Цивилизация
Берлин, как и любой другой крупный европейский город в декабре – центр притяжения любителей атмосферы уличного хюгге (датской философии уютной жизни, ставшей в 2016 мировым трендом).
Влюбленные парочки и коллеги, одиночки и многочисленные семьи, люди всех возрастов и национальностей стекаются к близлежащим рождественским рынкам. Здесь можно встретить сдержанных принципиальных немцев и громких турок, эмоциональных испанцев и проворных вьетнамцев, настороженных китайцев и бойких американцев, проницательных русских и рассудительных финнов, —
все они, кутаясь в шарфы и грея покрасневшие руки, попивают глинтвейн, жуют котлеты с картонных тарелок (когда-нибудь немцы полностью откажутся от пластика, загрязняющего Мировой океан), закусывают хрустящими булками и улыбаются.
Уже пятый год среди этих людей — и я.
Рождественские рынки открываются для всех желающих примерно за месяц до праздника. В Берлине самые крупные и посещаемые – те, что находятся на Жандарменмаркт, Александерплатц и у торгового центра Alexa. Моим персональным фаворитом стал как раз первый.
Когда я впервые попала туда в 2014 году, вход на ярмарку-сказку, как и сегодня, стоил 1 евро, но красота вокруг всегда была бесплатна и бесценна. Расположившийся на одноименной площади в центре города огромный базар окружен устремляющимися в небо старинным французским и немецким соборами (Französischer Dom и Deutscher Dom).
Оказавшись внутри рынка, я, конечно, не услышала, как под ногами захрустел снег, но десятки палаток с местными деликатесами, начиная от сосисок и овощного рагу и заканчивая манящими ярко-красными запеченными карамельными яблоками, определенно скрасили это бесснежное недоразумение.
С напитками дело обстояло проще: на выбор, кроме глинтвейна, была еще парочка алкогольных вариантов, а из безалкогольных – в гордом одиночестве сэр пунш.
В уши, тем временем, западали полюбившиеся уже нескольким поколениям новогодние хиты, доносившиеся из колонок. Last Christmas, не меняющийся годами рождественско-новогодний must have, чередовался с местными шедеврами, пусть менее известными, но так же хорошо принимаемыми публикой.
Прогуливаясь по базару, мы вместе с моей знакомой-китаянкой, помнится, натолкнулись на домик с елочными игрушками ручной работы, где провели без малого полчаса, рассматривая со всех сторон фигурки человечков, стеклянных птиц и прочие результаты фантазии ремесленников. Самой мне не удалось этого проверить, но для любителей эксклюзива, говорят, на Жандарменмаркт есть целый павильон, где мастера делают сувениры на заказ.
О том, что не все рождественские рынки одинаковы, я узнала только через несколько лет с начала жизни в Германии, и случилось это в Гамбурге.
Кроме привычных палаток с едой, на базаре Santa Pauli можно было наткнуться и на другого рода торговые точки. Последние были рассчитаны на категорию 18+ и предлагали резиновые вибраторы всех существующих цветов, а в дополнение к ним вечерняя программа обещала мужской Санта- и женский ангело-стриптиз на главной сцене.
Стоит добавить, что торжественно открывала рынок (и делает это ежегодно по сей день) местная знаменитость — (нет, не мэр города), а Оливия Джонс, известная дрэг-квин. По-моему, очень даже в духе места, соседствующего с Реппербаном.
Рождественская ярмарка в Дрездене, Германия, 27 ноября 2016
Jens Meyer/APПосле такого можно получить представление о том, как немцы любят веселиться. Но Рождество – это, конечно, не только посещение многолюдных базаров, существует еще множество важных составляющих празднования. Одна из них – печь (или просто есть) штоллен, традиционный рождественский пирог с сухофруктами и цукатами (иногда орехами и марципаном).
По замыслу выпечка эта символизирует по форме и обильно посыпанной сахарной пудре младенца-Христа в пеленках и появляется на прилавках уже с сентября.
Для меня, как для россиянки, это – неслыханно рано, а для немца – просто заблаговременно. Пусть впереди еще три месяца, зато в прямом и переносном смысле бюргер имеет возможность растянуть предвкушение долгожданного праздника.
Чем ближе час X, тем больше тематических атрибутов праздника бросаются в глаза, даже если я целеустремленно захожу в магазин только за буханкой хлеба. Тут и разнообразный шоколад в простых красных упаковках с бантами или в виде Санты, пятьдесят разновидностей марципановых вкусностей, несколько вариаций оберточной бумаги, соседствующей с почти десятком аккуратных открыток с надписью «Frohe Weinachten!».
И, конечно же, еще один религиозный атрибут – Adventskalender – специальный календарь с 24 окошками (начинать раскрывать его нужно 1 декабря), за каждым из которых спрятан маленький сюрприз, будь то привычные конфеты, записка с пожеланиями или непонятно почему оказавшиеся там чай или косметика (этакий вариант для взрослых).
Традиция адвент-календаря зародилась в Германии благодаря последователям Лютеранской церкви еще в начале XIX века, где он стал символом ожидания радостного пришествия. Через какие-то сто лет, в 1908 году, вышел первый вариант печатного календаря, состоявший на ту пору только из цветных карточек, крепящихся к доске.
Швейцарцы и австрийцы переняли немецкий обычай, и сегодня миллионы взрослых и детей продолжают наследие предков, покупают или создают календари сами.
В этом году я открою свой первый Adventskalender (никакой косметики, только шоколад), и совсем не из религиозных побуждений, а, скорее, из интереса и желания приобщиться. Но, как делают это верующие, зажигать 3 декабря первую из четырех свечей на Adventskranz (еловом венке, олицетворяющем свет, несущий Христом) я не планирую.
Чуть позже, 6 декабря, немцы еще отметят день Святого Николауса (Николая Чудотворца). О празднике хорошо известно детям, которые еще накануне выставляют начищенную обувь за порог, чтобы туда, как и в рождественский носок, святой положил им сладостей.
Взрослые об этой дате, конечно же, тоже помнят, взяв на себя обязанности Николауса. А непросвещенные, как когда-то и я, узнают о Николаусе в тот момент, когда где-нибудь на кассе в магазине им вручают шоколадную фигурку Деда Мороза, приговаривая «Einen fröhlichen Nikolaustag». После секунды промедления они улыбаются, думая про себя, как же приятны все эти рождественские традиции.
