Цивилизация
Сфабрикованное французскими военными в 1894 году дело капитана Альфреда Дрейфуса о его возможном шпионаже в пользу Германии стало знаковым для Европы конца XIX века, положив начало по-настоящему серьезной и широкой общественной дискуссии об антисемитизме в Европе и его неприемлемости в цивилизованном мире.
Уже в 1899 году, когда Дрейфус был повторно осужден военным судом, один из отцов кинематографа, автор «Путешествия на Луну» Жорж Мельес, снял короткометражный фильм, в котором ясно давал понять свое несогласие с приговором. И вот, спустя 120 лет за этот ставший, увы, вечным сюжет взялся другой легендарный режиссер — Роман Полански.
В качестве названия для своей версии событий вековой давности Полански выбрал заголовок письма писателя Эмиля Золя, обращенного к президенту французской республики тех лет Феликсу Фору — «Я обвиняю».
В нем Золя, возмущенный откровенно антисемитским делом, развернувшимся во Франции, считавшейся столицей культуры и гордившейся своими передовыми взглядами, указывал на чудовищные ошибки следствия и подделку документов. В частности, он писал, что почерк в документах, служивших доказательствами вины Дрейфуса, принадлежал офицеру Фердинанду Эстерхази, которого начальство пыталось выгородить ради сохранения собственного престижа.
«С этих пор на лице Франции горит след позорной пощечины, и в книгу времени будет занесено, что это отвратительное общественное преступление было совершено в годы вашего правления», — писал Золя президенту.
Это письмо придало делу невиданную огласку. Так, в своей переписке Антон Чехов, стоявший на позициях «дрейфусаров», порой обращался к делу Дрейфуса, обозначая свою позицию именно через французского коллегу.
«Вы спрашиваете меня, все ли я еще думаю, что Золя прав. А я вас спрашиваю: неужели Вы обо мне такого дурного мнения, что могли усомниться хоть на минуту, что я не на стороне Золя?» — писал он в 1898 году.
Сам процесс расколол общество на две части по признаку отношения к евреям. Один из идеологов создания независимого еврейского государства, Теодор Герцль, писал, что идея переселения своего народа в Палестину пришла ему при виде толпы, скандировавшей: «Смерть евреям!»
Для Романа Поланского, который родился в Париже в 1933 году (через 27 лет после полного оправдания Дрейфуса и за два года до его смерти), этот исторический процесс стал точкой пересечения большинства ключевых тем, очерченных его собственной судьбой.
После оккупации войсками Гитлера Польши в Кракове было создано гетто, куда его интернировали вместе с семьей. Отца Романа Поланского отправили в концлагерь в Маутхаузене (где тому чудом удалось выжить), а мать была убита в Освенциме. О том, что ее забрали нацисты, он узнал, вернувшись домой после облавы, во время которой солдаты использовали его как живую мишень для метания ножей. Самому Поланскому удалось сбежать в деревню Высока, что спасло ему жизнь.
Страшные воспоминания о событиях тех лет легли в основу фильма «Пианист» 2002 года с Эдрианом Броуди в главной роли, который жюри Каннского кинофестиваля во главе с Дэвидом Линчем удостоило главной награды — Золотой пальмовой ветви. Сам Полански получил за «Пианиста» награду американской киноакадемии «Оскар» за лучшую режиссуру.
Учитывая, что в 1966 году он уже получил «Золотого медведя» Берлинского кинофестиваля за фильм «В тупике», в случае победы в Венеции в этом году он мог бы собрать у себя дома все четыре главные международные кинонаграды. Впрочем, этому не суждено было сбыться — жюри предпочло более актуального «Джокера» Тодда Филлипса.
Тем не менее, Гран-при и ряд менее значительных наград, а также стоячая овация зрителей в Венеции и восторги критиков явно дали понять, что киносообщество считало основной посыл своего старого (в этом году снявшему пять фильмов за последние девять лет режиссеру исполнилось 86 лет) фаворита, против которого в 1977 году было возбуждено дело об изнасиловании несовершеннолетней.
И хотя Полански шел навстречу следователям и «бежал» из США во Францию только после нарушения условий сделки судом, несмотря на то, что сама жертва — Саманта Геймер — неоднократно просила снять с него обвинения и жаловалась, что стала жертвой правосудия из-за постоянных публикаций подробностей дела, а освобождения режиссера, помимо ведущих кинематографистов мира, требовали президент Франции Николя Саркози и представители внешнеполитических ведомств Польши и Франции, тот продолжил оставаться объектом преследования со стороны американского правосудия.
Триумф новой работы Поланского «Офицер и шпион», посвященной травле еврея во Франции на рубеже веков, резонирует с сегодняшней действительностью еще сильнее, если учесть киноконтекст, в котором он появился.
Шутка ли — его фильм без сомнений будет фигурировать в списках лучших фильмов года по соседству с «Однажды… в Голливуде» Квентина Тарантино о зверском убийств жены Полански Шэрон Тейт бандой Чарльза Мэнсона, а вокруг «Джокера», который увел «Золотого льва» у выпускника культовой польской киношколы в Лодзи, постепенно разгорается скандал из-за авторских отчислений за использование в одной из ключевых сцен песни Гари Глиттера, отбывающего наказание за педофилию.
Таким образом, несмотря на возраст, непрекращающиеся удары судьбы и общественное давление, Поланскому удается спустя 57 лет после своего режиссерского дебюта непоколебимо возвышаться на кинематографическом горизонте, посреди павших сверстников и молодых коллег, лишь заигрывающих с теми дьявольскими искушениями и темными силами, которым поляк с присущим ему двусмысленным черным юмором вновь бросает лишь два слова: «Я обвиняю».
