Цивилизация
--Одна из главных инноваций законопроекта – попытка урегулировать рынок электронных денег, который существует в России уже более 10 лет. Какова цена вопроса, о каком объеме рынка идет речь?
— В 2009 году объем рынка электронных денег составил порядка 40 млрд рублей. Это лишь то количество денег, которое россияне положили в системы электронных денег. Внутренний оборот довольно сложно подсчитать. В прошлом году рынок вырос где-то на 40%, а до кризиса темпы были еще больше: в 2008 году только в нашей компании рост составил около 70%.
В 2010 году объем рынка электронных денег может удвоиться. Но ужесточение регулирования, которое предполагала исходная версия законопроекта, может затормозить этот процесс: он вводит идентификацию физического лица как обязательное условие для использования электронных средств платежа. Другими словами, прежде чем открыть «электронный кошелек», вы должны будете прийти в офис и показать паспорт, что, конечно, в целом убивает идею электронных денег. Мировая практика сейчас устроена таким образом, что зарегистрировать «электронный кошелек» можно, просто сообщив на сайте какие-то персональные данные. Но нигде для этого не требуется личная явка клиента.
--Но пункт об идентификации предусмотрен для противодействия легализации доходов, полученных преступных путем...
— Люди пользуются электронными деньгами зачастую как раз для того, чтобы не выходить из дома для совершения покупок. Вы не захотите делать ваш счет идентифицированным не потому, что вам жалко сказать имя и адрес, а потому, что от вас требуется пойти в офис и показать паспорт. Странно, что до сих пор в России, учитывая размеры страны, не существует признанных способов дистанционной идентификации. Нам обязательно надо, чтобы человек куда-то пришел и показал паспорт. В Европе давно такие способы есть: например, система электронных денег идентифицирует человека по подтверждению владения банковским счетом или карточкой.
В «Яндекс.Деньги» средний платеж – это несколько сотен рублей.
С таким платежом пользователь не пойдет в банк, а скорее всего откажется от него или сделает наличными.
Понятно, что наличные никакой идентификации не требуют. Вы приходите в булочную, платите 100 рублей — вам дают хлеб и молоко и никто не спрашивает паспорт. Мы говорим о том же: там, где имеются транзакции розничных масштабов, похожих на поход в булочную, условия должны быть примерно такими же. Разумно было бы ввести лимит, например 15 тыс. рублей, превысив который, пользователь «электронного кошелька» должен предъявлять паспорт.
--Но ведь и через мелкие суммы можно вывести деньги?
— Поэтому кроме лимитов необходимо согласовать с регулятором перечень требований к внутренней системе мониторинга относительно подозрительных транзакций. По крайней мере такая схема работает в Европе, США и развитых странах Азии.
--Как российский рынок электронных денег регулируется сегодня?
— Пожалуй, сейчас проще сказать, что рынок никак специально не регулируется. Есть общие положения Гражданского кодекса, есть некоторые законы, связанные с платежами. Например, есть ФЗ 115 «О противодействии отмыванию денежных средств», который распространяется на всех. С начала этого года действует ФЗ 103 «О платежных агентах». Он принимался под регулирование терминалов, поэтому не вполне описывает электронные деньги, но это уже что-то.
--Желание государства навести порядок на столь большом и быстро растущем рынке в таком случае понятно...
— Конечно, понятно. И мы вовсе не против регулирования как такового. Проблема в том, что электронные деньги хотят подвести под уже существующее банковское регулирование. Но ведь нельзя делать инновации, но при этом ничего не менять. Так не бывает! Если мы говорим о том, что у нас возникает новая форма платежного сервиса, которая во всем мире поощряется, поскольку способствует развитию рынка и доступности финансовых услуг населению, то ничего не поделаешь – про регулирование тоже надо начинать думать по-новому.
В отличие от кредитных организаций, операторы платежной системы не выдают и не собираются давать кредиты. Почему же к электронным деньгам нужно применять регулирование для кредитных организаций?
Регулирование и требования к операторам электронных денег должны отвечать реальности и быть пропорциональны имеющимся рискам, а вовсе не рискам банковской деятельности.
--На что вы предлагаете опираться?
— За последние 10 лет накопился огромный мировой опыт регулирования. В Европе еще в 2000 году была принята директива об электронных деньгах. Ее использовали, выдавали специальные лицензии организациям, наблюдали за ними, анализировали результаты. А в прошлом году приняли обновленную директиву, которая еще больше смягчает требования лицензии. Поэтому можно посмотреть на имеющийся опыт.
Основные требования понятны. Электронные деньги – это инструмент платежа, а не накапливания или хранения. Соответственно операторам электронных денег запрещают начислять процент на депозит, запрещают кредитную деятельность. Операторы занимаются только платежами, поэтому требуется полная предоплата, то есть мы не можем образовать в вашем электронном кошельке сто рублей, пока не получим их от вас.
Второе основное требование – отчетность по операциям перед регулятором. В каждой стране это решается по-разному, но чаще всего это Центробанк или специальная организация, регулирующая финансовые сервисы.
Естественно, есть требования по противодействию в отмывании денег. Есть еще требования по минимальному капиталу, необходимому для получения лицензии: в Европе, скажем, это 350 тыс. евро, то есть всего-то чуть больше 10 млн рублей. При регистрации также компания должна представить правила, описывающие работу сервиса, принципы разрешения споров и тому подобное.
Это основные вещи, которые требуются от операторов электронных денег. И они работают, потому что за эти 10 лет в Европе не было ни одного случая банкротства систем электронных денег, нанесения какого-то ущерба пользователям или мошенничеств.
--Что произойдет с рынком, если законопроект пройдет в своем исходном виде?
— Можно посмотреть на Украину, где власти ввели новое регулирование, согласно которому электронные деньги могут выпускать только банки. Я уже знаю о двух местных украинских операторах электронных денег, которые закрываются. Российские игроки, насколько мне известно, оттуда просто уходят или собираются уходить. Они не будут работать на территории Украины, а будут работать с украинскими пользователями через интернет, находясь при этом в другой юрисдикции. Там бизнес операторов электронных денег становится невыгодным.
Бессмысленно заниматься низкомаржовым и мелкорозничным бизнесом, если уже сделаны все необходимые вложения, чтобы иметь банк. Если ты сделал эти вложения, ты можешь давать кредиты, что куда прибыльнее. Это элементарная логика бизнеса.
Сейчас комиссия оператора составляет от 0,5% до 5% в зависимости от платежа, от суммы, от типа продавца. При объеме всего рынка в 40 млрд рублей доход крупных операторов вы можете прикинуть самостоятельно – он довольно невелик. Чтобы стать банком, только для начала 5 млн евро вынь да положь. Какой в этом смысл?
В России сейчас уникальная ситуация, когда основная доля на рынке электронных денег принадлежит российским операторам, а не международным. У нас не PayPal, как во всей Восточной Европе. Обороты этой компании в России очень маленькие, для них это не очень приоритетный рынок, но сейчас выходят их другие коллеги, пусть не такие крупные, но бодрые — это британские UKash и MoneyBookers.
Неудачные правила регулирования могут сделать бизнес электронных денег бессмысленным и тем самым убить российских игроков. Те, для кого работа именно в России была принципиальной, будут думать, как ее свернуть.
Те, кто работают на международных рынках, просто уйдут из России и будут работать из другой юрисдикции. Вот тогда рынок электронных денег действительно уже никому не будет подотчетен.
--Что вам на это отвечают в Минфине, Центробанке?
— Мы конструктивно общаемся с Минфином, где встречаем определенное понимание. Мы общаемся с Департаментом платежных систем и расчетов Центробанка, где очень компетентные специалисты, которые прекрасно знают всю подноготную, как эти электронные деньги регулируются в разных странах. Тем не менее понятно, что существует также желание свести все под привычное банковское регулирование.
--А каково мнение банкиров?
— Большинство из них охотно с нами работают. Ведь операторы электронных денег не отбирают хлеб у банкиров: мы ведем деятельность, которая банкам невыгодна. Тут простая арифметика: возьмем даже сравнительно большой платеж — не 300, а целых 700 рублей. Допустим, с него оператор заработает 2%, то есть 14 рублей. Такая операция для банка, если вы придете с такой же суммой платежа, убыточна, потому что затрат больше. Вы мрамора в офисе на большую сумму протрете, просто зайдя в банк. Операторы электронных систем собирают эти платежи в крупные пакеты, ведь расчеты с продавцами все равно идут банковским платежом. В итоге мы решаем проблему последней мили, этого мелкого платежа, который для банка убыточен.
