«Сегодня можно рисовать платье на теле»

Художник по костюмам Ольга Оськина рассказала «Газете.Ru» о своей работе с олимпийскими чемпионами по фигурному катанию

Специально для «Газеты.Ru» дизайнер Ольга Оськина рассказала о том, как ее платье принесло удачу фигуристам — бронзовым призерам в танцах на льду на Олимпиаде в Сочи, сложно ли работать с чемпионами и почему изменилась мода в фигурном катании.

— Расскажите, пожалуйста, о костюмах, над которыми вы работали для нынешней Олимпиады.

— Я проектировала костюмы для Лены Ильиных и Никиты Кацалапова. Два почти одинаковых платья для короткой программы — розовое и красное, — а также мужской и женский костюмы для произвольной. У Лены для произвольной программы были еще платья от других дизайнеров, поэтому для меня оказалось приятной неожиданностью, что она каталась именно в моем платье и оно оказалось счастливым.

— Как складывалось ваше сотрудничество с Леной и Никитой? Были ли какие-то разногласия? Как создавались костюмы?

— Это был очень долгий процесс и совместный труд спортсменов, тренера, родителей и мастеров. Мамы фигуристов, Лиля и Оля, были полностью вовлечены в процесс, покупали ткани для костюмов, организовывали примерки. Все отмечают сложный розово-телесный цвет платья для короткой программы. Оно уникально тем, что в нем использовались не спортивные ткани, а ткани высокой моды — тончайший гипюр и натуральный шифон. Натуральный шифон летит совсем иначе, чем синтетический, но его редко применяют из-за неспортивности и непрочности. Но только натуральные ткани дают такой живой цвет и такой полет в движении. Костюмы для «Лебединого озера» были сделаны с учетом сложности элементов. Платье первоначально начиналось как классическая балетная пачка, а потом, после тренировок, у нее убирали лишние слои, чтобы она не мешала Никите выполнять поддержки. Мне также очень нравится костюм для Никиты в произвольной программе, наверное, это один из моих любимых мужских костюмов за всю историю моей работы.

— Какие особенности имеет костюм фигуриста? Чего не должно быть в костюме и что приветствуется?

— Самая очевидная особенность: костюм фигуриста — это прежде всего спортивный костюм и он не должен мешать движениям и выполнению элементов. Даже самое прекрасное и нежное платье — это на самом деле спортивный костюм. Кроме того, коньки зрительно удлиняют ноги и искажают пропорции, поэтому посредством костюма заново строятся пропорции фигуры, удлиняется торс. Линия талии в платьях всегда занижена, мужские пиджаки немного длиннее, чем обычно, длина юбки корректируется на последней примерке, с учетом коньков. При работе над костюмом надо продумывать все детали, от цвета до фурнитуры. Так, к примеру, неудачно смотрятся блеклые, невыразительные цвета, приближенные к цвету льда. Но если платье открытое, рабочим цветом становится именно цвет тела. Что касается фурнитуры, то в любом случае лучше не использовать фурнитуру, которая может оторваться. В парном катании мы даже не клеим камни на те места, где происходит соприкосновение партнеров во время выполнения поддержек. Зато всегда хорошо смотрятся элементы, подчеркивающие и продолжающие движение, — летящие детали, вертикальные удлиняющие линии.

— Учитывается ли при разработке костюма мнение фигуриста и тот образ, который он создает в своем номере?

— Да, это первое, что учитывается. Работу над костюмом я начинаю с того, что слушаю музыку к программе, выслушиваю пожелания фигуриста, тренера и хореографа; если есть возможность — приезжаю на тренировку, чтобы посмотреть программу.

Тренер Татьяна Тарасова о костюмах для чемпионов

Из книги «Четыре времени года» (1985) Если рассказывать, сколько нервов стоила каждая примерка нового костюма Родниной, можно потратить не одну страницу. Но подобная взыскательность шла не от женского каприза чемпионки. Значение костюма для фигуриста огромно. Костюм создает настроение на весь сезон. Он бывает не только удобным или неудобным, красивым или некрасивым, но и таким, без которого программу представить себе невозможно. Подходить к выбору костюма надо с большим вниманием. Он может не влиться органично в рисунок композиции, в стиль катания и даже перечеркнуть их. Мы шьем много костюмов, и есть среди них любимые и нелюбимые, костюмы, которые запоминаются надолго. В свое время начинали с простеньких платьиц. Потом они становились все сложнее и сложнее. Ира Моисеева начала у меня кататься в строгом черном платье, и я любила, когда она выходила на лед именно в черном. В одном из сезонов Ире Моисеевой для исполнения «Румбы» был сшит бирюзовый костюм, но мы его потом перекрасили в черный, и он мне нравился больше всех. Любила я также черный костюм, сделанный к их классической программе, поставленной на музыку Бетховена и Вивальди... Без великих затей, только юбка чуть поддута серым и у Андрюши такие же поддутые рукава. Мне вообще нравятся костюмы без излишеств, но они почему-то редко получаются. Удачным считаю костюм Наташи Бестемьяновой, в котором она с Андреем танцевала под музыку из чаплинских фильмов, белый с черным рукавом. И хотя мне многие говорили, что в таких костюмах ребята будут смотреться без рук, этого не произошло, а я по сей день не знаю костюма, который бы так соответствовал стилю танца. Небольшой воткнутый в петлицу красный цветок как завершающая точка в идеальном, с моей точки зрения, по гармонии костюме. Костюмы шьются только после того, как найдена музыка. Бывают неудачные костюмы. Я помню, как Моисеевой из роскошного красного материала сделали платье с широкими рукавами, закрыв ее замечательные руки, совершенно закрыв. К тому же костюм получился очень яркий. Зато раздолье для фотографов, всегда просивших что-нибудь поярче (ведь Ира и Андрей катались только в черном). Их сняли в этом костюме, наверно, все фотокорреспонденты страны, фотография кочует из журнала в журнал, хотя катались ребята в этих костюмах всего один раз. Таня Войтюк, например, обожала наряжаться в кружева, я их терпеть не могла. К тому же Войтюк однажды выкинула фокус. Она приехала на чемпионат Европы, не показав мне платья, и, когда вышла на лед, я чуть не упала в обморок. Таня никогда не выглядела худенькой, а соорудив юбку в складку, она подчеркнула невыгодное впечатление. Фокус Войтюк послужил хорошим уроком для меня, и больше не было случая, чтобы костюм ученики шили без моего участия. Ничего с собой поделать не могу, люблю только черный и белый цвета. Мне они кажутся графичными — программа в этих цветах лучше видится, и движения вроде бы точней. Не люблю широких рукавов, потому что они скрывают пластику рук. Последние годы эскизы костюмов для моих сильнейших дуэтов делает известный художник-модельер Вячеслав Зайцев. Я всегда восхищалась его работами, и, зная об этом, моя приятельница, главный режиссер театра «Современник» Галина Борисовна Волчек, нас познакомила. С Зайцевым очень интересно работать. Он долго расспрашивает ребят, как они чувствуют танец, просит их танцевать на полу, слушает музыку — и рисует, рисует. Заражает азарт, с которым он работает. Как каждый большой мастер, он понимает, когда у него получается дело, над которым он работает, и один из многих вариантов принимается тогда, когда Слава сам себе говорит: «Гениально!» Меня восхищает это его «Гениально!». Платья делает он вроде бы совсем простые, без единой блесточки, но такие стильные, изысканные, такие авангардистские. Не знаю более удачных юбок к рок-н-роллу, чем те, которые нам сделал Зайцев в сезоне 1983 года, когда этот танец входил в программу как оригинальный. У Наташи Бестемьяновой были полосатые юбка-штаны, они шли ей удивительно. Работая с таким мастером, как Зайцев, по-другому начинаешь понимать значение костюма вообще, значение костюма для фигурного катания в частности. На многое смотришь по-другому — на моду, на красоту, что приемлемо, что неприемлемо. В спортивном Доме моделей я с незапамятных времен работаю с Асей Белецкой. Многие костюмы Моисеевой и Миненкова шила она, в том числе и тот, в котором ребята победили на чемпионате мира 1975 года. Тогда носили юбки-бананы, и платье черно-зеленое тоже называлось бананом. Очень простое и очень красивое. Каждый год мы меняем все костюмы, но бывают платья, с которыми очень трудно расставаться. Есть, например, у Лены Гарачиной черное платье с обнаженной спиной — я считаю, что оно подходит ко всем танцам, с которыми выходит Лена, хотя ей это платье уже здорово надоело. Костюм, в котором фигурист одерживал победу, остается у него навсегда. Тренеру достаточно воспоминаний. Когда я хочу увидеть Иру Моисееву и Андрюшу Миненкова в самом их счастливом году — в 1977-м, — мне на память сразу же приходит их танец из «Кармен-сюиты» Родиона Щедрина, черная «испанская» Ирина юбка. Существуют для костюмов в фигурном катании и свои ограничения. Хочешь сделать костюм из золотой ткани — пожалуйста, но если ты чемпион. Золотой цвет — цвет чемпионов. Так, когда-то в золотом платье выступала Пахомова, потом Линичук, золотое платье надевала Джейн Торвилл. Это негласное, но всеми принятое правило. Очень долго можно рассказывать о костюмах Родниной: сколько они шились, кроились, сколько слез она проливала, потому что «не идет». На нее вообще шить очень сложно. Пока только кроится юбка, мы все испереживаемся. Ира тонко чувствовала, что ей подходит, что — нет, до малейшего нюанса. Но один раз они решили сделать голубые костюмы. Как я их отговаривала, убеждала, что голубой цвет им ни по стилю, ни по характеру не подойдет, они все же настояли на своем. Надели новые костюмы на тренировку, потом убрали их и больше к ним не притронулись. В первый год, когда они стали тренироваться у меня, побоявшись отойти от привычного для них стиля, я сохранила им с небольшими изменениями прежний облик, и только через сезон мы начали искать модели костюмов, подчеркивающие их скорость, ход. На мой взгляд, самые удачные костюмы Роднина и Зайцев надели для исполнения программы под музыку Свиридова «Время, вперед!» — черные с серебром. Мы нашли стиль, который точно отражал характер Иры и Саши, и, перебирая в памяти все их наряды последних лет, понимаю, что ни разу не изменили ему. И даже парадный костюм для прощального выступления, который был сшит из красной материи с позолотой, богатым убранством, оставался в спортивном характере Иры. Возможно, некоторые считают, что костюм в фигурном катании по форме однообразен — купальник, короткая юбка. Но это кажущееся однообразие. Юбочки все разные. Юбки Гараниной — это одно, они идут почти всем, у Бестемьяновой — совсем другое и подходят только ей. У Карамышевой юбки не имеют ничего общего с юбками Бестемьяновой. Юбка — эта важнейшая деталь — подбирается к платью очень тяжело. Потому у нас есть правила, оговаривающие, что костюм не должен быть слишком театрален. В свое время Бестемьянова танцевала обязательный блюз в боа. Выглядела она очень красиво, но сочли, что подобный костюм все же театрален. Мне, например, все больше и больше нравятся комбинезоны. Они не всем хороши, но у девочек с красивыми фигурами они выгодно подчеркивают линии. А вот длинные юбки не для фигурного катания. Не видна динамика. Может, они и подходят для отдельных номеров, но я считаю, что танец создается не одеждой, а композицией, характером музыки. Совсем не обязательно для вальсов Штрауса надевать юбки до пола. Я все время говорю о девушках, но это не значит, что костюм мужчины имеет меньшее значение. Просто они очень долго выступали во фраках, а теперь так же дружно переоделись в комбинезоны. Фрак, конечно, волю фантазии не давал, но приносил массу огорчений. Помню, как моему партнеру Жоре Проскурину сшили фрак из эластика и после первой же тренировки брюки вытянулись до двух метров, так как этот материал не держит форму. К тому же фрак был зеленого цвета, как крокодил. Жора повесил фрак в дверном проеме, и мне не забыть ужаса, который я испытала, входя к нему в номер и случайно наткнувшись на эту тушу. Казалось революцией, когда мальчики начали надевать рубашки и брюки. Теперь танцоры вернулись к фракам, а одиночники уже никогда не наденут их. Я вспоминаю свою спортивную молодость, когда не было Дома моделей и костюмы нам шили родственники не из эластика, а из обычных тканей, в особых случаях из панбархата. Что такое колготки, мы тогда не знали и выступали в шерстяных рейтузах. Праздником было для нас, если удавалось выклянчить в Большом театре хлопчатобумажные трико. Трико шились розового цвета, и все мы с одинаковыми поросячьими ногами по очереди выбегали на лед. Сейчас танцорам шьют в год шесть костюмов. Ведь имеют большое значение и разминочные наряды. В них спортсменов на тренировке впервые видят судьи. После сезона, весной, костюмы сдаются на склад, их перешивают, переделывают для других спортсменов, классом ниже. А осенью все начинается снова. Снова долгие муки примерок, снова выбор материи, снова слезы учениц: «Не подходит».

— Бывает ли так, что костюм приходится переделывать, и из-за чего?

— Приходилось переделывать из-за нарушения правил, например из-за излишней открытости. Этим летом был случай, когда переделывали вещи из-за чрезмерной театральности. Мы делали костюмы для спортивной пары к программе по мюзиклу «Кошки». Кошки получились прекрасные, но после первого проката пришлось отпарывать лишний мех. Все остальные переделки — это рабочие моменты, которые выявляются после прокатов.

— С какими трудностями приходится сталкиваться при разработке и пошиве костюмов?

— Творческих трудностей у меня нет, это та область моей деятельности, в которой мне очень легко. Основная проблема, как ни странно, связана с тем, что изготовление костюмов для фигурного катания — это сезонная работа, со всеми прелестями сезонной работы. Например, на данный момент у меня нет ни одного заказа. К лету начинают формироваться программы, к концу июня появляются первые заказы, и за два летних месяца нужно сделать основную часть работы, поскольку юниорские соревнования начинаются уже в сентябре. Хорошо, что на олимпийские костюмы было больше времени.

— С кем из фигуристов вам нравится работать?

— Мне нравится, когда работа строится на четкой постановке задачи и доверии к художнику. Очень хорошим и продолжительным этапом в моей работе было общение с Леной Соколовой, а впоследствии — с ее хореографом Аллой Викторовной Капрановой и ее учениками. На каком-то этапе было приятно работать с парой Хохлова — Новицкий, особенно мне запомнились их танго, вальс и «Ночь на Лысой горе». Были прекрасные платья для 13-летней Наташи Митюшиной, теперь она сама тренер и направляет ко мне своих подопечных. Из последних заказов — Аня Погорилая. Так получается, что с ее платьев у меня вот уже второй год начинается сезон. Тренер Федор Соколов из Электростали — мне очень нравится его подход к работе и отношение к маленьким ученикам. Вообще люблю работать с юниорами, но в этом случае я больше контактирую с их родителями, и это тоже хорошее общение. Значительная часть моей фейсбучной ленты — это родители фигуристов, которые совершают свой ежедневный подвиг.

— Ваши любимые костюмы?

— Любимых очень много, поэтому назову первый и последний. Первый — это платье для Марии Бутырской к «Лебединому озеру». Оно получилось очень революционным по тем временам — именно из-за моей неопытности. До этого я делала только костюмы для бальных танцев, поэтому в платье для лебедя использовала натуральные перья. Тогда я не знала, что так не принято, и именно поэтому платье получилось удачным. А последний костюм я отдала в прошлую субботу — платье для маленькой Камиллы Маленченко к программе «Красавица и чудовище». Естественно, она Красавица. Я думаю, что в моей работе невозможно сделать так называемую карьеру. Мое первое платье — для чемпионки мира, а последнее — для начинающей фигуристки.

— Существует ли такое понятие, как мода в фигурном катании? И если да, то кто законодатель мод?

— Мода в фигурном катании — это живой организм, на который влияют многие факторы: высокая мода, уличная мода, спортивные бальные танцы, чемпионские костюмы, компьютерные игры, блокбастеры. Например, в этом сезоне был целый ряд программ, созданных по мотивам фильмов «Артист» и «Великий Гэтсби». Соответственно, может показаться, что сейчас в моде 1920-е годы, но на самом деле мы просто открыты культурным событиям, которые происходят вокруг.

— Кто работает над костюмами в нашей стране? И можно ли говорить об индустрии?

— Индустрия предполагает наличие системы специального образования, а его у нас нет. Могу ошибаться, но я не слышала, чтобы где-то обучали проектированию костюмов для бальных танцев и фигурного катания. Это совершенно особый мир, требующий внимательного отношения и передачи профессиональных навыков. Я работала в двух крупных фирмах, созданных бывшими танцорами, знающими спортивную специфику. Есть много небольших ателье. Есть театральные ателье, которые иногда делают костюмы для фигуристов. Зачастую костюмы шьют просто частные мастера под руководством тренера. И, к сожалению, многие не видят разницы.

— Как менялась мода в фигурном катании за последние 30 лет?

— Частично я уже ответила выше, но, если брать 30-летний период, то, наверное, больше всего повлияло появление и развитие новых технологий. За эти годы появились стрейч-ткани с очень хорошей растяжимостью, что позволяет делать конструктивно необычные вещи, буквально рисовать платье на теле. Новые красители. Появились новые декоративные элементы. Например, 20 лет назад, когда я только начала работать в этой области, костюмы украшались блестками; спустя какое-то время из бальных танцев пришли клеевые камни Сваровски, их поначалу использовали очень осторожно, боясь травматизма. С другой стороны, с появлением новых технологий появилось больше вседозволенности и безвкусицы.

— Чем отличаются костюмы фигуристов Олимпиады-80 от костюмов Олимпиады-2014?

— Мне нравятся костюмы восьмидесятых своей простотой, выразительностью, наивностью, чистотой и полной подчиненностью идее танца. Интересно, какими бы они были, если бы у художников были возможности, которые есть сейчас. Обратите внимание, что если это пара, то мужской и женский костюм практически не отличаются — идентичный цвет и отделка. Сейчас эта тенденция уже выглядит старомодной, костюмы партнера и партнерши максимально отличаются.