Цивилизация
Реформирование здравоохранения, происходящее в стране, вызывает у населения тревогу и основанное на жизненном опыте ощущение того, что все будет плохо. Примеры этого — сокращение финансирования здравоохранения (бюджетный маневр) или переход на одноканальную систему финансирования. Еще один пример — сокращение и укрупнение медицинских учреждений, которое специалисты деликатно называют оптимизацией. Люди ожидают, что теперь к врачу будет попасть очень сложно.
Что происходит в Москве
Сокращение-оптимизация напрямую затронуло лечебные учреждения Москвы. По плану до конца первого квартала 2014 года в Москве 65 стационаров, работающих в системе ОМС, должны объединиться в 34–35 многопрофильных высокотехнологичных медицинских центров. Почти 400 городских поликлиник образуют 46 взрослых и 40 детских амбулаторно-поликлинических центров. Причем, как подчеркивают вице-мэр по социальным вопросам Леонид Печатников и руководители Мосздрава, это будет объединение юридических лиц с сокращением административного аппарата. О реальном сокращении числа лечебных учреждений, по их словам, речи не идет, они будут работать как филиалы крупной клиники под управлением одной администрации и одного главного врача.
Меньше управленческого персонала — экономия бюджета.
В рамках одного объединения, говорят руководители здравоохранения, можно будет оптимизировать прием врачей-специалистов. Предполагается трехуровневая система медицинской помощи. По месту жительства пациент может получить помощь самых востребованных врачей — терапевта, хирурга, офтальмолога, невролога. Это первый уровень. В «головном» амбулаторном комплексе — попасть к кардиологу, эндокринологу, нефрологу и прочим специалистам, пройти диагностику на современном оборудовании. Оснащать магнитно-резонансными томографами или приборами для ангиографии каждую поликлинику нереально. Третий уровень — стационар, если госпитализация действительно необходима.
Другое направление оптимизации — сокращение на 30% числа больничных коек. И здесь у организаторов реформы такой резон: у нас в стране традиционно больничные койко-места используются неэффективно. Большая часть пациентов не лечится в стационарах, а обследуется, многие неделя за неделей ждут плановой операции, другие реабилитируются. В то же время эти медицинские услуги, как делается во всем мире, пациенты могут получать амбулаторно. По словам министра здравоохранения Вероники Скворцовой, «в странах с эффективной системой здравоохранения 70% пациентов решают свои проблемы со здоровьем в поликлиниках, и лишь 30% – в стационарах. Для сравнения: в Москве, например, соотношение амбулаторной и стационарной помощи прямо противоположно – составляет 30 к 70% в пользу стационаров».
По словам Скворцовой, речь идет скорее не о сокращении, а о перепрофилировании больничных коек: освободив койки от тех больных, которые могут получить помощь амбулаторно, можно перераспределить их в реабилитацию и паллиативную помощь.
Реформы в нашей стране всегда проходят болезненно, а реформа здравоохранения — «ближе к телу» как никакая другая. Сталкиваясь с трудностями при записи к врачу, получении лекарства и с качеством медицинского обслуживания, одни ропщут в очередях, другие пишут жалобы в Росздравнадзор, третьи выходят на митинги и пикеты , хотя их меньшинство. Протестующие говорят, что под видом оптимизации и повышения эффективности происходят массовые увольнения врачей.
«80% недовольства от неинформированности населения»
С вопросом о том, как оптимизация здравоохранения отразится на пациентах, «Газета.Ru» обратилась к председателю отделения Общественного совета по защите прав пациентов при Управлении Росздравнадзора по Москве и Московской области, заместителю председателя правления Ассоциации онкологов России, исполнительному директору социальной программы НП «Равное право на жизнь» Дмитрию Борисову.
«Действительно, крупный стационар, который оказывает медицинскую помощь по многим профилям, эффективен, и во всем мире такие клиники существуют, — сказал «Газете.Ru» Дмитрий Борисов. — Другое дело, что эта помощь должна быть максимально доступна, и те виды помощи, которые населению необходимы в шаговой доступности, и должны быть в шаговой доступности. Человек не должен проделывать путь в несколько станций метро для того, чтобы посетить участкового врача. Нельзя заниматься только диагностикой и профилактикой и забывать, что человеку нужна помощь кардиологов, онкологов и пр.
Но то, что происходит сейчас, — это определенный этап. Нужно посмотреть, к чему эта система приведет через год-два».
По словам Дмитрия Борисова, в Москве не сокращаются поликлиники в зоне доступности. «Реформа, безусловно, не делается для того, чтобы сделать людям хуже, наоборот, — добавил он. — Население недостаточно проинформировано о реформе, не знает всех планов ее проведения. Вот эта неинформированность, на мой взгляд, вызывает 80% недовольства. И 20% — это объективные провалы в качестве работы ответственных чиновников или врачей, которые отвечают за данное учреждение».
Что касается жалоб, с которыми пациенты обращаются в Общественный совет Росздравнадзора, то, как сказал Дмитрий Борисов, проблема номер один – в том, что человек не получает необходимую ему лекарственную помощь.
«Койка в больнице у нас была не местом, где пациент лечится, а местом, где пациент живет»
Вот что сказал «Газете.Ru» директор Института развития общественного здравоохранения Юрий Крестинский.
— Как вы можете прокомментировать текущую ситуацию с реформой здравоохранения?
— Речь идет в первую очередь об объединении различных учреждений здравоохранения в рамках единых юридических лиц. Условно говоря, было две больницы, номер N и номер Z, а станет одна больница, у которой будет два филиала. Это помогает организационно лучше решать многие вопросы с точки зрения административных расходов, оптимизации коечного фонда, планомерного распределения нагрузки. В первую очередь речь идет именно об этом. Плюс во многих поликлиниках и больницах в рамках программы оптимизации здравоохранения была проведена реконструкция, оптимизация количества операционных, закупка необходимого оборудования, что намного повышает пропускные способности этих больниц.
Один из дополнительных экономических факторов — в течение многих лет койка в больнице у нас была не местом, где пациент лечится, а местом, где пациент живет, реабилитируется и питается.
Она выполняла больше социально-вспомогательную функцию, нежели медицинскую. И если часть нагрузок перенесется на амбулаторное звено, где пациент будет обследоваться, ему будут назначать необходимые препараты, что сегодня делается во всем мире, это позволит отказаться от избыточного коечного фонда.
— Слияние поликлиник Москвы в 46 взрослых и 40 детских амбулаторно-поликлинических объединений завершится в первом квартале 2014 года?
— Я думаю, что даже первым кварталом ситуация не ограничится. Но речь не идет об объединении поликлиник как таковых, речь идет об организационном конгломерате, когда в рамках одного объединения будут существовать несколько объектов здравоохранения.
— Это означает, что из районных поликлиник врачи-специалисты будут переходить в большие амбулаторно-поликлинические центры, а в районных поликлиниках останутся только участковые?
— Нет, этот вовсе не значит, что будет так. Объединение нескольких медицинских учреждений означает, что можно будет гораздо более грамотно выстраивать работу персонала в различных филиалах, расположенных в разных местах.
— Хочется понять, чем это реально обернется для пациентов. Не лишатся ли пожилые люди и мамы с маленькими детьми поликлиник в шаговой доступности?
— Как имели поликлинику в шаговой доступности, так и будут ее иметь. В этом плане ничего не изменится. Но, конечно, реформирование здравоохранения, которое сейчас идет, не может не затрагивать пациента. Пациент выбирает себе страховую компанию, может выбирать ЛПУ, к которому он прикрепляется на обслуживание в рамках программы ОМС. Это определенная ответственность, в том числе и для пациента, ему надо взвешенно подходить к выбору.
— По новой системе пациент сможет пойти только к терапевту, а к специалистам попадает только через терапевта?
— Наверное, это правильно, если к узкому специалисту пациент попадет через участкового, врача общей практики, который этого пациента знает и ведет.
Если пациент сам решил, что ему нужно к кардиологу, это вовсе не значит, что ему действительно нужно к кардиологу, может быть, ему нужно к нефрологу или к гастроэнтерологу.
Но если пациент стоит на диспансерном учете по конкретному заболеванию, то он посещает узкого специалиста уже непосредственно, по договоренности с ним. А загружать узкого специалиста, которых в разы меньше, чем терапевтов, только потому, что пациент так решил, это никакая система не сможет потянуть такую нагрузку.
— В теории все выходит логично. Но поскольку реформирование здравоохранения вызывает довольно много жалоб и нареканий со стороны как пациентов, так и врачей, значит, не все идет гладко, и оптимизация дает сбои?
— Естественно, реформирование такой громадной и инертной системы, как система здравоохранения, в которой десятки тысяч врачей и сотни тысяч специалистов среднего уровня, сотни учреждений здравоохранения, не может идти как по маслу. Конечно, сбои будут, но это не значит, что ничего не надо менять.
В следующем материале «Газета.Ru» представит иные точки зрения на оптимизацию здравоохранения. О том, чем оборачивается реформа в реальной жизни, расскажут практикующий врач и пациенты.