Цивилизация
— В 2007 году вышла «Музыка для мужика» — ваша первая книга о «Ленинграде». С тех пор группа стала другой. Насколько новая книга отличается от первой?
— Это второй сезон сериала, скажем так. Я добавил в старую книгу пару дюжин историй, которые по каким-то причинам не вошли в нее десять лет назад, и дописал две главы про новые времена. Если говорить об общем объеме, то книга увеличилась примерно на треть. Разумеется, фотографий тут не в пример больше и подобраны они лучше, не говоря уж про дизайн.
— А как по-вашему, сильно ли изменился с тех пор «Ленинград»?
— Мне сложно судить, я все-таки семнадцать лет вращаюсь в этой компании — на близком расстоянии я не наблюдаю существенных перемен, но, может быть, я просто их уже не улавливаю. Конечно, в этом передвижном цирке меняются декорации, программа и условия труда, но это все мелочи по сравнению с тем, как меняется и ширится собственно публика.
Так, например, уже выросла новая смена зрителей, для которых «Ленинград» так и родился группой с женским лицом и для которых какой-нибудь «Мат без электричества» уже есть некий пустой и доисторический звук.
Собственно, книга элементарно не может больше называться «Музыка для мужика», потому что эта музыка уже точно не только для мужика. Вообще, произошла удивительная вещь — дело же не в том, что «Ленинград» распался и возродился, с кем не бывает, а в том, что он достиг по возвращении большей славы, нежели та, что у него была в классическую эпоху.
— Вам не мешает эта «вовлеченная» позиция?
— Мешает разве что в том смысле, что я видел несколько больше, чем могу доверить бумаге — иные истории просто не подлежат воспроизведению в силу своей неуправляемости. А вообще, если серьезно — знаете, историк Филипп Арьес, кажется, писал, что нет нужды знать все подробности, когда ты с этими подробностями сосуществуешь.
Вероятно, чему-то необходимому с точки зрения настоящего нон-фикшн я в этой книжке вовсе не придал значения, а какие-то детали, наоборот, оказались наделены преувеличенной важностью. Наверное, я вещал из некоего очага ангажированности, но я не ставил себе цели быть искусственно объективным десять лет назад, поэтому и продолжение я старался исполнить в том же духе.
Так что должен признать, что все это выдержано в слегка гротескной стилистике «я вырос в тех краях, я говорил «закурим» их лучшему певцу».
Видите, я уже сочиняю, поскольку я не курю и предложений таких, соответственно, певцу сделать не мог.
— Шнуров не раз говорил, что «Ленинград» — это социальный и арт-эксперимент, своего рода опыт над публикой — сколько и чего она съест. Как по-вашему, это действительно его позиция или здесь есть известная доля рисовки?
— Чем хорош Шнуров, он не слишком нуждается в интерпретациях, в том числе и моих, свои установки он прекрасно озвучивает сам, поэтому раз он так говорит, то либо так оно и есть, либо нужно его переспросить, уточнить. Но если уж вы ставите вопрос выбора между позицией и рисовкой, конечно, «Ленинград» выберет второе.
«Ленинград» — это сплошь рисовка, всегда так было.
Зачем такой группе позиция?
— Известно, что, прежде чем окончательно уйти на вольные хлеба, Шнуров был (и очень успешным) директором по маркетингу радио «Модерн» и вдобавок вел там свою программу. Мне приходилось встречать мнение, что и «Ленинград» — это в известной мере проект, движимый маркетинговым гением Сергея… По-моему, это гениальное чутье — в нужный момент объявить о распаде, в нужный — воскреснуть, или начать вести передачу на НТВ...
— А что еще за передача на НТВ, я про такую не знаю, «Шнур вокруг света», что ли? Ну это когда было. Да, я замечаю, что многим нравится видеть в «Ленинграде» исключительно триумф маркетинга. Мыслящим людям, особенно пишущим, вероятно, так легче смириться с тем, что «Ленинград» стал к 2017 году настолько востребован — вопреки вообще всем разумным объяснениям, а главное — прогнозам собственно пишущих людей.
Вероятно, Шнуров и впрямь хороший бизнесмен — но для меня он был и остается в первую очередь игроком.
Просто он игрок, который выиграл, и со временем столкнулся с необходимостью стать владельцем казино. Да, он умеет быть администратором, он изучил саму природу игры, но это не отменяет того, что сам он в первую очередь игрок, а не управляющий. Характерно, что никаких других бизнесов у него нет, да он к ним и не стремится, поскольку по-настоящему он умеет делать только «Ленинград».
— Вы как автор специально занимались только двумя русскими артистами — Шнуровым с «Ленинградом» (две книги) и Егором Летовым и «Гражданской обороной» (документальный фильм «Здорово и вечно»). Они чем-то объединены для вас? Что у них общего?
— Во-первых, они оба умные люди, что в местной рок-н-ролльной среде не так часто встречается. Во-вторых, они подчеркнутые одиночки — никаких фестивальных объединений, братских концертов и списков легенд русского рока.
В-третьих, они оба не чурались самой простой и грубой публики, оба играли за гранью допустимого (в конце концов, они главные матерщинники здешнего рок-н-ролла) и умели благодаря этому достичь в разные времена совершенно бешеной популярности.
Наконец, в-четвертых, и это главное, они оба мастера радостного дикого вопля, который и лежит в основе их творчества — до всякой поэзии, философии, а уж тем более маркетинга.
Этот вопль и дух музыки у них первичен, другое дело, что Летов из этого духа, будучи наследником разных романтических традиций, извлек трагедию. А Шнуров (куда больший, к слову, ницшеанец, нежели Летов) комедию. Это я сейчас предельно огрубляю, все, разумеется, несколько сложнее. Но возьмите, например, старую летовскую формулу «Все в порядке, за….. (отлично)», и вы поймете, что Шнуров поет буквально то же самое, просто они вкладывают в это разное отношение. Собственно, Летов и сам в этой книжке как раз и сказал про Шнурова, мол, мы делаем одно дело, только с разных сторон.
— Но все-таки сложно себе представить, что Летов поет в телевизионной заставке «Спокойной ночи, малыши!».
— У вас какое-то цензурное представление о Летове, это был более авантюрный, разносторонний и остроумный человек, чем вы думаете. Лично я могу представить себе с его участием все что угодно — и часто с удовольствием представляю. Вот песню группы «Соломенные Еноты» «Спокойной ночи, малыши!», пожалуй, действительно сложно себе представить в заставке этой программы — это да, что есть, то есть.
— И для многих существенная разница между этими двумя группами состоит в том, что «Гражданская оборона» была и всегда оставалась представителем контркультуры, а «Ленинград» — мейнстрима, чистым образцом поп-музыки.
— Зачем вообще искать существенную разницу между этими группами? Чтобы с помощью «Гражданской обороны» доказать поддельность «Ленинграда»? Я хорошо понимаю этот проверочный пафос, но мне он всегда представлялся весьма идиотским. Шнуров что — ученик Летова, что ли, он когда-то разве заявлял об этом или претендовал? Да и вообще все эти термины в 2017 году — контркультура, мейнстрим — кому это вообще интересно? Интересно, что люди двадцать лет что-то на кухне с пьяных глаз насочиняли и в итоге навязали свои довольно антихудожественные песенки целой стране — и здесь ударение надо сделать на слове «целой». Остальное вообще не имеет значения — по крайней мере, для меня.
