Цивилизация
«Обстоятельства места и времени», Дмитрий Кабаков. 90 мин. Конкурс.
Фильм о соседстве таджикской и русско-еврейской семей в подмосковной деревне. Фильм с великой гуманистической идеей о равенстве всякой божьей твари. И понаехавших таджиков, которых пьяница Толик приютил случайно, по безразличию к жизни, но закономерно выселяет на улицу местный церковный приход. И эту старушку, чья мама из Вены, а папа откуда-то из Польши, а ее вот занесло сюда, и она бесплатно учит таджикских детей английскому языку. И черную грязную псину, у которой в фильме своя отдельная драматургическая линия (тут и у сломанного забора — своя линия).
И все они прекрасны. А старушка с подругой выглядят ну точь-в-точь будто это Анна Андревна с Надеждой Яковлевной беседуют. А мимо надписи «Россия для русских» равнодушно бредет козел.
Смотреть обязательно, во-первых, профессионалам, потому что у фильма стоит учиться видеть детали и складывать их в рассказ, в самом обычном видеть драматургически насыщенное. Фильм — настоящее пособие, как делать кино из жизни вокруг. А «простым» зрителям надо смотреть, потому что это великий (да!) фильм о любви к людям. В картине есть закадровый текст — для документального (не телевизионного) кино — большая редкость, считается, что это «телевизионщина». Но такой сильный фильм, как «Обстоятельства места и времени», голос автора не портит. Интонации у Кабакова очень похожи на интонации рассказчика из фильма «Мой друг Иван Лапшин»: похожи и буквально, и стилистически, и по глубине и образности текста. Кабаков преподает и во ВГИКе, и в киношколах Ливана и Польши, а живет всю жизнь в деревне в Подмосковье, и даже собаки у него играют прекрасно, и даже забор у него жалко.
«Сын», Александр Абатуров. 70 мин. Конкурс
Фильм посвящен двоюродному брату режиссера, офицеру спецназа, погибшему в Дагестане. Ему был 21 год.
Не припомню, чтобы какой-то фильм так же сильно воздействовал, как некоторые его сцены — только, пожалуй, великие «Акт убийства» и «Салям, синема!». Начало фильма, финал и эпизод, где родители погибшего мальчика в мастерской скульптора рассматривают бюст на могилу сына. Также обратите внимание, как режиссер работает со звуком.
Начало фильма. Солдаты спецназа в ночи на поверке выкрикивают что есть мочи имена погибших. Ночь. Крупный план солдата. Орет, по-военному, скандированно, так что уши закладывает: «Рядовой такой-то. Пал смер-тью хра-брых 11 марта 2000 го-да под на-се-ле-нным пунк-том Сержинь-Юрт. На-граж-ден ор-де-ном му-жест-ва». И вдруг совсем тихо-тихо, нежно: «Посмертно». Это самое начало фильма. Ну какой Станиславский или Эфрос ставил эту сцену? Почему такой перепад в интонации?.. Эффект остранения полный. И поэтому с самого начала и уже до конца смотришь фильм с измененным состоянием сознания.
Этот фильм патриотический или антивоенный? Ни то, и ни другое, естественно, как всегда бывает с хорошим кино. А, скорее, и то, и другое.
И патриотический, если вспомнить, с какой симпатией режиссер относится ко всем солдатам и офицерам, и антивоенный, если вспомнить последний кадр погрузки в самолет, когда железное адово чудище проглатывает новоиспеченных солдат спецназа, чтобы лететь с ними на новую войну — посильнее всякого Левиафана образ.
Абатуров — сибиряк, живущий в Париже, что еще нужно человеку, чтобы снимать отличное кино... Такое сочетание всегда на пользу... Его первый фильм: про подноготную провинциальных российских выборов.
«Сын» стал участником Берлинале и уже получил Гран-при фестиваля во Франкфурте.
«Дельта», Александр Течинский. 82 мин. Конкурс
Фильм снят в дельте реки в деревне Вилково. Кому лень стоять в очередях в музеи, можно вместо этого сходить без очереди на этот фильм, до того он живописен. Картинка — само совершенство. Характеры — невероятно яркие. Как будто в музее побывал.
В деревне на воде живут мужики, жуткие алкоголики, страшные матерщинники, при этом работяги и мудрецы. Ловят рыбу, косят камыш, хоронят тех, кто упился и утоп. У них же все — на реке.
Какой-то тарантас, который по пьяной лавочке забыли вырубить, завелся, кружит и кружит по зеркалу замерзшего озера. Вот это кадр. А пойманный в ловушку зверек? Главный кадр фильма. Прекрасна природа. Да непрекрасен человек, ее населяющий.
Интересна фильмография безусловно талантливого украинского режиссера. Сперва фильм про Майдан, потом про грузчиков, которые съезжаются на еврейский Новый год в местечко Умань подработать и вынуждены искать общий язык с хасидами (не то, чтобы очень понятными для них людьми). И вот теперь фильм про рыбаков. Кто хочет посмотреть на красоту природы и некрасивость человека (хотя режиссер, видимо, снимал о другом), должен посмотреть этот визуально безупречный фильм на большом экране.
«Книга моря», Алексей Вахрушев, 85 мин. Конкурс.
Волшебно красивая «Книга моря» повествует о морских охотниках, чукчах и эскимосах. В фильме несколько сюжетных линий. Одна: анимационно-мифологическая, в ней люди, как водится, живут по соседству с женщиной-нерпой, мужчиной-медведем и юношей-китом. Художники мультика вдохновение черпали из наскальных рисунков и стилизовали анимационную часть под петроглифы. Но мне больше нравится другая сюжетная линия, документальная, где 74-летний охотник с очень больным сердцем идет охотиться на нерпу и вся история — о том, как он пытается ее подстрелить. «Как я устал, кто бы знал, как я устал...» — говорит старик и продолжает ползти по снежной планете. «В ближайший месяц перед операцией вообще никаких физических нагрузок», — очень хорошо помним мы, что потребовал врач в эпиграфе к фильму. «Отсюда стрелять — голову не видно, надо отползать. Ишь, смотрит! Не уйдешь, голубушка!» — постоянно разговаривает с красавицей-жертвой охотник. Эта история трагична, как «Старик и море». В общем-то, этот фильм и есть «Старик и море».
«Книга тундры» Вахрушева (об оленеводах) выиграла уже «Лавровую ветвь» и «Нику».
«Процесс», Сергей Лозница. 128 мин. Конкурс
Сергею Лознице попал в руки уникальный архивный материал по делу «Промпартии» (никогда, впрочем, не существовавшей, так как не только дело сфабриковано, но и сама партия изобретена НКВД и лично Сталиным).
Москва, СССР. 1930 г. Колонный зал Дома Союзов. Перед судом по обвинению в подготовке госпереворота — группа интеллигентных людей, руководителей советской промышленностью. Председательствует Вышинский. Это первый публичный процесс. Потом будут другие...
Удивительно, что весь процесс оказался не только снят и сохранен, но еще и снят со звуком (что для 1930 года большая редкость). Профессора, инженеры охотно оговаривают себя и коллег. Процесс практически не смонтирован и занимает два с лишним часа экранного времени. Смотреть всем, кто живет в этой стране.
«Последний день!», Александр Расторгуев. 26 мин. Спецпоказ.
Очаровательная зарисовка Расторгуева о прелести самой бархатной из всех бархатных революций фильм «Последний день!» В течение 11 дней Расторгуев наблюдает за массовыми протестами в Армении, за Николой Пашиняном, его женой и сыном. Настроение, которое мастерски передает камера Расторгуева, сменяется от тревожного, когда все пропало, до эйфоричного, когда мы ломим гнутся шведы. Сын Николы с другом вдвоем садятся на мостовую и так, играючи, парализуют движение на проспекте, все встает и идет протестовать. «Ой, а пойдем другую улицу перекроем», — весело говорит он. — «А пойдем, проспект Амиряна перекроем». Легкостью прекрасных завоеваний свободы напоминает анекдот про шестидневную войну: «Что-то скучно», — жалуется Моше Даян. «Ну, пойди объяви войну Европе и Америке», — говорит Голда Меир. «А вечером что делать?..» Вот и тут.
11 дней, которые изменили страну. Принципиально снято с одной позиции, с одной стороны — и это не мешает совсем. Видимо, там есть и другая сторона, но как прекрасна бывает иногда пристрастность камеры.
Да и вообще любопытно понаблюдать, как лидер оппозиции агитирует не сторонников, а полицию и армию, и те переходят на его сторону — не видала такого фокуса до сих пор.
«Дикий, дикий пляж», полная версия, Александр Расторгуев. 340 мин. Спецпоказ
Шедевр Александра Расторгуева «из жизни отдыхающих», победитель IDFA-2005 (Амстердам), главного фестиваля документального кино, впервые будет показан в режиссерской версии. Любопытно посмотреть тот вариант, на котором настаивал режиссер. До того настаивал, что категорически отказался сокращать. «Сокращать» взялся Виталий Манский и досокращал до той полуторачасовой версии, которую знает весь мир. Есть несколько «но». Идите смотреть, только если не боитесь фильма длительностью пять с половиной часов и если не боитесь умереть от отвращения к людям.
«От рабства к свободе», Аркадий Коган, 95 мин. Спецпоказ
«Отказники». Уникальное слово советского жаргона. Фильм — о первых невольных оппозиционерах режима, советских евреях, получивших отказ в выезде из СССР.
«Когда же вы меня выпустите?» «Не переживайте, истечет срок секретности, и выпустим». «Какая секретность! Советская электроника отстала от мировой на 10-15 лет!» «В этом и есть главный секрет».
Неповторимый портрет времени, которое можно назвать «самый темный час перед рассветом» — конец 1970-х — 1980-е годы, агония советского режима. Суслов лег костьми, и пока он был жив, ни один еврей не должен был пересечь советскую границу, чтобы не померкла вера советского человека в торжество социализма из-за пары извращенцев-беглецов из советского рая. История страны показана через историю борьбы и любви самого известного еврейского диссидента и сидельца тех времен Натана Щаранского и его жены.
«Акварель», Виктор Косаковский, 90 мин. Спецпоказ
Полуторачасовое путешествие от озера Байкал до водопада Анхель в Венесуэле, снятое классиком документального кино Виктором Косаковским на суперсовременном оборудовании, со скоростью 96 кадров в секунду.
«Любовь — это картошка», Алена ван дер Хорст. 90 мин. Программа «от А до А».
Фильм-победитель «Артдокфеста» прошлого года. И этим сказано почти все. Пропустить нельзя. Фильм о том, как нидерландский режиссер Алена ван дер Хорст получила наследство: 6 кв. метров жилплощади — крохотную часть небольшого деревянного дома в российской деревне, где выросла ее мать.
Программа «от А до А» составлена из фильмов, уже отмеченных разными фестивалями. Кроме «Любви» в этой программе фильм «Последний вальс» об Олеге Каравайчуке.
