Цивилизация
— Дюнкеркская операция — важная глава в британской истории. Как вам удалось убедить студию в том, что этой темой заинтересуются в Америке и остальном мире?
— Как сказал в свое время Черчилль, Дюнкерк — это символ «победы в поражении». Честно говоря, в американской культуре тоже хватает подобных историй. Фильмы в жанре вестерн часто апеллируют к темам, которые берут свое начало в Дюнкерке. Например, если взять «Великолепную семерку» или даже оригинал «Семь самураев», можно увидеть эту идею о явном неравенстве сил, кажущемся неотвратимом поражении и последующей невероятной победе в безнадежных обстоятельствах.
И да, люди в Америке не знакомы с историей о Дюнкеркской операции, но именно в американской культуре снято великое множество фильмов, в которых была задействована та же самая идея. Первый «Человек-паук» Сэма Рэйми, «День независимости» Роланда Эммериха — в них не рассказывается, что ноги их растут из Дюнкерка, но там тоже сильна тема общности. Тема единения во имя того, чтобы помочь главным героям вытянуть победу из вероятного поражения. Мне кажется, в этом состоит вся суть романтического идеализма голливудского традиционного кино. Поэтому я с легким сердцем продавал эту идею студии как нацеленную на всемирную аудиторию.
— Трудно придерживаться исторической правды, когда снимаете большой развлекательный студийный блокбастер?
— Очень трудно. Приходится проявлять чудеса эквилибристики. Еще до того, как я сел писать сценарий, я много недель изучал материал и пытался выработать метод работы. В итоге решил, что
лучшим вариантом будет создать мир реальной дюнкеркской эвакуации, а затем поместить в него выдуманных персонажей.
Я не хотел говорить от имени тех, кто сам уже не способен выступить. Не хотел вкладывать слова в уста реальных людей. И как сценарист я понимал, что тут не обойтись без описательных уловок, чтобы можно было соврать в незначительном, а потом тут же презентовать аудитории всю правду. Иногда имеет смысл прибегнуть к выдумке и излишней драматизации, чтобы помочь аудитории понять правду.
— Полагаю, был еще один непростой момент в написании сценария: ведь три главных действия в фильме — на пляже, на море и в небе — происходили в течение совершенно разных периодов времени. Как вам удалось скроить это в одно полотно?
— С такой структурой, как мне кажется, было бы неправильно писать отдельные сцены, а потом нарезать их, переставлять местами, видоизменять. Надо найти плавное движение повествования в написании сценария, но сначала надо все спланировать и набросать структурный каркас. Так что я писал сценарий примерно так же, как я это делал в начале своей карьеры — например, как это было с фильмом «Помни».
Когда разные временные линии по ходу действия на экране сшиваются вместе, мы получаем больше информации. Эта структура казалась мне четкой и, как мне казалось, помогала лучше рассказать историю. Так что я сел, начал с первой страницы и буквально написал фильм, который люди увидят в кинотеатрах.
Я хотел использовать всю информацию об этой массовой эвакуации, но при этом не отказываться от человеческого взгляда на происходящее. И от погружающего в сюжет повествования от первого лица. Конечно, тут обошлось без закадрового голоса, но мы довольно быстро понимаем, что эта история показана глазами персонажа Финна Уайтхеда. Я не хотел показывать политиков или генералов в штабах с картами, разложенными на столе.
Режиссер Кристофер Нолан перед премьерой фильма «Дюнкерк» в Лондоне, 13 июля 2017 года
Vianney Le Caer/Invision/AP— Нам показали фильм в IMAX сегодня в восемь утра...
— Правда? Прекрасный способ начать свой день!
— Да уж. Проблема в том, что IMAX-кинотеатров в мире по-прежнему недостаточно, чтобы сделать фильму кассу. В каком формате вы бы посоветовали смотреть «Дюнкерк», если под рукой нет IMAX-кинотеатра?
— Мы, конечно, сняли кино на камеры IMAX в 70 мм, но ничто не мешает картине идти и в других форматах — хоть на своем смартфоне его смотрите, честное слово. Но — в кадре IMAX содержится примерно 18К информации. В цифровых проекторах на современном рынке мы получим максимум 4К, а обычно это 2К. Я убежден, что если изначально картинка создается в лучшем по качеству из всех доступных форматов, то потом проще и эффективнее переводится и в другие версии. А мы, поверьте, посвятили много времени созданию цифровых копий, и они все смотрятся вполне достойно.
Проблема с 70 мм в том, что кинотеатр должен сильно заморочиться: им нужны лишние киномеханики, время, деньги, усилия, знания.
Я призываю всех зрителей попытаться все же найти в их городе IMAX или же кинотеатр, в котором есть оборудование для показа 70 мм. Но если у них нет такой возможности, то пусть они не переживают и спокойно идут на любой цифровой показ. Для них мы сделали семь разных версий фильма. И я очень горжусь ими всеми.
— Да, вам есть чем гордиться: несмотря на то что «Дюнкерк» — большой и серьезный эпик, он при этом еще имеет все черты артхаусного кино.
— О боже, только не говорите об этом людям из Warner Bros! Они объявят награду за мою голову еще до начала проката.
— Но ведь это правда, в вашей картине очень мало диалогов. А визуальный ряд оставляет ощущение, что картине и вовсе один шаг до экспериментального кино.
— Можно делать и то и другое одновременно. Это всеобщее заблуждение, что мы либо снимаем безмозглые летние блокбастеры, либо фестивальное кино, нацеленное на сезон наград. Я изо всех сил на протяжении всей карьеры стараюсь собирать в своих фильмах как можно больше элементов для самой разной аудитории.
Можно воображать себя великим художником, можно делать вполне развлекательное кино для людей, а можно делать и то и другое одновременно.
Главное — помнить, что нет никаких рамок.
Если посмотреть на Голливуд, на коммерческие фильмы, нетрудно убедиться, что аудитория постоянно и беспощадно требует чего-то нового. Даже если поначалу так и не кажется, даже если люди какое-то время все еще идут на определенный тип фильмов и делают им кассу, в конечном итоге они все равно теряют интерес, если не происходит ничего нового. Надо постоянно что-то выдумывать, и это одновременно и подстегивает, и выматывает.
— Как так получилось, что в актерском составе оказался целый ряд дебютантов, которые раньше в кино не снимались?
— Я попросил своего директора по кастингу найти мне молодых парней на роли солдат. Потом мне в руки попала первая партия записей с пробами, и все парни были в районе 25–26 лет. Я сказал: так не пойдет, мне нужны ребята, которые выглядят на 16–18 лет. И тогда
мы объявили открытый кастинг, который подразумевает постоянные вылазки в драмкружки и театральные школы.
Ведь предполагалось, что ни у кого из этих парней еще даже нет агента. В итоге мы просмотрели несколько тысяч кандидатов. Я слышал мнение от многих, кто картину уже посмотрел, что молодежь — и особенно Финн — по-настоящему несет в фильме определяющую функцию. Не командир — Кеннет Брана, не пилот — Том Харди, не рыболов — Марк Райленс, а именно необстрелянные пацаны с их живыми и свежими лицами. «Дюнкерк» — это не тот случай, когда ты смотришь на главного героя и сразу видишь, как он всем сейчас покажет кузькину мать и заодно спасет мир. Нет, важно увидеть в нем обычного человека. Который сделает все, чтобы выжить, а ты будешь за него болеть. Но ты не знаешь наверняка, получится у него или нет. Потому что ты никогда в жизни это лицо не видел, у него нет багажа в виде звездного статуса, а потому нет даже намека на то, доживет ли он до финальных титров.
Среди дебютантов, впрочем, есть и суперзвезда Гарри Стайлз. Мы с ним общались ранее, и он сказал, что фильм смотреть очень сложно, он выжимает из тебя все соки, но при этом все равно получаешь удовольствие. Но развлечь зрителя можно любым путем, инструмент неважен. Возьмите, например, хоррор — это идеальный жанр для того, чтобы заставить зрителя почувствовать себя максимально неуютно, но при этом получить удовольствие, развлечься. В «Дюнкерке» мы пытались поэкспериментировать со способами создания напряжения. Хоть действие этого фильма и происходит во время войны, мы не показываем вам кровь и вывалившиеся внутренности. Не доводим до того, чтобы пришлось отвернуться от экрана или закрыть глаза руками.
Мы используем язык саспенса — один из самых успешных и популярных языков в истории кино...
— Странно слышать слово «развлечение» в связи с военным фильмом…
— После премьеры в Лондоне я спрашивал у присутствующих: «Ну как, надеюсь, вы получили удовольствие от фильма?» Тогда Эмма (Томас, жена и продюсер. — «Газета.Ru») говорит: «Что-то это очень странно звучит — ну какое тут может быть удовольствие; может, лучше спроси, окунулись ли мы в атмосферу фильма?» Но все же если вы считаете, что время в кинотеатре провели не зря, и если потом еще порекомендуете фильм своим друзьям, то можно смело считать это развлечением чистой воды. И в этом нет ничего постыдного.
