали 126 человек.
— Так воскресенье, все на базар пошли. Потом придут, — объяснила Башаева.
К обеду и правда дело пошло живее. Все четыре кабинки для голосования часто бывали заняты.
— Вы что, диссертацию там пишете? – торопили подтягивающиеся к кабинкам граждане.
— Никому нельзя мешать! – решительно остановил их представитель территориального избиркома.
Около 16 часов на участке появилось несколько десятков женщин в оранжевых рабочих жилетках и сбившихся платках. На жилетках было написано «Сурсад» — это муниципальная организация, отвечающая за содержание дорог в Грозном.
— Подметаем мы тут, — сообщила мне одна из женщин.
— Вы точно тут прописаны? – на всякий случай уточнила я.
— Да, — уверенно сказала она.
К 16.00 явка по республике, по официальным данным, была уже 69%. Я к 16.20 насчитала 456 проголосовавших, то есть, исходя из моих подсчетов, явка на 13-м участке в тот момент составила меньше 20%.
Ближе к закрытию участков голосующие потекли рекой. Ко мне по очереди подходили сотрудники администраций района и города.
— Ну, сколько у вас уже?
— 669.
— Это сколько получается явки?
— Больше 25%, нормальный результат для муниципальных выборов.
В ответ мне качали головой. Около 18 часов считать избирателей, опускающих бюллетени в урны, начала и наблюдатель от «Единой России» Лида Умарова. Наши данные за последние два часа голосования совпали.
К закрытию участка я насчитала 1059 проголосовавших, то есть примерно 43% от зарегистрированных избирателей. По данным республиканского избиркома, в целом по Чечне проголосовали 86%.
Погрешность моих подсчетов могла составить около 30–40 человек в ту или другую сторону за день. Еще от 30 до 50 человек я наверняка пропустила, когда в середине дня, единственный раз за все время, ненадолго отошла с участка. Меня не было 23 минуты, я засекла.
Официальные данные подсчета голосов поставили меня в тупик. Неиспользованных бюллетеней оказалось всего 650 из 2449, а число проголосовавших по итогам подсчета избиркома составило 1799 человек, то есть явка на участке, по официальным данным, получилась равной 73%. По закону, наблюдатели непосредственно в подсчете участвовать не могут, а должны следить за ним со стороны. Я не заметила никаких вбросов бюллетеней, но стопки по 100 листов, в которые для удобства разложили их члены избиркома, показались мне слишком тощими. Когда я попросила наугад выбрать одну из них и пересчитать бюллетени при мне, их оказалось 73 штуки. По моей просьбе члены избиркома все пересчитали снова и разложили на полу 18 стопок. В 17 из них, по их утверждению, лежало по 100 листов, в 18-й – 99. В выбранных наугад двух пачках действительно оказалось по сто бюллетеней. Подавать жалобу на результаты подсчета я не стала.
По данным участкового избиркома, 1215 голосов на выборах главы города было отдано за нынешнего мэра, выдвиженца «Единой России» Муслима Хучиева (67%), 280 голосов (15%) – за Ису Хаджимурадова из «Справедливой России», 191 голос (11%) – за Магомеда Ахматова из КПРФ и 6% — за Исмаила Гучигова из ЛДПР.
Недействительных бюллетеней не обнаружилось.
Расхождение данных избиркома по явке с моим подсчетом составило около 700 человек. Я верю членам комиссии участка № 13. Они прекрасные люди. Но я верю и своим глазам. Не заметить 700 человек я не могла.
