Цивилизация
Моя история может показаться совершенно дикой. Подруги шутят, что из нее получился бы неплохой триллер про одержимую материнством женщину, но сама я нет-нет, да и задумаюсь: может, мне стоит отдать сына?
Физик и лирик
Мама всегда говорила, что мы с сестрой – копии наших отцов. Они у нас, как можно понять, разные. Брак с моим мама называет самой большой авантюрой своей жизни. Папа был личностью невероятно обаятельной, творческим, талантливым, но совершенно безалаберным. Пока они встречались, творческие кризисы, ненависть к рутине и любовь к большим, шумным и пьяным компаниям непризнанных гениев казались маме весьма привлекательными.
Но с семейной жизнью и маленьким ребенком, которому нужна чистота, тишина и свежие фрукты, все это совершенно не сочеталось.
Мама продержалась три года, а потом ушла к скучному и надежному однокласснику, который любил ее со средней школы, и родила мою сестру Машу, такую же правильную и ответственную.
Так мы и шли по жизни: Маша лучше училась в школе, закончила вуз, нашла хорошую работу и правильного мужчину. Я перебивалась с двойки на тройку, не считая рисования, бросила три института подряд, путалась с сомнительными молодыми людьми. Единственное, в чем я обошла ее, было то самое фирменное отцовское обаяние. А еще, как стало ясно со временем, репродуктивное здоровье.
Одним все, другим – ничего
Маша подошла к деторождению так же ответственно, как и ко всему остальному. Сначала построила карьеру, потом вышла замуж, купила хорошую квартиру, большую машину, дачу. Сходила к психологу, чтобы понять, готова ли она к материнству. Провела мониторинг клиник и нашла лучшую. А дальше все пошло не по плану: оказалось, что у нее сбой в работе яичников, который практически не дает шансов забеременеть даже с использованием репродуктивных технологий. Когда диагноз потвердили несколько врачей в России и за рубежом, у нее появилась идея фикс: забрать одного из моих детей.
К тому времени у меня их было трое, двое – от второго мужа и один – от мужчины, с которым у меня после развода был непродолжительный роман. Оба папаши появлялись редко, деньги давали еще реже, но моих заработков худо-бедно хватало. Да и вообще я считала, что не в деньгах счастье: дети росли дружными, умненькими и очень талантливыми.
В глазах сестры я, похоже, выглядела совершенно маргинально: старая двушка без ремонта, одежда с «Авито», вечный беспорядок в квартире.
Тогда она в первый раз заговорила о том, что хочет помочь и взять к себе кого-то из племянников. Обещала частный детский сад, репетиторов, поездки по миру и прочие блага. Конечно, ребенок будет знать, кто его мама, и общаться со мной, но жить – у тети. Тогда эта идея показалась мне полным бредом.
А потом я забеременела в четвертый раз, совершенно внепланово и вновь от случайного знакомого. Я не сильно переживала – дал Бог зайку, даст и лужайку. Но Маша буквально сошла с ума. Все девять месяцев она просила отдать ей ребенка: то умоляла, то оскорбляла, утверждая, что я рожаю как кошка, а потом обрекаю детей на бедность и безотцовщину.
После родов она выслала мне рассказ Мопассана: там дворянка предлагает бедной многодетной крестьянке продать ребенка. Та гордо отказывается, а ее соседка – соглашается.
В итоге «непроданный» мальчик, увидев, как сыто и богато живет тот, которого отдали в чужую семью, в гневе уходит от родных.
После этого я задумалась. Сейчас у меня четверо детей и все, что я могу им дать, — это любовь. Сестра же в придачу к этому предлагает нормальную семью, хорошее образование и множество перспектив. Она хороший человек и любит племянников. Не слишком ли эгоистично я поступаю, отказывая хотя бы одному из детей в праве на богатую и успешную жизнь?