Цивилизация
Я уехала из России десять лет назад — уехала потому, что пришло время изменить свою жизнь. По первому образованию я журналист-международник. Рано начала работать в одном из лучших деловых журналов России, совмещала работу в штате с учебой с третьего курса, проводила много времени за рубежом. В общей сложности проработала в этом журнале шесть лет и, как говорится, немножко «засиделась» — уж очень удачное было место, не хотелось куда-то уходить. Но когда поездки приелись, а я закончила университет, а затем и аспирантуру, передо мной встал вопрос — что делать дальше?
К 25 годам у меня уже было имя в медиатусовке, премии, опыт жизни за рубежом, диссертация, на ближайшие полвека все было предопределено. А мне хотелось расти. Я решила, что пора воплощать давнюю мечту и поступать на MBA.
Уволилась с работы и поступила в итальянский университет на программу MBA, в котором дали стипендию (повезло!). Надеялась остаться в Италии — но жизнь сложилась иначе. После первого года обучения мне предложили поехать по обмену на второй год в университет Нью-Йорка. И хотя я никогда не видела себя в Америке, там была интересная программа, и я поехала.
В Америке мне неожиданно понравилось — я провела там почти год. Училась, стажировалась, выиграла конкурс бизнес-проектов New York Times. Думаю, что осталась бы, но виза кончалась, а работы в разгар кризиса не было ни в США, ни в Италии, ни в России. Зато Великобритания в тот момент еще давала так называемые Tier 1 General визы для выпускников топовых MBA-программ, которые не требовали согласия работодателя, так что, сидя в Америке, я начала искать работу в Лондоне. И нашла!
Правда, визу дали только на четвертый раз — и пока я бодалась с британским Home Office, вакансия уплыла. Но я все равно поехала в Лондон — уже из принципа.
В результате прожила там почти восемь лет, из них последние полтора провожу время между Лондоном и Барселоной.
В Лондоне по сравнению с США бросилась в глаза неэффективность сектора услуг. Больше месяца мы добивались, чтобы в квартире нормально заработал интернет. Банковский счет я долго не могла открыть: для этого требовался proof of address (т.е. счет с подтверждением адреса), а телефонная компания больше месяца либо не могла мне его прислать, либо путала мое имя. Зато в парках круглый год зеленела трава, а билеты для путешествий по Европе были очень дешевы.
В отличие от США, где все готовы помогать, в Англии в профессиональном смысле люди гораздо более закрыты. В Нью-Йорке можно разговориться с кем-то в баре, тебя обязательно спросят, чем могут помочь, и тут же выдадут телефон высокопоставленного знакомого, который тебе обязательно ответит. Можно просто написать незнакомому человеку на Linkedin и пригласить на кофе, и он, скорее всего, пойдет. В Лондоне ничего похожего не было, рабочие контакты приходилось собирать по крупицам — тебе вежливо улыбаются, но делать ничего не спешат.
Неожиданностью было то, что в Англии мало женщин на руководящих позициях, как и в остальных европейских странах. Когда я рассказываю знакомым англичанам, что в России довольно высокий процент женщин в руководстве компаний, они очень удивляются — ведь в их представлении это варварская страна.
К быту в Англии я адаптировалась очень долго. Удивило, насколько англичане непритязательны: льется из трубы в ванной — ну и пусть, заклеят скотчем, принесли плохо помытую тарелку — промолчат, лишь бы не побеспокоить официанта. Один раз я осталась со сломанным бойлером без горячей воды и отопления зимой на три недели. Моя страховка три раза присылала и отменяла мастера. В последний раз позвонили и сообщили, что «мастер не сможет прийти, так как он вынужден остаться у предыдущей клиентки, пожилой леди, которая разволновалась из-за утечки газа, и он ее должен успокаивать».
Вся эта борьба с бюрократией съедает немыслимое количество времени, и если в России это время легко сократить, договорившись за деньги, в Англии такое невозможно.
Как мы шутим, у англичан в секторе услуг есть только два варианта ответа: Sorry it's my fault (Извините, это моя вина) или Sorry, it's not my fault (извините, не моя вина). Толку ни от одного из них, как вы понимаете, нет.
В работе было сложно привыкнуть к тому, что англичанам важнее всего не результат, а участие. Они заботятся о том, чтобы каждый смог внести свой вклад — и неважно, есть ли на самом деле от человека толк. Качество работы часто страдает — а критиковать не принято, даже если работник сделал полную ерунду. В общем, перестроиться с российского «вы все не так делаете» на постоянные комплименты и поощрение было трудно. Российский «негативизм», как его называли, из меня выбивали долго и тяжело.
И все же в Англии мне многое нравится. Нравятся бесплатные музеи и фермерские рынки. Нравится то, что здесь ты можешь проявлять себя как угодно — одеваться как хочешь, сидеть на тротуаре, делать стойку на голове, — и никому в голову не придет тебя осудить. А еще — то, что здесь живет много людей со всего мира, что можно пить воду из-под крана, что не застраивают парки и сохраняют ощущение «деревни» с небольшими домами и садиками даже в большом городе. Врачи подробно рассказывают, что с тобой и что они будут сейчас с тобой делать, а не рявкают.
Очень просто вести свой бизнес — вся отчетность электронная, регистрация занимает минуты, весь процесс разжеван на официальных сайтах, и есть куча бесплатных советчиков. Многие стараются заниматься спортом, ходят в походы, даже в зрелом возрасте. Люди занимаются волонтерской деятельностью — организации поощряют своих сотрудников в этом, да и граждане сами по себе стараются быть полезными.
Чего я не могу понять, так это английский способ проведения досуга — в выходные напиться до такой степени, чтобы валяться на тротуаре и блевать, после переспать с незнакомцем, а потом радостно в понедельник всем об этом рассказывать. Этим отличаются девушки и женщины. Не то чтоб я была вся в белом пальто, но это у меня вызывает чувство брезгливости.
Еще очень раздражает, когда мусорят на улице или в транспорте (для англичан нормально развернуть конфету и тут же бросить бумажку) или ездят, положив ноги в ботинках на сиденье напротив в автобусе или поезде. При этом, если сделать замечание, смотрят на тебя, как на идиотку — мол, а тебе-то что? То, что на это место через минуту может сесть кто-то в светлой юбке, людям в голову не приходит.
Лондон — неоправданно дорогой город для жизни.
Комната в съемной квартире, которую вы делите еще с кем-то, может стоить 1000 фунтов в месяц с коммуналкой (это порядка 80 тысяч рублей). Причем ремонт будет не очень свежим, а мебель — полуразвалившейся. На мой взгляд, чтобы тут жить нормально, нужно хотя бы 2500–3000 фунтов в месяц чистыми, при этом большая часть людей получает меньше. Налоги — 20% до определенной суммы в год (в районе 45 тысяч фунтов), и после нее на оставшуюся сумму 40%. Поход в магазин — 30 фунтов как минимум (это если покупать еду хорошего качества, но и без излишеств).
Отопление стоит бешеных денег (как-то в первые годы пришел счет на 350 фунтов), пришлось быстро привыкнуть жить в помещении с температурой до 20 градусов. Очень дорогая частная медицина — однажды «налетела» на 1500 фунтов за исследования, когда заболел живот. С тех пор — только частная страховка. Бесплатная система здравоохранения NHS мне не нравится — надо долго стоять в очереди и выбивать поход к специалисту, а если заболеть чем-нибудь экзотическим, правильный диагноз вряд ли поставят с первого раза.
Brexit, конечно, стал большим разочарованием — я во многом выбирала Англию, чтобы иметь возможность свободно передвигаться по Европе. Что сейчас будет, непонятно, но многие мои европейские друзья отсюда уезжают из принципа, хотя могли бы оформить паспорт. В общем, страна очень сильно меняется, и не в ту сторону, которая мне нравится.
Сейчас у меня свой бизнес — две тренинговые компании. Одна предлагает услуги цифрового детокса, другая работает с высокочувствительными людьми. Обе выросли из моей личной истории.
Переехав, я почти шесть лет проработала в сфере медиа и технологий. Вроде все здорово, но при этом я очень уставала, были постоянные мигрени, слезы, гормональные сбои. Если вы работаете в технологическом секторе, вы, как правило, находитесь на связи 24 часа в сутки, у вас несколько телефонов и компьютеров. Я чувствовала, что на работе постепенно сгораю, и смена компаний проблему не решала. В результате решила сделать перерыв — когда контракт закончился, не стала его продлевать и взяла время подумать, а заодно отказалась от смартфона и заменила его на обычный телефон без интернета, чтобы проветрить голову.
Параллельно я довольно долго «искала себя» — почему у всех людей все нормально, а мне постоянно больше всего надо? В процессе поисков наткнулась на коучинг, и он мне так понравился, что решила — может, это как раз мое. Мне порекомендовали очень хорошую международную коучинговую школу в Лондоне, CTI (The Coaches Training Institute), с довольно дорогим обучением — порядка 5 тысяч фунтов за семестр. Таких денег не было, но я им все равно написала и предложила: мол, я эксперт по интернет-маркетингу, хотите, вам помогу — а вы взамен меня поучите. И что вы думаете, они как раз в этот момент искали интернет-маркетолога!
Так что пошла учиться на коуча, параллельно приводя свое здоровье в порядок.
А поскольку я всем рассказывала, как мне нравится жить без смартфона, меня начали спрашивать, тренирую ли я других людей, как от них отказываться. Я сначала пожимала плечами, а потом подумала — ну раз спрашивают, может, в этом есть потребность. И так родилась моя компания Consciously Digital — мы помогаем людям находить баланс между жизнью онлайн и офлайн.
Я не считаю, что всем надо отказаться от смартфонов — это скорее о том, как сохранять способность к концентрации, быть продуктивным и креативным в эпоху, когда все тебя отвлекает. Я много работаю с компаниями, для которых важно, чтобы сотрудники сохраняли фокус и предлагали новые идеи, но при перегрузке мозгов лишней информацией это становится невозможно.
Второй бизнес — коучинг для высокочувствительных людей — тоже связан с моей личной историей. Знаете, есть такие люди, которым говорят, что они «слишком чувствительны» и «надо воспринимать жизнь проще»? Они быстрее переутомляются, им нужно обязательно побыть в одиночестве (хотя они не обязательно интроверты), они острее чувствуют запахи или звуки. Я как раз такой человек и обычно всем надоедала в офисе — то мне холодно, то мне жарко, то мне слишком громко, то окно надо закрыть, то открыть, то слишком едой пахнет. Всегда думала, что со мной что-то не так, пока не наткнулась на исследования о чувствительности.
Так вот, высокая чувствительность — это не психическое заболевание и не свидетельство плохого характера. Американская ученая Элейн Арон показала, что высокая чувствительность — это генетическое изменение, которое отмечается у 15–20% человечества и высших животных. У нас просто иначе устроены мозги.
В природе чувствительные животные нужны для выживания всего вида: чувствительные лошади бегут по краям табуна, и если замечают опасность, первыми меняют поведение и тем самым предупреждают весь табун. Та же функция и у чувствительных людей. Однако в современном мире, где мы все меньше доверяем себе и все больше доверяем технологиям, чувствительному человеку бывает очень непросто. Очень много стимуляции, мало возможностей для отдыха. В результате многие из них либо «сгорают», либо ставят крест на своей чувствительности и начинают ее глушить.
Так вот: я как раз работаю с чувствительными людьми, помогая им научиться использовать дар чувствительности себе на пользу. У меня есть клиенты в разных странах, в том числе в России, Украине, Белоруссии. Я очень долго сопротивлялась идее делать какой-либо бизнес на русскоязычную публику — меня пугали агрессивные комментарии в интернете, да и вообще казалось, что это никому не нужно. Но клиенты нашли меня сами.
Дело в том, что на русском языке практически нет достоверной информации на тему высокой чувствительности.
При этом русскоязычные чувствительные люди сталкиваются с проблемами куда более сложными, чем в европейских странах или в США.
Самое главное — агрессия, плохая экология и отсутствие четких правил и границ на работе. Чувствительному человеку очень плохо в негативном коллективе, где оскорбляют напрямую других и где начальство самодурствует, и к сожалению, в русскоязычном пространстве таких компаний очень много. Во всяком случае если судить по тем отзывам, которые я получаю от клиентов. Но я вижу очень большое желание жить и сохранять чувствительность, и мне очень хочется их в этом поддержать.
