Цивилизация
Мировая премьера фильма Андрея Зайцева «14+» состоялась на Берлинском кинофестивале, а летом картина стала участником конкурса фестиваля «Кинотавр». «14+» — это трогательная и точная история о первой любви Леши и Вики — подростков из одного из московских спальных районов. Все главные роли в фильме исполнили непрофессиональные актеры. Незадолго до премьеры в интернете неожиданно, в случае с совершенно целомудренной картиной, развернулась кампания по обвинению фильма и его режиссера в растлении малолетних. Однако за фильм заступились Никита Михалков и министр культуры Владимир Мединский, и картина все же выходит в российский прокат. В преддверии премьеры «Газета.Ru» связалась с режиссером фильма.
— Как вы придумали эту картину?
— Когда у меня был почти закончен предыдущий фильм «Бездельники», я случайно увидел «Шведскую историю любви» Роя Андерссона.
Это картина про первую любовь подростков — чистая, искренняя, от героев не оторваться.
Мне захотелось сделать такое же кино — чтобы зритель весь фильм улыбался и счастливый выходил из зала. Я сам погрузился в воспоминания о первой любви и хотел помочь зрителям вновь пережить это чувство. Мы начали работать над фильмом, во время кастинга много говорили с подростками, которых нашли во «ВКонтакте». Их фотографии из сети, кстати, в итоге подсказали нам некоторые сцены – квартира главного героя, например, это калька с одной из таких фотографий. Задача была в том, чтобы сделать кино именно о современных подростках – про то, чем и как они живут, чем увлекаются, как признаются в любви через социальную сеть. И еще я понял, что у каждого поколения должен быть свой фильм о первой любви. У нас были «Вам и не снилось» и «Сто дней после детства». Очень хочется, чтобы «14+» стал чем-то подобным для сегодняшних подростков.
— То есть кастинг проходил через «ВКонтакте»?
— Да. У фильма «Бездельники» было сообщество «ВКонтакте», и в какой-то момент, когда я начал придумывать «14+», то понял, что там дико удобный интерфейс для поиска подходящих ребят. Плюс на фотопробах школьники наверняка чувствовали бы себя неуверенно, а там, у них на страницах, полно фотографий, по которым можно понять и про характер, и про киногеничность. Потом мы списывались с теми, кто нам понравился, созванивались с родителями, приглашали на кастинг. Конечно, во «ВКонтакте» много жуликов и просто странных людей, поэтому половина респондентов нам не отвечала.
Главные герои, кстати, не верили, что это серьезная история, а не разводка, пока их не сняли на камеру.
Причем Глеб Калюжный, который у нас сыграл главную роль, начинающий рэпер, но про актерство он до этого не думал. А сейчас он уже снялся у Натальи Мещаниновой в «Красных браслетах» и в пилоте нового сериала Нигины Сайфуллаевой.
— Родители не протестовали?
— Нет, мы им дали прочитать сценарий, всем очень понравилось — понятно было, что у нас чистая, светлая история. Причем по правилам договора они должны были расписаться на каждой странице, так что это легко проверить.
— Я спрашиваю, потому что незадолго до выхода картины в интернете пошла волна обвинений «14+» в растлении малолетних и других ужасах. Откуда это возникло?
— Полтора месяца трейлер фильма висел в интернете и никому не мешал. Но в какой-то момент он попал в руки людям, специализирующимся на создании подобных скандалов. У них есть своя аудитория, которая подпитывается такими вещами, — я бы не хотел их называть, чтобы лишний раз не пиарить.
Фактически был смонтирован ролик — сфабрикованный лживый донос.
В нем, в частности, присутствовал откровенный фрагмент из «Шведской истории любви», при том что я категорически против эротических сцен между актерами такого возраста. Однако там было сказано, что у нас в картине происходит то же самое. Из всего этого был сделан вывод, что «14+» пропагандирует педофилию, а меня предлагалось посадить в тюрьму. В общем, это абсолютно циничная, просчитанная и лживая вещь. На мой взгляд, будоражить людей таким образом, разжигать в них ненависть — огромное преступление. Если бы эти люди действительно хотели разобраться, то могли бы сделать запрос в Министерство культуры, для них организовали бы просмотр или прислали копию фильма. Но цели были совсем другие. К счастью, картина выходит в прокат и расставит все по своим местам, нам даже оправдываться не придется.
— У вас действие происходит в Бабушкинском районе Москвы. Не было ли соблазна сделать более глянцевую историю, чтобы привлечь более широкую аудиторию?
— Дело в том, что я как раз в этом районе вырос и сформировался, знаю его вдоль и поперек. Это было важно — снимать в том месте, где я знаю каждый двор и подъезд. Ну и потом, большая часть людей ведь живет именно в спальных районах. Это делает нашу историю универсальной. Причем не только для России — на показе в рамках Берлинского кинофестиваля у зрителей тоже была очень живая реакция. Есть, конечно, и экономические соображения.
Мы живем в Москве, у нас малобюджетное кино, значит, и снимать надо было здесь. Ну и потом спальные районы везде похожи — и в Москве, и в Петербурге, и в любом другом городе.
— Фильм получился очень точным в деталях — в частности, в том, что касается музыки. Как вы этого добились? Я думаю, что участники ска-панк-группы «Яйцы Фаберже» и представить не могли, что когда-нибудь их песни окажутся в кино.
— На самом деле, изначально у нас в саундтреке должны были звучать песни Челентано — я его много слушал в юности, это абсолютно кинематографичная музыка. Но оказалось, что подростки, конечно, не знают, кто такой Челентано. Выходило, что это кино не про подростков, а про мою молодость, так что от этой идеи пришлось отказаться. В итоге я убрал все песни Челентано, кроме той, что на титрах звучит и задает настроение всему фильму. Я попросил героев присылать любимые песни, а один из ребят очень любит «Яйцы Фаберже».
Вообще, саундтрек получился очень хаотичным — под стать набору аудиозаписей пользователей «ВКонтакте».
Там рядом могут оказаться «Je t'aime» Лары Фабиан, Надежда Бабкина, рэп, ска-панк и лекции по литературе. Ребята просто добавляют себе понравившиеся песни, которые они увидели у кого-то на «стене», и для них никакого значения не имеет, кто это поет. При всей эклектичности, этот набор очень хорошо отражает тот дикий поток информации, в котором им приходится ориентироваться, нам было важно это показать. Причем в процессе выяснялись удивительные вещи. Например, мои актеры совершенно не знали, кто такой Федор Бондарчук. А история мирового кино для них началась, в лучшем случае, с «Матрицы». Мы сейчас в нашем сообществе, кстати, стараемся для ребят вывешивать какие-то фильмы уровня «Ромео и Джульетты» Дзеффирелли, «А если это любовь», «Вам и не снилось». Стараемся немножко их образовывать. Правда, у Ульяны Васькович, которая сыграла главную героиню, более богатый бэкграунд – там и Маркес, и «Над пропастью во ржи», и Гребенщиков.
А Глеб, наоборот, полностью сосредоточен на рэп-культуре, кино почти не смотрит. Я ему дал посмотреть «400 ударов», так он заснул на 15-й минуте, а потом еще и потерял диск.
«Брата» Алексея Балабанова, кстати, показал я, и ребятам дико понравилось.
— То есть постера «Брата» в комнате героя изначально не было? Ведь балабановский фильм по сюжету становится мостиком между поколениями 14-летних и 30-летних.
— Да, это получилось почти случайно. У нас должен был висеть оставшийся герою от ушедшего отца постер Челентано, но когда мы решили отказаться от его песен, я стал искать замену. А у нас по сценарию мама вяжет герою свитер, и в какой-то момент я вдруг вспомнил свитер, в котором Сергей Бодров ходит в «Брате». По-моему, кстати, это лучшая работа художника по костюмам за последние 40 лет в истории отечественного кино. В общем, пазл сложился: плакат напоминает об отце, который, как и мать, из поколения, выросшего на «Брате», мама вяжет свитер…
Уже после фильма мне критик Никита Карцев сказал, что у нас и герой получился в чем-то похожим на Данилу Багрова — он тоже совершает поступки, не боится выйти из социальной сети в реальный мир, что мало кто из современных подростков делает.
— Можете как-то сформулировать, какое оно, это поколение? Одни восхищаются тем, сколько они читают — в том числе и в соцсетях, а другим кажется, что происходит вырождение…
— Да нет, конечно, никто не вырождается и не гибнет, ничего подобного. Просто у них совсем своя специфика. У нас была «Горбушка» и не было мобильников, у них есть «ВКонтакте» с огромными объемами никак не упорядоченной информации. На круг получается почти то же самое. Помню, как несколько лет назад многие говорили, что современные подростки живут в компьютере, но сейчас, с появлением смартфонов и планшетов, они вернулись на улицы. Так что различий у нас с ними гораздо меньше, чем кажется на первый взгляд.