Цивилизация
Федор Достоевский и Аполлинария Суслова
Дочь бывшего крепостного, а затем богатого фабриканта Прокофия Суслова Аполлинария увидела Достоевского на лекции, которую он читал, и начала оказывать ему знаки внимания. Достоевский был на 20 лет старше и к тому же женат, но поклонницу это не останавливало.
«Она вертелась вокруг Достоевского и всячески угождала ему. Достоевский не замечал этого. Тогда она написала ему письмо с объяснением в любви. Это письмо было найдено в бумагах отца, оно было простым, наивным и поэтичным. Можно было предположить, что писала его робкая молодая девушка, ослепленная гением великого писателя. Достоевский, растроганный, читал письмо Полины…» — вспоминала дочь писателя Любовь.
Отношения развивались бурно, со ссорами и скандалами. После очередного конфликта Аполлинария поехала в Париж одна, завела там роман, а после расставания с любовником начала умолять писателя приехать. Достоевский, несмотря на чувства, видел все слабые стороны отношений.
«Аполлинария — больная эгоистка. Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны. Она требует от людей всего, всех совершенств, не прощает ни единого несовершенства в уважении других хороших черт, сама же избавляет себя от самых малейших обязанностей к людям», — писал Достоевский.
Пока Достоевский состоял в браке, Аполлинария требовала, чтобы он бросил больную жену. Когда жена умерла и Достоевский сделал любовнице предложение, та ответила отказом.
Единственное, за что могут быть благодарны Сусловой поклонники писателя, так это за образы Полины в «Игроке» и Настасьи Филипповны в «Идиоте», прототипом которым она стала.
Иван Тургенев и Полина Виардо
«Я подчинен воле этой женщины. Нет! Она заслонила от меня все остальное, так мне и надо. Я только тогда блаженствую, когда женщина каблуком наступит мне на шею и вдавит мне лицо носом в грязь», — признавался Тургенев Афанасию Фету, рассказывая о любви к Полине Виардо.
Над тем, как пылко известный писатель преклоняется перед замужней и не слишком красивой певицей, светское общество откровенно потешалось. Однажды, например, в Баден-Бадене писатель получил такую эпиграмму: «Талант он свой зарыл в «Дворянское гнездо», с тех пор бездарности на нем оттенок жалкий, и падший сей талант томится приживалкой у спадшей с голоса певицы Виардо».
Тургенев так и не женился, постоянно стараясь быть рядом с возлюбленной: или, с согласия супруга Луи в их доме, как говорил сам писатель, «на краешке чужого гнезда», или по соседству. Полина то была рада, то просто терпела, но подарки принимала охотно.
«Любила ли она его? В изяществе, уме, красоте молодого Тургенева было много привлекательного. Конечно, ей это нравилось. Еще нравилось – его любовь к ней. Но она не болела им. Он не имел над ней власти. Она не мучилась по нем, не страдала, не пролила той крови сердца, которую требует любовь», – писал в биографии Тургенева Борис Зайцев.
Владимир Маяковский и Лиля Брик
Владимир Маяковский и Лиля Брик в Германии на курорте Норден Зее в 1922 году
РИА НовостиЕще один любовный треугольник и вновь с мужем, не обманутым и вполне лояльным к капризам жены. Кто кого там любил, а кто мучил, так сразу и не скажешь. Единственное, критики считают, что главным мужчиной в жизни Лили был не влюбленный поэт, а муж Осип.
«Вообще, Лиля Юрьевна была не особенного высокого мнения о Маяковском. «Разве можно, — говорила она, — сравнивать Володю с Осей? Осин ум оценят будущие поколения. Ося, правда, ленив, он барин, но он бросает идеи», — рассказывал литературовед Владимир Дядичев.
О Маяковском она отзывалась так: «Какая разница между Володей и извозчиком? Один управляет лошадью, а другой — рифмой».
При этом Лиля ревностно относилась к Маяковскому и его творчеству.
Вероника Полонская, последняя возлюбленная поэта, вспоминала, что Лиля Юрьевна очень легко переживала его романы и даже им покровительствовала, но только если чувства поэта были неглубокими.
В воспоминаниях Полонская писала, что Брик всегда хотела остаться для Маяковского единственной, неповторимой. Уже после того, как Маяковского не стало, Лиля сказала: «Я никогда не прощу Володе двух вещей. Он приехал из-за границы и стал в обществе читать новые стихи, посвященные не мне, даже не предупредив меня. И второе — это как он при всех и при мне смотрел на вас, старался сидеть подле вас, прикоснуться к вам».
Переживания же Маяковского его главную музу мало трогали. «Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи», — говорила Брик.
Антон Чехов и Ольга Книппер-Чехова
Ольга Книппер-Чехова — прима МХАТа и одна из тех писательских жен, которых почему-то не любят критики и экскурсоводы. Главное обвинение состоит в том, что она бросила больного мужа в Ялте, чтобы блистать на сцене.
Хотя сам Чехов, по крайней мере, в теории, был против полного слияния.
«Дайте мне такую жену, которая, как луна, будет являться на моем небе не каждый день», — писал он А. Суворину.
Да и на практике жену он вполне понимал: «Ты нисколько не виновата, что не живешь со мной зимой. Напротив, мы с тобой очень порядочные супруги, если не мешаем друг другу заниматься делом. Ведь ты любишь театр? Если бы не любила, тогда бы другое дело».
По слухам, Ольга далеко не всегда была верна Чехову, он писал ей, что получал анонимные послания о ее увлечениях. В ответном письме она не стала опровергать слухи: «Анонимные письма всегда правду пишут. Я увлекаюсь и изменяю тебе на каждом шагу — это верно. На то я человек и женщина. И все-таки приду к тебе и буду только твоей».
Возможно, это была шутка — в отличие от выкидыша, который случился у Книппер-Чеховой в Москве: по всем подсчетам Чехов, живущий в Ялте, отцом ребенка быть не мог.
Ольгу обвиняли в невнимании к мужу, плохих отношениях с его семьей, но, как писал в статье «История любви Чехова и Книппер» Борис Рушайло, часто аргументы для этого выдирались из общего контекста.
«Для большинства биографов Книппер считается недостойной роли жены гениального писателя, поскольку плохо заботилась о доставшемся ей сокровище: больной и заброшенный Чехов сидел в холодной Ялте один-одинешенек…Так возникает «чеховский» (наподобие стокгольмского) синдром, при котором бедный, несчастный и беспомощный Чехов нуждается в защите от злодейки-жены», — писал Рушайло.
Писатель Павел Басинский тоже встает на сторону Ольги. «Те, кто осуждают Книппер, осуждают Чехова. В это невозможно поверить, но за шесть лет их знакомства и еще более короткого периода как бы семейной жизни Антон Павлович написал ей более 400 писем! Самый обширный его эпистолярий. И вот подумайте – Чехов, мастер краткости, писатель, ценивший каждое слово на вес золота, написал Ольге Книппер более 400 писем!» – напоминает он.