Цивилизация
В пятницу прокурор Валерий Лахтин дочитал обвинительное заключение Михаилу Ходорковскому и приступил к чтению обвинения бывшему руководителю МФО МЕНАТЕП Платону Лебедеву. Как сообщала «Газета.Ru», полная версия обвинительного заключения составляет 14 томов. Прокурор, по наблюдениям адвоката Ходорковского Вадима Клювганта, зачитывал часть обвинительного заключения, воспроизводящую формулу обвинения, — 140 страниц. На их оглашение у гособвинителя ушло два полных рабочих дня.
Наблюдатели и адвокаты предъявляли много претензий к декламаторским способностям прокурора Лахтина. Он так часто запинался и ошибался, что даже французский парламентарий Эрве Маритон, побывавший на процессе Ходорковского — Лебедева в четверг, предположил, что мог бы прочитать написанное лучше. «Я был удивлен тем, что прокурор даже не может читать свой текст. Я сегодня в Думе читал речь по-русски и читал ее лучше», — привел слова парламентария «Интерфакс». «Это бюрократия, — сделал вывод Маритон. — Люди не понимают, что читают, но колесо уже крутится. Моя роль — говорить о том, что так не может происходить».
Претензии к качеству оглашения обвинения выразили и адвокаты Ходорковского.
«Прочитываются суммы до копейки за определенные периоды и номера документов. Если еще два с половиной дня продолжатся чтения в таком духе, это отобьет желание у прессы присутствовать на процессе», — заявила, в частности, адвокат Наталья Терехова. «Получается, что внимание уходит от того, что читают, понять, что читают, невозможно», — сказала она. При этом адвокат отметила, что законодательство не оговаривает форму представления обвинительного заключения, а лишь обязывает прокуроров представить его.
Сам Лахтин, как сообщает пресс-центр адвокатов Ходорковского и Лебедева, тоже не рад выпавшей ему роли чтеца обвинительных заключений. Выразив претензии к законодательству, обязывающему его зачитывать обвинение вслух, он заявил: «Самих бы законодателей сюда в суд привести и заставить читать вот так обвинительное заключение». На вопрос, почему из четырех прокуроров чтение поручено именно ему, Лахтин пошутил: «Я в армии служил».
Как сообщала ранее Генпрокуратура, Ходорковский и Лебедев обвиняются в совершении преступлений, предусмотренных пп. «а», «б» ч. 3 ст. 160 Уголовного кодекса (в редакции Федерального закона № 63 от 13.06.1996 г.) — присвоение или растрата организованной группой в крупном размере, ч. 4 ст. 160 (в редакции Федерального закона № 162 от 08.12.2003 г.) — присвоение или растрата организованной группой в особо крупном размере, ч. 3 ст. 174 (в редакции Федерального закона № 63 от 13.06.1996 г.) — легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем организованной группой в крупном размере, и ч. 4 ст. 174-1 (в редакции Федерального закона № 162 от 08.12.2003 г.) — легализация (отмывание) организованной группой денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, в крупном размере.
Следствие считает, что в 1998–2003 годах Ходорковский в составе организованной группы совершил хищения путем присвоения крупных объемов нефти дочерних нефтедобывающих акционерных обществ ОАО НК ЮКОС — ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томскнефть-ВНК» — на сумму более 892 млрд рублей, а также легализацию в крупном размере денежных средств, полученных от реализации похищенной нефти, на общую сумму, превышающую 487 млрд рублей и $7,5 млрд. Аналогичное обвинение ранее было предъявлено Лебедеву. Объемы похищенной нефти, таким образом, сопоставимы с объемами всей нефти, добытой ЮКОСом в эпоху Ходорковского.
Обвинение в хищении нефти, в частности, базируется на утверждении о неправомерности использования ЮКОСом заниженных внутренних цен на закупку нефти у собственных дочерних компаний — ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «Томскнефть-ВНК».
Согласие акционеров «дочек» ЮКОСа на заключение не выгодных для них договоров на продажу нефти Ходорковский и Лебедев, по мнению следствия, получили обманным путем. При этом обман акционеров в вину предпринимателям не ставится, и, соответственно, доказательств этому в деле нет. На начальной стадии процесса предприниматели обращали внимание суда на то, что на всех этих собраниях акционеров ЮКОС голосовал контрольными пакетами как минимум в 51% голосов, так что получается, что Ходорковский и Лебедев обманули в первую очередь самих себя, но суд на эти заявления пока никак не отреагировал.
Кроме того, Ходорковскому и Лебедеву вменяется хищение 38-процентного пакета акций Восточной нефтяной компании» в состав которой входил, в частности, такой актив, как «Томскнефть-ВНК». По версии следствия, к завладению этого пакета предприниматели перешли после того, как уже выкупили 54% акций ВНК. Дополнительный пакет ВНК, как считает следствие, был приобретен путем неравноценного обмена акций ВНК на акции ЮКОСа посредством подконтрольных обвиняемым кипрских компаний. Затем путем применения не проясненных следствием схем предприниматели получили их в свою собственность.
Ранее защита заявляла ходатайство о прекращении эпизода по хищению акций ВНК, поскольку срок давности по нему истек еще в минувшем году, однако суд отказал в удовлетворении этого ходатайства.
Наблюдатели, пытавшиеся разобраться в сути обвинений Ходорковского и Лебедева, ранее неоднократно отмечали, что следствие трактует как преступление обычную для того времени хозяйственную деятельность коммерческой компании. Клювгант смысл обвинения понимает так: «Нефть украли, но она никуда не делась, акции украли, но они тоже на месте».
