Цивилизация
«Газета.Ru» внимательно следила за Mercedes-Benz Fashion Week Russia и обнаружила: самый любимый и востребованный российский дизайнер сегодня — по-прежнему Алена Ахмадуллина. Никаких сюрпризов: на показах дизайнера был вполне ожидаемый аншлаг, журналисты обещали друг другу пробраться на дефиле, даже если придется сидеть друг у друга на голове, а в конце показа автор коллекции скромно высунулась из-за кулис, словно стесняясь аплодисментов. Самое красивое лицо русской моды не очень-то любит давать интервью и отвечать на вопросы о себе, так что мы поговорили с ней... правильно, о работе.
— Свои коллекции вы создаете по мотивам сказок. Что вдохновляло вас на весенне-летнюю коллекцию будущего года?
— «Садко» — и я думаю, это легко понять. Водные мотивы, морская пена, завитушки волн читаются в крое и декоре. Например, трикотажные вещи мы сделали в технике разнонаправленного вязания, и в результате они напоминают водную гладь. В эту же тему ложатся джинсовые вещи — объемные, с эффектом деграде. С джинсовой тканью мы начали работать только в прошлом сезоне, пока что это совсем новое для нас направление.
— Что вас вдохновляет в сказках — сюжет или образ?
— И то и другое. Мы отовсюду черпаем вдохновение, и получается всегда по-разному. Сказки тоже ведь разные: один раз это «Муха-Цокотуха», другой — «Кентервильское привидение» Оскара Уайльда.
— Что вы будете делать, когда сказки закончатся?
— Они не закончатся. Мы уже свои начали писать.
— Многие дизайнеры сейчас сотрудничают с масс-маркетом — вы сделали уже не первую капсульную коллекцию для «Эконики». Что дает вам эта работа?
— Свободу и интересные возможности создавать что-то интересное в новой для нас области. Когда два сезона назад к нам пришла «Эконика» и сказала, что нам хотят доверить создание коллекции, мы, конечно, думали, что сейчас будет огромное количество ограничений, трудностей, что нам придется вписаться в определенный тип продукта. Но в компании нам предоставили полную свободу и дали возможность создавать самые креативные вещи — это было, конечно, невероятно. При этом свобода позволила нам сосредоточиться на коммерческой составляющей.
Когда ты можешь спокойно разработать ДНК вещи, она автоматически становится коммерчески успешной, это получается само собой.
Проект прошел так успешно, что мы переподписали контракт на второй сезон — и сейчас представили летнюю коллекцию, часть ее можно увидеть на показе. Мы очень довольны сотрудничеством: сами по себе мы не могли бы заниматься дизайном обуви, потому что любые обувные разработки требуют производства в больших количествах.
— Кто ваш адресат, когда вы думаете об обуви?
— В этот момент — клиент «Эконики». Это определенный спектр людей, достаточно широкий, разного возраста. Мы сконцентрированы на привлечении трендовой современной публики, для которой важна актуальная обувь, соответствующая последним тенденциям.
— Вы изучали тенденции — или делали просто то, что хотелось?
— Конечно, изучили — есть профессиональный сайт wgsn.com, откуда мы черпаем всю аналитику, касающуюся всех трендов. То, что получилось, — это наше видение современных тенденций.
— Бренд Alena Akhmadullina недавно вышел на рынок США. Где еще вы продаетесь?
— Да, у нас уже почти год подписан контракт с шоу-румом Luxcartel — мы уже продаемся в США, Кувейте, Катаре, Саудовской Аравии, Шанхае...
— А еще в Японии, Англии, Чехии…
— Там мы уже давно.
— Странно представить, чтобы вкусы арабских, американских и японских женщин — совпадали.
— Дело в том, что разные рынки делают разную выборку из коллекций. Особенно это ощущается в момент отправки. Когда груз готовится, можно увидеть, насколько разные получились подборки.
— В чем это выражается?
— Каждый байер бутика варит свой собственный особенный рецепт, особый микс и комплектует достаточно неожиданно. Арабские страны берут платья в пол, много красочного, роскошного, длинного, закрытого. Япония покупает самое яркое, нереальное, сказочное — как из мультика. Америка предпочитает коммерческий сдержанный минимализм, короткие, открытые вещи.
— Как вы охарактеризуете русский стиль?
— По-прежнему это стремление к роскоши, демонстрации своего статуса, любовь к вещам красивым — внешность для нас часто важнее, чем все остальное. Русская женщина больше, чем европейская и американская, хочет выглядеть хорошо. У нас градус нарядности намного выше, чем на Западе. Если вы приедете в Нью-Йорк и пойдете на вечеринку, туда все придут в джинсах и свитере. У нас все придут в платьях. И на каблуках.
— Русских дизайнеров объединяет любовь к одному и тому же романтическому силуэту: платье в пол, узкая талия, широкая юбка, все довольно закрытое. У вас тоже такие есть.
— Мне кажется, это спрос рождает предложение. Я смотрю по продажам в бутике, что хорошо идут длинные платья — и мы, естественно, начинаем развивать это направление, делать их больше для того, чтобы удовлетворить запрос рынка.
Наши женщины любят ходить в длинном. У нас очень много поводов, чтобы выйти: мероприятий, ужинов, обедов, дней рождения — начиная со второй половины дня, когда длинное платье уже может быть уместным.
Когда европейская женщина покупает платье, оно ей нужно обычно на свадьбу подруги, такие события случаются раз в полгода. А у нас события такого масштаба случаются каждый день.
— Как вам удается быть в стороне от скандалов? Не только светских, но даже отраслевых?
— У меня нет времени вникать. Я все время работаю — и с удивлением узнаю все позже всех.
— Кого из западных знаменитостей вы хотели бы переодеть?
— Я не люблю критиковать — мне приятнее говорить о том, кого бы хотелось одеть. Шарлотту Генсбур. Тильду Суинтон. Марийон Котийяр.