Цивилизация
Вальц получил широкую известность в 2009 году, сыграв штандартенфюрера СС в фильме «Бесславные ублюдки» Квентина Тарантино. Мы встретились с актером в отеле Hilton в Голливуде, чтобы поговорить о новом фильме Дэвида Йетса «Тарзан. Легенда», где актер сыграл главного злодея — Капитана Рома.
— Кристоф, что делает злодея лучшим в своем роде?
— Такого понятия «лучший злодей» нет в природе. Я могу, конечно, начать говорит вам: «По шкале от 1 до 10 мой злодей — номер 8», но это так не работает. Злодей — не нечто измеримое. Лучший злодей — это, наверное, тот, кто создает наибольшую проблему для героя. Вот недавно я читал историю про самого успешного банкира, который за один год заработал 44 миллиона долларов. В этом случае я могу сказать, что да, он был лучшим. Хотя наверняка был, как и все они, вором. В общем, я не могу ответить на ваш вопрос.
— Вы, должно быть, уже устали от ролей отрицательных героев...
— Если честно, я больше устал об этом говорить. Но что поделаешь, я должен жить с последствиями. Сыграл — отчитайся. Роли мне попадаются очень интересные. Зачастую я играю гениев. Как я выбираю роль? Что заставляет меня выбрать одну, а не другую? Я предпочитаю думать об этом как о крушении самолета. Если не брать во внимание террористические атаки, самолеты падают по стечению разных обстоятельств. То же самое можно применить и к выбору роли. В этом всегда задействовано колоссальное количество факторов. Тебе должен быть интересен персонаж настолько, чтобы ты был готов сделать его своим лучшим другом и провести с ним много времени. Со своим персонажем в фильме «Тарзан. Легенда» я был вместе целый год. В моем возрасте уделить чему-то целый год — это очень много. (Смеется.) Я бы не стал растрачиваться на обычного злодея. В этот раз все сыграло мне на руку: режиссер, история и вообще все. Я согласился.
— Однажды вы сказали, что идеальная женщина должна уметь танцевать танго. Какими еще качествами должна обладать женщина? Назвали бы вы Джейн таковой?
— Танго? Может, когда-то я это и говорил, но с тех пор мои предпочтения изменились. Она должна уметь танцевать вальс! Идеальная женщина не должна пытаться быть идеальной. Меня нервирует одна только мысль о том, что кто-то пытается быть безупречным. А еще мне не нравятся мужчины, которые ставят девушек на пьедестал. По мне, так и женщинам от этого становится неуютно. Они начинают думать, что обязаны чему-то соответствовать.
Джейн, жена Тарзана, удивительная девушка. Она — воин. При этом воин очень женственный. Она готова драться за мужа, готова противостоять любому злу, при этом не только с помощью кулаков, но и благодаря сообразительности. А еще ее мнение все время идет вразрез с нравами общества. Заметьте, что героиня Марго не носит в фильме корсет, хотя в те времена это считалось чем-то крайне постыдным.
— Когда ваш герой оказывается в лапах ста дикарей, его больше заботит тот парень, что украл его шляпу… Это была ваша личная импровизация?
— Я счастлив, что вы это заметили! О, как я рад! Это и есть те нюансы, которые ты придумываешь, чтобы лучше отразить своего героя. Обычно ты думаешь: «Ладно, не важно, все равно никто не заметит». Это просто волшебно, что зрители все же видят! В конце концов, режиссер обычно вырезает такие мелочи, потому что его больше заботит более глобальная картина. В этот раз это была моя чистая импровизация. Позднее там будет сцена, в которой все эти дикари стоят возле обрыва, и один из них в моей шляпе! Надеюсь, люди проникнутся симпатией к моему герою Капитану Рому, так как увидят в нем человека.
— Недавно вы наконец получили гражданство Австрии. Стало ли это важным событием в вашей жизни?
— О да. Я всю жизнь считал себя австрийцем. Так получилось, что при рождении мне выдали немецкий паспорт в Германии, потому что мой отец был немцем. Я рос и становился полноценной личностью именно в Австрии, в Вене. Я никогда не задумывался над тем, чтобы получить австрийское гражданство, просто потому что для этого нужно было очень многое сделать. Знаменитость и мировое признание свели меня с несколькими нужными людьми. Один из них как-то подошел ко мне на одной из вечеринок и сказал: «Как?! У вас до сих пор нет австрийского гражданства?! Я все устрою!» Видите, как вышло! Я никогда сам не стал бы тратить время и силы на то, чтобы что-то подобное сделать самому. В душе я австриец, и точка.
— Что, по-вашему, обязательно должно быть в хорошей истории?
— Хорошая история не может заканчиваться фразой «И на этом все». Если может, значит, это не история. Первую мысль о том, что такое хорошая история, высказали еще три тысячи лет назад. Хорошая история — неотъемлемая часть нашей жизни. Почему? Потому что рассказ историй — один из основополагающих средств человеческого общения. Мы общаемся через истории. Слова «история» в плане историческом и «история» в плане рассказа звучат на вашем языке одинаково. Они переплетаются. История мироздания рассказывает истории. Пусть всегда в разных масштабах и всегда по-разному, но она это делает. Одна и та же история, рассказанная в Древней Греции, могла быть совершенно другой в XVI веке. А история из XVI века могла бы не прижиться сегодня. Ведь все дело в том, что мы рассказываем друг другу. Истории — наш современный язык.
— Ваши ответы всегда очень сложные, глубокие. Вы увлекаетесь философией?
— Я не философ, я просто люблю думать о разных вещах. Мне нравится, когда в моих словах есть смысл. Я не специалист. Я не деконструктивист, я люблю свой язык и не хочу его разрушать. Меня интересует множество вещей. Поэзия, идеи, universo, musica... (Кристоф переходит на итальянский язык и продолжает перечислять.)
— Опера — одно из ваших давних увлечений. Что вас привлекает в ней?
— Видите ли, высшей степени искусства не существует. Но музыка благодаря своей абстрактности достигает самых дальних высот. В Древней Греции музыка, философия и математика были главными предметами. Благодаря своей высокой позиции в числе других искусств музыка — невероятно точный способ рассказать историю. Просто она пользуется не совсем теми же выразительными средствами. Она направляется глубже в нас. А что может быть лучше музыки в сочетании с драмой? Невозможно найти искусство, которое добирается к нам, к нашим душам настолько близко. Следующим лучшим искусством в этом списке, пожалуй, будет кино.
— Как думаете, если бы вы не стали актером, в каком искусстве бы себя выражали?
— Я бы ставил оперу в качестве режиссера, так как это наиболее близкое к тому, как я могу подобраться к музыке. В детстве я недостаточно практиковался, поэтому ни петь, ни профессионально играть на инструментах я бы не смог. В опере нужно уметь брать самые высокие ноты, которые вы научитесь брать только после того, как достигнете самых низких. (Напевает.) Нужно обладать определенным терпением и усидчивостью, чтобы выдержать обучение, поэтому подлинная опера, которую вы слышите, — истинное наслаждение. В опере есть своя особая красота. Она отделяет правду от лжи.
— Кристоф, вы ведь действительно собираетесь выступить в качестве режиссера. Когда мы сможем увидеть ваш фильм на экране?
— Я готов снимать. Я очень хочу. К сожалению, из-за всяких разногласий мне все время приходится откладывать съемки. Сначала я должен был начать в сентябре 2015-го, затем весной 2016-го... Я очень переживаю из-за того, что мне приходится ждать столько времени. Мой адвокат заверил меня в том, что я смогу начать снимать уже совсем скоро.
— Вы будете участвовать в своем фильме в качестве актера, чтобы привлечь внимание к картине или просто потому, что хочется совместить оба дела?
— К сожалению, делаю это для того, чтобы продать картину. (Грустно.) Вот вам суровая правда. Я стал продуктом потребления. Обычной приманкой, на которую ловят рыбу.
— На кого будете равняться при создании своего фильма?
— На Акиру Куросаву, на Билли Уайлдера, на Джона Хьюстона. В карьере я всегда ориентируюсь на то, чтобы распределять все поровну. Нельзя всю свою жизнь сниматься во французском арт-хаусном кино, ровно как и нельзя появляться в каждом фильме про супергероев. Я, как ребенок из «Истории игрушек», счастлив, что у меня есть возможность быть то в вестернах, то в экшенах, то еще где-то. Как же было бы обидно, если бы у меня не было возможности выбирать. Я никогда не скажу: «Я здесь не снимусь, так как я выше этого!» Я хочу вечно учиться. В своем фильме я постараюсь набрать сочетание вдохновений от любимых мэтров, которые научили меня всему, что знаю. У фильма не будет определенного жанра, он возьмет все самое лучшее от каждого из них.
