Цивилизация
1988 год. Псковский журналист Олег Верховцев занимается не описанием успехов страны и области в строительстве социализма, а более приземленными вещами. Он выясняет, что Матвей Елизаров (Юрий Николаенко), сын первого секретаря обкома (Владимир Стержаков), является законченным наркоманом и пытается доказать это.
Но очевидных свидетельств нет, поэтому Олег придумывает другую тему: в городе убиты две девушки, преступника ожидает смертная казнь, и журналист упрашивает своих друзей, прокурора Суворова (Владислав Резник) и второго секретаря обкома Изотова (Сергей Бледных) позволить ему провести сутки в камере для смертников.
Вот только Изотов и Суворов неожиданно погибает, а в деле, которое на контроле у руководства города, имеется собственноручное признание Верховцева. Ему не верит даже жена Полина (Агния Дитковските) — одна из убитых девушек когда-то была в близких отношениях с ее мужем. И, кажется, журналисту придется ответить за чужое преступление.
На канале НТВ начался показ сериала «Последняя статья журналиста» — фантастическая история о невинно осужденном представителе второй древнейшей, который слишком серьезно воспринял жанр «журналист меняет профессию».
Конец 80-х в Советском Союзе был очень сумбурным периодом.
Одновременно происходили совершенно различные события – делегаты очередного съезда КПСС бодро рапортовали об увеличении надоев, а выход в прокат «Интердевочек» популяризовал совершенно другую профессию. Все еще выходила насквозь официозная «Правда», но вместе с тем зарождалась «желтая пресса», которая увлеченно пугала доверчивых читателей огромными крысами-людоедами в московском метро, а «Огонек» Коротича вовсю перепечатывал запрещенного Солженицына.
Конечно, лестно считать, что тогда в СССР расследовательская журналистика была на таком же уровне, как, например, в США. Были, разумеется, отдельные светлые моменты и при горбачевской Перестройке, но в общем потоке быстро терялись даже сенсационные разоблачения Гдляна и Иванова — хотя они и позволили им стать депутатами Верховного совета.
Очень сложно представить,что где-то в провинции в то время работал корифей расследований и папарацци в одном флаконе — то есть главный герой «Последней статьи».
Конечно, компромат на сына первого секретаря обкома не тянет на «Уотергейт» или «Ирангейт», а репортаж из камеры смертников выглядит слишком притянутым за уши (и очень похожим на начало одной занимательной истории, которая несколько лет бродит по российскому интернету), чтобы в нее можно безоговорочно поверить, но он действительно мог ненадолго привлечь внимание благодарной аудитории – хотя и вряд ли привел бы к снижению преступности, как надеялись герои сериала.
Собственно, и «Псковский вестник» как-то не очень похож на бульварный листок — это серьезное для тех лет издание, которые то ли было партийным, то ли всерьез контролировалось на уровне первых лиц области, которые очень неохотно допускали различное вольнодумство. Особенно если их фамилии упоминались не в свете достижений народного хозяйства.
При этом другие обстоятельства особых удивлений не вызывают. Одно время — как раз в конце 80-х — было даже целое явление под названием «перестроечное кино», которое смело вскрывало язвы общества. Настоящие или выдуманные — вопрос десятый, но «Апофегей» (по повести Юрия Полякова), «Асса» Станислава Говорухина или «Меня зовут Арлекино» (тысячи их) как раз и показывал скрытую парадным фасадом неприглядную сторону тогдашней жизни.
В той интернет-истории о горе-смертнике все было не слишком печально. Посадивший журналиста в камеру начальник тюрьмы умер, сам журналист провел не самые приятные две недели, доказывая свою невиновность и все больше смиряясь с будущей казнью, а потом все обернулось фарсом — и начальник оказался жив, и казнь отменили, и материала получилось много, писать не переписать, если ручку в дрожащих руках удержишь.
В «Последней статье» до фарса дело не доходит.
Здесь все предельно серьезно — Верховцев садится в тюрьму всерьез и надолго, и не находится никого, кто поверил в его невиновность. Этот сюжетный поворот выглядит слишком пафосным, чтобы легко его принять, но примерно по таким правилам и создавалось большинство остросоциальных фильмов конца 80-х и начала 90-х.
Позже этот пафос перешел на различного рода боевики о беспределе в маленьких городках, в которые возвращается ветеран Афганской (а позже — Чеченской) войны, и хоть как-то справиться с ним смог только талантливый «Брат». Правда, окончательно изжить пафос как явление, видимо, не получится никогда — но в любом случае «Последняя статья журналиста», кажется, опоздала к зрителям примерно на четверть века.
