Цивилизация
Веселье для всех
1889 год стал знаковым для Парижа — тогда в городе появилось сразу два сооружения, которые станут символами французской столицы. В рамках Всемирной выставки была открыта Эйфелева башня, а за рекой Сеной, почти на окраине города, появилось кабаре «Мулен Руж» — «Красная мельница». Владельцы заведения, предприниматели и антрепренеры Жозеф Оллер и Шарль Зидлер, подгадали открытие под старт Всемирной выставки — они рассчитывали, что город наводнят туристы — потенциальные посетители кабаре.
Мельница, которая размахивала красными крыльями над входом в кабаре, была искусственной, но очень удачно вписывалась в архитектуру района Монмартр. Тогда эта деревенская окраина Парижа славилась своими виноградниками и мельницами, которых на тот момент было около 30. Красный цвет сооружения намекал на располагавшийся поблизости район красных фонарей и сам характер заведения.
Кабаре «Мулен Руж» официально никогда не было борделем, хотя уже с первых дней работы девушки исполняли здесь фривольные танцы, а мужчины приходили, чтобы весело провести с ними время. Владельцы заведения рассчитали верно — с первых дней открытия оно стало популярным.
В то время Монмартр был районом, где бедные начинающие художники, артисты и писатели могли дешево снять квартиру или комнату — к тому же, освобожденным от налогов на алкоголь. «Красная мельница» была довольно дешевым заведением, поэтому представители богемы быстро полюбили это шумное и веселое место.
Визитной карточкой «Красной мельницы» стал французский канкан — весьма вульгарный по тем временам танец, в котором женщины задирали юбки и высоко вскидывали ноги. Своим названием танец обязан британцу Чарльзу Мортону, с французского слово переводится как «шум, гам». В то время его еще называли «натуральной кадрилью».
Знаменитая музыка канкана была написана вовсе не для увеселительных заведений, а для оперетты «Орфей в аду», которую поставили на сцене парижского театра еще в 1858 году. Музыку написал директор театра «Bouffe Parisien» Жак Оффенбах. Отрывок назывался «инфернальный галоп» — под эти веселые аккорды Орфей танцевал дьявольскую кадриль с нимфами в аду.
Сам танец канкан зародился в Париже в 20-30 годы XIX века в рабочих кварталах. Изначально это был исключительно мужской танец, но в «Мулен Руж» его стали танцевать и женщины.
Популярность кабаре быстро росла, и уже в 1890 году заведение почтил своим присутствием британский наследник, будущий король Эдуард VII. Принц Уэльский приехал в Париж по частным делам и решил посмотреть на знаменитую кадриль, о которой говорили уже далеко за границами Франции. По легенде, танцовщица Ла Гулю, исполняя танец, узнала Эдуарда и закричала: «О, Гэльский, с тебя шампанское!».
в отдельном репортаже
Правдивая или нет, но история очень подходит образу танцовщицы, которая носила этот псевдоним. Ла Гулю (La Goulue) с французского дословно переводится как «прожорливая», «обжора». Танцовщица любила после выматывающего канкана подсесть за столики к посетителям кабаре, вкусно поесть и выпить за их счет.
Ла Гулю, чье настоящее имя было Луиза Вебер, была настоящим сокровищем «Красной мельницы». Вульгарная, при этом чувственная и смелая, она прославила канкан и кабаре. Именно она придумала знаменитую концовку этого танца — кружась в бешеном ритме, поднимала ногу над головой, а затем с визгом растягивалась в шпагате.
Танцовщица выступала в паре с артистом Валентином Бескостным (настоящее имя — Жюль Реноден). Интересно, что выступления в «Мулен Руж» для Бескостного были хобби – он отказывался принимать за них плату, зарабатывая на жизнь торговлей вином.
«В жизни грубая и вульгарная, типичная уличная девка, Ла Гулю совершенно преображалась в танце, в своих бесподобных импровизациях — это уже не была танцовщица, это был сам танец. Валентин с первого же взгляда оценил ее талант, он опекал ее, учил, руководил ею, и они являли собой великолепную пару», — так описывал этот дуэт танцовщиков французский писатель Анри Перрюшо.
В 1893 году в «Мулен Руж» произошло еще одно событие, связанное с историей танца, — здесь родился стриптиз. Исполнили его не местные танцовщицы, а натурщицы, которые веселились на пирушке вместе с многочисленными студентами. Две девушки, разгоряченные алкоголем, забрались на стол, стали раздеваться под музыку и успели оголиться до того, как со стола их сняли полицейские. Правоохранителей вызвал кто-то из посетителей кабаре, возмутившийся поведением девушек — все же до этого ни одна танцовщица «Красной мельницы» не позволяла себе прилюдно раздеваться. Первых в истории стриптизерш оштрафовали, а руководство кабаре решило, что такой танец больше не будет исполняться в стенах заведения.
Великий художник «Мельницы»
С момента открытия кабаре притягивало посетителей новизной — даже афиши у заведения крайне отличались от типичных плакатов того времени. Этим «Мельница» была обязана маленькому художнику, ростом не больше 154 сантиметров, которого звали Анри Мари Раймон де Тулуз-Лотрек-Монфа, а для жителей Монмартра — просто Анри Тулуз-Лотрек. Хозяин кабаре однажды заказал у художника несколько плакатов. Уже первая афиша стала невероятно популярной. Она отличалась лаконичностью и простотой линий, и именно этим бросалась в глаза парижанам. После этого на художника посыпались заказы от других кабаре, цирков и театров. Сегодня рекламные плакаты великого постимпрессиониста ценятся так же высоко, как его картины.
Лотрек происходил из аристократического рода, ему предстояла блестящая и богатая жизнь графа. В подростковом возрасте он по очереди сломал себе обе ноги и с тех пор перестал расти, на всю жизнь оставшись непропорционально сложенным, маленьким человеком.
Его биографы утверждают, что именно из-за внешнего несовершенства художника так влекли кабаре, бордели и бродячие цирки — там он находил и рисовал людей, во внешности которых отражал соединение красоты и порока. Лотрек так говорил о куртизанках: «Наконец я нашел женщин, которые не выше меня ростом».
«В этих женщинах и мужчинах, на лица которых наложили свой отпечаток разврат и пороки, он видел отражение своей собственной жизни, исковерканной жизни. Его пленяло это людское дно. Он упорно возвращался сюда, дно навсегда завладело им. Здесь, в этом храме движения, было сосредоточено все, что волновало его исстрадавшуюся душу. Здесь он страстно играл ту единственную роль, которая досталась на его долю, роль наблюдателя», – писал его биограф.
Банановая юбочка и потолстевшая Ла Гулю
За прошедшие 130 лет кабаре несколько раз прерывало свою работу, но каждый раз возрождалось вновь. В 1915 году «Красная мельница» сгорела дотла. Сохранилась легенда, согласно которой, поджог совершил мужчина, страстно влюбленный в одну из танцовщиц и ревновавший ее.
Как бы то ни было, «Мельница» открылась вновь спустя шесть лет, и теперь здесь ставили оперетты и музыкальные ревю. На подмостках блистала эксцентричная Черная Венера, темнокожая американо-французская танцовщица, и певица Жозефина Бейкер. Кстати, несмотря на запрет на стриптиз в «Мельнице», на сцену Жозефина выходила почти обнаженной — в боа из перьев и «банановой» юбочке на бедрах, которая была ее визитной карточкой.
Русский писатель Андрей Белый вспоминал о визите в знаменитое кабаре: «Сумасшедший бред из перьев, вульгарно накрашенных губ, черных и синих ресниц. Голые ноги, бедра, руки и груди обрушились на меня кроваво-красной пеной полупрозрачной одежды».
Со временем «Красная мельница» стала не просто популярным, но знаковым заведением Парижа. Для французских шансонье считалось почетным выступить на сцене «Мулен Руж». В конце 20-х годов рядом с «Мельницей» на улице торговала орешками и сигаретами бывшая «звезда Монмартра» Ла Гулю. К тому моменту она много пила и была разорена. Знаменитые знакомые приглашали Ла Гулю вновь вернуться на сцену, но потолстевшая и страдающая от водянки, она не решалась явиться зрителям в таком виде.
Кабаре временно не работало во время войны, а с 1960-х годов началось новое золотое время «Мулен Руж». Шоу под названием «Frou-Frou» («Шелест») получило такой отклик зрителей, что с тех пор все постановки в «Мельнице» начинаются с буквы F: «Frisson» («Дрожь»), «Fascination» («Очарование»), «Frenesie» («Неистовство»), «Femmes, Femmes, Femmes» («Женщины, женщины, женщины»), «Feerie» («Феерия»).
Для программы «Feerie» на сцене был сооружен гигантский «аквариум», в котором во время выступления плавали обнаженные танцовщицы.
Шоу «Феерия» демонстрируется публике и сегодня. В нем задействованы около тысячи костюмов и роскошные декорации. Некоторые из нарядов весят до 10 килограммов, и танцовщицы должны успевать сменять их в течение спектакля.
Все артисты выступают под псевдонимами. После выступления их развозит специальный служебный транспорт, и ни о каких вольностях между ними и посетителями кабаре больше не может быть и речи. Сегодня «Мулен Руж» – элитарное заведение.
В кабаре выступают танцоры со всего мира – национальность значения не имеет. В течение последних 50-60 лет главные требования к выступающим на сцене не изменились. Танцор обязан иметь хореографическое образование, рост девушек должен составлять не меньше 175 см, мужчин – 185 см. Кроме того, артисту необходимо уметь показать себя на сцене.
В контракте прописано, что член труппы может поправиться или похудеть не больше, чем на два килограмма. Однако, по словам представителя заведения Жан-Люка Пео-Рико, слухи о том, что за два лишних килограмма танцовщицу могут моментально уволить, — миф. Как рассказал он РИА «Новости», если произошли сильные изменения, танцора или танцовщицу просят вернуться в начальную форму, но до увольнения доходит редко.
«Мне нравится адреналин на сцене. «Мулен» — волшебное место, которому я отдаю всю свою страсть. Когда я на сцене, я чувствую себя наследницей знаменитых танцовщиц, которые работали здесь 130 лет», – призналась РИА «Новости» одна из солисток французского канкана Ольга Хохлова, которая работает в «Мельнице» больше 10 лет.
«Мулен Руж» больше не находится на окраине Париже, да и назвать его дешевым заведением уже нельзя. Однако его основатели не прогадали: это место, которое всегда будет привлекать туристов. Париж без него невозможно представить так же, как без Эйфелевой башни.
