Цивилизация
— Милана, последние несколько месяцев ты посвятила восстановлению ментального здоровья. Расскажи, почему ты решила заняться своими психологическими проблемами?
— Когда начался бракоразводный процесс (в 2019 году Тюльпанова развелась с футболистом Александром Кержаковым. — Прим. «Газеты.Ru»), я стала осознавать, что со мной что-то не так. До этого были попытки общения с психологом, но они не приносили результата. Я не отдавала себе отчет в том, что у меня есть проблемы. Но вот я столкнулась с бракоразводным процессом, позвонили из издательства, предложили написать книгу. Я стала рассказывать о ситуации, которая со мной произошла, анализировать ее и понимать, насколько она сломала меня. У меня были травмы в детстве из-за родителей. Они привели к тому, что я связалась со своим бывшим мужем. Он — человек дисфункциональный, с ним бы не смог находиться рядом ни один здоровый человек. Я же в своем травматическом состоянии вполне могла. Когда была написана книга, у меня остались вопросы к себе. Я обратилась к психологу — и даже не к одному. И только примерно полтора года назад я нашла хорошего психотерапевта.
На тот момент я находилась в сложном состоянии — меня сопровождали панические атаки, бессонницы. Я страдала от депрессии. Психотерапевт объяснил, что мое состояние связано с отсутствием некоторых гормонов в организме. Он выписал антидепрессанты, я начала их пить. Через месяц почувствовала себя намного лучше — вернулась к работе, обычной жизни.
— Ты и сейчас продолжаешь их пить?
— От антидепрессантов накопительный эффект — девять месяцев ты пьешь таблетки, а затем отказываешься от них. Сейчас иногда я принимаю антидепрессанты. Могу сказать, что состояние стабилизировалось. Я больше не падаю в эмоциональные ямы.
— Как ты еще работаешь над своим психологическим состоянием?
— Занимаюсь спортом, играю на фортепиано, много провожу времени с сыном, гуляю. У меня все хорошо.
— Работа с психотерапевтом помогла тебе разрешить проблемы в личной жизни?
— Безусловно. Теперь, общаясь с мужчинами, да и с женщинами, я четко вижу проявление той или иной, на мой взгляд, патологии, начинаю анализировать, в связи с чем она появилась. Меня все больше удивляет, что можно, обладая определенными психологическими знаниями, понять, как человек себя поведет в будущем.
— Ты признавалась, что у тебя есть молодой человек. Ты все еще в отношениях?
— Да, я нахожусь в них по сей день. Я благодарна своему молодому человеку за многие моменты: в частности за то, что он принял меня такой, какая я есть. В начале нашего романа мое ментальное здоровье оставляло желать лучшего. Возлюбленный видел меня в состоянии депрессии. И я благодарна, что мы это вместе пережили. Кстати, он, общаясь со мной, потихоньку тоже начинает обращать внимание на свое ментальное здоровье. Я думаю, в отношениях со мной, это невозможно не делать (улыбается).
— Год назад ты говорила, что не хочешь больше замуж. Сейчас что-то поменялось?
— Я считаю, что только глупые люди не меняют свое мнение. Я пережила травматичный опыт, который привел меня к мыслям больше не вступать в брак. Правда, не скажу, что так будет до конца жизни. Мнение может поменяться из-за разных факторов. А пока да — я не хочу замуж. У меня есть сын, но в данный момент я не хочу больше детей.
— Что главное для тебя в воспитании сына Артемия?
— Во-первых, я считаю, что быть родителем — это большая ответственность. Когда я принимала решение родить сына, я относилась к этому осознанно, но не понимала масштаб ответственности, который ляжет на мои плечи. Конечно, можно воспитывать сына, следуя принципу: «Пускай растет, как трава в поле». Но я такое не поддерживаю. Я хочу, чтобы Тема вырос здоровым — и физически, и ментально. Тем более, что у него уже было много травм. Сейчас ему пять лет, но про некоторые события, произошедшие в его жизни, мы не разговаривали. Развод и случившееся с его папой меня очень сильно сломало. Я не хочу, чтобы он испытал то же самое.
Что касается методов воспитания — я не понимаю родителей, которые не уделяют детям много внимания, а вместо этого дают в руки девайсы. Для ребенка гаджет имеет большое значение, дети перестают слушаться, их приходится наказывать. У меня другой взгляд на гаджеты: я гуляю с ребенком, читаю книги, если и даю телефон в руки, то не более получаса в день. Артемий интеллектуально и физически развивается, посещает занятия и кружки, весь день расписан.
Не понимаю также рукоприкладства, так как с детьми всегда можно договариваться и объяснять, что такое хорошо, а что такое плохо. Это вопрос желания взрослых.
— Важно ли постоянно разговаривать со своими детьми?
— Конечно! Это нужно делать, чтобы ребенок не врал, не заискивал. Недавно как раз была ситуация, когда диалог пригодился. У Темы есть определенные психологические нюансы, появившиеся из-за пережитых событий, связанных с нашей семьей. Периодически они проявляются. На днях мы ходили в ресторан, он не хотел есть и устроил истерику. Я взяла его за руку и ушла из ресторана, чтобы не мешать другим людям. Он успокоился и через некоторое время сказал: «Мама, прости меня, я был не прав». Я говорю: «Хорошо, Тема. Но зачем ты так сделал?». Он ответил, что просто не знал как выразить словами то, что ему не нравится. Мы с ним поговорили, я объяснила, чтобы в следующий раз он просто сказал, что не хочет что-то делать или куда-то идти. В процессе таких диалогов мы обычно приходим к компромиссу. Он абсолютно нормально все воспринимает.
— Часто ли ты советуешься в вопросах воспитания ребенка со своей мамой?
— Не часто, моя мама из другого поколения. И хотя я свою маму очень люблю и принимаю ее полностью, какая она есть, но все равно человека не изменить за несколько дней. Маму я люблю, но своего ребенка хочу воспитать иначе, чем воспитывали меня.
— Каким хочешь, чтобы вырос Артемий?
— Я точно не хочу, чтобы он впадал в такие эмоциональные состояния, какие были у меня. Когда тебе невыносимо жить. Я в этих состояниях была достаточно долго. У меня пока нет ответов на вопросы, как это провернуть с сыном. Дальше будет школа и огромное число детей, переживающих проблемы взросления.
— Хочу спросить про твою подругу и тоже маму Марию Погребняк. Раньше вы постоянно появлялись на светских мероприятиях, снимали видео для YouTube. Почему Маша сейчас пропала из твоей жизни?
— На данный момент я провожу больше времени в Санкт-Петербурге: работаю над одним проектом, который не будет связан с общественной деятельностью. Я должна быть в Питере, чтобы все контролировать. Маша же сейчас в Москве. Тут нет никаких подводных камней. Мы не ругались, просто все заняты своими делами (улыбается). Маша — очень классная! У нас было много совместных проектов. Она поддерживала меня в непростой период, и я ей тоже помогала. Я никогда ей не пишу: «Маша, почему мы с тобой меньше общаемся?». У нас у обеих очень креативный разум. Если я приезжаю в Москву, то звоню ей, предлагаю что-нибудь сделать интересное. Так что не исключаю, что после очередной поездки мы придумаем необычный проект.
— Завершая нашу беседу, не могу не отметить, как в сети уже несколько недель обсуждают твой конфликт с Яной Рудковской. Ты заявила, что она поменяла дату рождения в своем паспорте из-за эйджизма. Рудковская сильно обиделась на тебя?
— Яна, конечно, очень интересный человек, в плане психологического анализа. Я, честно, не знаю, сколько ей лет, думаю, что немало. В любом случае, без разницы, какая дата рождения у нее указана в паспорте. Важно, как она на это отреагировала. Я просто пошутила, а она накатала огромный пост в своем Telegram-канале. Приложила фото своих школьных дневников. Это дикий абсурд. Всем же наплевать на ее возраст. Но только Яну это взволновало. Если бы она обладала чувством юмора, она бы сказала: «Да мне хоть 40, хоть 140 лет. Кого это вообще касается?». Все бы просто посмеялись.